Петер Жолдош - Сверхзадача

— Эви, Опэ! Расслабьте мышцы! После посадки вы не вылезете из «Галатеи». Даже на четвереньках.

— Сколько еще осталось? — с трудом выдавила из себя Дие.

— Половина, около тридцати секунд. Но предупреждаю — будет тяжелее. — Он бросил взгляд на гравитометр. Стрелка переползла за цифру «два» и двигалась к третьему делению. — Ничего, выдержим. Только расслабить тело, полностью, до конца. И дышите, слышите? Дышите поглубже.

Наступило головокружение, легкое, даже приятное, убаюкивающее. Поток зеленых цифр на табло замелькал быстрее. Вместо десятки вдруг выскочил нуль, девятка почти мгновенно сменилась восьмеркой. При цифре «семь» навалившаяся на тело тяжесть стала невыносимой, вдавливала ребра в захлебывающиеся легкие.

— Дышать! — хрипел Мат. — Дышать глубже…

Стрелка достигла уже 2,7, а давление продолжает повышаться. Что они все, посходили с ума? Так сажать корабль!..

И вдруг все кончилось. Мат почувствовал, словно его подкинули в кресле, стрелка гравитометра упала до единицы и поползла дальше, на десятые. Да, да, это ведь Луна.

«Галатея» чуть-чуть покачивалась из стороны в сторону. Неизвестно откуда, из какой глубины, зазвучал вдруг голос Сида. Это он, штурман Сид, доводил «Галатею» до мертвой точки, как выражались астронавты-навигаторы. За Сидом, один за другим воскресая в памяти, появились и другие члены экипажа. Норман с его окаменевшими, твердыми, как алмаз, чертами лица; добрая улыбка Максима, голубые глаза Эдди; благодушное, по-мальчишески узкое лицо Ярви. Почему именно сейчас они явились из прошлого? Как свидетели обвинения? Но ведь он, Гилл, не виновен в аварии нейтронных реакторов.

Тяжкая усталость свинцом налила тело. Вот и конец. За это мгновение он и боролся. Две минуты спустя оно наступит, промчится тенью и уступит место следующему.

Килевая качка прекратилась; дрогнув еще раз или два, корабль застыл в неподвижности. Последние десять секунд пролетели, как одна, словно боясь отстать друг от друга. «Окончание посадки. Ноль часов, ноль минут, ноль секунд». Точность абсолютная, иначе весь персонал порта получает штрафное очко. Мат вновь почувствовал тяжесть своего тела, хотя лампочки гравитаторов «Галатеи» не вспыхнули. Тяжесть была почти нормальной, земной. Позвольте, но мы же на Луне. Это означает, что весь Клавиус?.. Он отер со лба выступивший пот. Если мои потомки оказались не слишком вежливы, то в области техники они превзошли все ожидания… Мои потомки? Гм. Что касается генеалогии, пожалуй, не стоит обольщаться, дело не из простых.

— Мат, ты здесь? Скажи, мы уже?.. — Эви закашлялся, прочищая горло.

— Да, Эви. Уже.

Сказать больше он был не в силах. Теперь надо уснуть, нет, исчезнуть. Исчезнуть физически. Что может произойти дальше? Он выполнил сверхзадачу. Все, что произойдет дальше, будет происходить уже не с ним.

— Что же теперь? — Эви моргал глазами.

На вопрос Эви ответил бархатный баритон из порта Клавиус.

— Выход через коридор, подведенный к нижнему выходному люку. Перепад — две десятых атмосферы.

Мат отстегнул и откинул ремни.

— Вставайте все! Нас зовут, идемте.

— Как? Вот так просто, встали и пошли? — поинтересовался Грон.

— Да, просто! — Сам не зная почему, Мат обозлился. — Или ты хочешь подготовить приветственную речь? Нас ждут. Поторопитесь!

