Уильям Гибсон - «Если», 1995 № 01

Когда возникают случаи, при которых поражена большая поверхность, используют аллотрансплантацию — пересадку гомотрансплантанта из искусственной кожи. Первые образцы кератиновых тканей, соответствующих эпидерму — внешнему слою человеческой кожи — были получены в 1975 году. Затем появился эквивалент дермы — внутреннего слоя — на основе выращенных фибропластов. Следующим этапом стало «выращивание» на искусственной дерме кератиновых клеток верхнего слоя. Но кожи, полностью эквивалентной природной, пока не существует, в ней до сих пор отсутствуют некоторые вещества. Кроме того, эти искусственные эпительные ткани лишены эпидермических связок, нервов и мелких кровеносных сосудов. Исследования продолжаются.

Искусственные гомотрансплантанты дают огромное преимущество, особенно если возможен немедленный доступ к ним. Созданные в пробирке, они консервируются в банке органов и предназначены в основном для обгоревших. Несмотря на успехи, сегодня рано говорить о подобных пересадках как о массовом явлении. Требуется изучение чувствительности этих тканей к дополнительным инфекциям. Благоразумие подсказывает, что достигнутые результаты еще не более чем эксперимент, который нуждается в серьезной проверке практикой.

«Ее сердце затрепетало в груди, и она невольно вскочила, когда перед ней появился незнакомец. Он возник, высвеченный молнией…» Эти фразы взяты из книги «Только однажды» (Just This Once), романа, рожденного в тесном сотрудничестве человека и компьютера. Скотт Френч, по специальности программист, был очарован сочинениями американской писательницы Жаклин Сьюзен.

Одна из ее первых книг «Машина любви» оказалась поистине бестселлером, правда, по оценкам специалистов, эстетические достоинства этого романа весьма скромны. Френч заложил в экспертную систему компьютера два романа Жаклин Сьюзен.

Машина проанализировала частоту употребления активных и пассивных глаголов, длину фразы, среднюю протяженность каждой сцены и прочие филологические особенности означенных сочинений. Дальше создание романа проходило в виде диалога между Френчем и компьютером Macintosh, названным HAL. HAL ставил вопросы, Френч отвечал, и машина выдавала фразы.

Из множества вариантов выбирался один.

В результате этого диалога четверть романа создал Френч, четверть — компьютер, а все остальное может быть определено как плод их теснейшего сотрудничества. Десять лет работы и 295 страниц. «Если бы я писал один, — заявил программист, — книга была бы закончена по меньшей мере лет восемь назад». Американская критики не слишком высоко оценила качество этого произведения. Однако те же самые комментаторы признали, что «Только однажды» мог бы быть расценен как одна из лучших книг Жаклин Сьюзен.

18 декабря

Пока что мы прячемся на Овечьем Лугу в Центральном парке. Боюсь, мы последние. Разведчики, посланные выяснить, остался ли кто-нибудь в Такседо-парке, Палм-бич и Ньюпорте, не вернулись. Декстер Блэкистон только что принес плохую новость. Его партнер, Джимми Монтгомери-Эшер, набрался храбрости и предпринял отчаянную вылазку по злачным местам Вест-Сайда в надежде отыскать хоть кого-нибудь из забулдыг. Его убил пылесос фирмы «Гувер».

20 декабря

Лужайку прочесала тележка для гольфа «Сайоссет». Мы разбежались и попрятались. Она разрезала на кусочки все наши палатки. И еще горел костер — явный признак жизни. Доложит ли она эту новость 455-му?

21 декабря

Очевидно, доклад был сделан по всей форме. Сегодня, средь бела дня, появился агент — жатка «Маккормик», — прихвативший стукача, электрическую пишущую машинку IBM. Стукач оповестил пустой Овечий Луг: мы — последние, и Президент 455-й готов быть великодушным. Он согласен сохранить нас «на племя». Место в зоопарке Бронкса приготовлено. В противном случае мы просто вымрем, не оставив жизнеспособного потомства. Мужчины зарычали, а женщины крепко прижали к себе детей и разрыдались.

На решение нам дано 24 часа.

Каким бы оно ни оказалось, закончив дневник, я где-нибудь его припрячу. Надеюсь, со временем он будет найден и послужит предупреждением — правда, не знаю, кому.

Все началось с газетного объявления. «Нью-Йорк таймс» сообщила, что в 5:42 утра на товарной станции Холбан без посторонней помощи завелся и отправился восвояси оранжево-черный дизель-локомотив N455. Со слов специалистов, причиной тому мог послужить оставленный в рабочем положении дроссель, а может, локомотив не поставили на тормоза или же просто колодки износились. 455-й пропутешествовал своим ходом пять миль (кажется, в сторону Хэмптона), пока железнодорожное начальство не сподобилось остановить его составом из пяти товарных вагонов.

К несчастью, ответственным лицам так и не пришло в голову разобрать 455-й на запчасти. Его отправили работать в качестве маневрового поезда на сортировочных узлах. Никто не заподозрил в нем бряцающего оружием захватчика, который решил объявить «священный поход» на человечество, мстя за плохое обращение с машинами, начавшееся еще на заре Промышленной Революции. На сортировочных узлах перед 455-м открылись широкие просторы для общения с разнообразным содержимым товарных составов и агитации последнего к активным действиям.

В следующем году произошло полсотни «случайных» смертей от электрических тостеров, тридцать семь — от миксеров и девятнадцать — от электродрелей. Все это были террористические акты, но люди ничего не поняли. Спустя год внимание публики привлекло ужасное преступление, казалось бы, явно говорящее о мятеже. Джек Скалтейс, фермер из Висконсина, приглядывал за дойкой коров, как вдруг доильный аппарат, ринувшись на хозяина, убил его, а затем пробрался в дом и изнасиловал миссис Скалтейс.

Газетные статьи публика всерьез не восприняла — все сочли их розыгрышем. На беду, они дошли до разного рода компьютеров, мгновенно разнесших эту весть по всему миру машин. В течение года не осталось ни одного мужчины и ни одной женщины, не пострадавших от бытовой техники или офисного оборудования. Человечество, яростно сопротивляясь технике, возродило карандаши, копировальную бумагу, веники, взбивалки для яиц, консервные ножи и тому подобное. Противостояние застыло в равновесии, покуда Клика легковых автомобилей не признала наконец лидерство 455-го и не присоединилась к воинствующей технической армаде.

Человечество проиграло битву.