— Но как же так? — опять прогудел Грон. — А вещи…

— Закрой рот и поспеши! Все, кроме той одежды, что сейчас на тебе, теперь собственность приемочной комиссии. Забыл порядок?

— Забыл, — подтвердил Грон.

Мату захотелось добавить еще кое-что, но он сдержался. В лифт он вошел последним…

В нижнем круговом коридоре уже чувствовался другой, не корабельный воздух, струившийся через открытый люк. Он был теплее, чем воздух «Галатеи», в нем носился чуть слышный аромат дезинфекционного препарата. Гилл был горд, что узнал его. На пороге раздвинутых до отказа дверей стояли два робота. Они были ниже ростом и стройнее Шарика, но, к немалому удовольствию Гилла, инженеры нового поколения тоже не слишком увлекались созданием роботов по человеческому подобию. Их большие выпуклые глаза внимательно ощупали пришельцев с ног до головы. Он не мог избавиться от ощущения, что их осматривают не только эти электронные искусственные глаза, но через них и еще чьи-то живые, человеческие. Так прошло две-три минуты, затем роботы вежливо отодвинулись, освобождая проход, а когда все шестеро пришельцев прошли мимо, то спокойно и неторопливо пристроились сзади, замыкая шествие. Пол соединительного коридора почти не имел наклона, и Гилл заключил, что приемная станция Луна-юг встроена намного глубже в недра горы Клавиус, чем любой из подобных же центров, созданных в его время в других местах спутника Земли. Стенки коридора были слишком тонки и упруги для того, чтобы непосредственно соприкасаться с безвоздушным пространством. Это означало, что «Галатея» находилась под каким-то огромным куполом, в котором поддерживалось необходимое атмосферное давление. Полтораста лет назад подобные сооружения только еще проектировались. «Стоп, довольно сравнений!» — решил Гилл. Это мешало думать.

Они вошли в небольшой квадратный зал. Один из роботов, двигавшихся за их спиной, проговорил:

— Направо! — Во избежание недоразумений тотчас раздвинулась невысокая дверь.

Снова коридор, потом еще и еще. Перед каждым поворотом робот заблаговременно сообщал направление… Мат покусывал губы. Весьма вероятно, что роботы установлены на двустороннюю вербальную связь. Но после стольких безуспешных попыток он твердо решил, что раскроет рот только в том случае, если увидит живого человека.

Вошли в более просторный зал, вдоль боковых стен которого тянулись красиво сервированные длинные столы, приятно подсвеченные разноцветными огоньками.

— Вы, наверное, проголодались, — прозвучал приветливый женский голос откуда-то сверху, из-за барьера для ламп скрытого освещения под потолком. — Слева вы найдете холодные закуски. Фирменные блюда кухни порта Клавиус. Напитки на столе справа. Приятного аппетита.

У Гилла возникло неодолимое желание выпить сразу целую бутылку водки или виски. Даже если Мату это придется не по нутру! Каждый астронавт, вернувшийся из космоса, имеет на это право, черт возьми, но нет, от роботов он ничего не возьмет.

Остальные нерешительно смотрели на командира. Мат упрямо тряхнул головой.

— Идем дальше.

Сопровождающий их робот подождал с минуту, потом сказал:

— Направо.

Неслышно раздвинулась еще одна дверь. Первое, что им бросилось в глаза в просторном зале, — удобные мягкие кресла, поставленные полукругом. Затем они увидели группу роботов, выстроившихся в ряд вдоль боковой стены и обращенных в ту же сторону, что и кресла. Туда, где, отделенный от остальной части зала стеклянной стеной, за большим письменным столом сидел человек. Он был невысок, с опущенными плечами, худощавым лицом; чуть наклонившись вперед, он рассматривал перфокарту, лежавшую перед ним на пустом столе. Коротко остриженные седые волосы покрывали круглый череп словно мягким серым ковриком. Черты лица трудно было рассмотреть сквозь отсвечивающее стекло, голос, искаженный динамиком, звучал хрипловато.