Уильям Гибсон - «Если», 1995 № 01

Правда, нельзя не признать, что импортная автомобильная элита сражалась за нас, и только ее стараниями нам, немногим, удалось остаться в живых. Что далеко ходить — моя собственная любимица «Альфа-Ромео» поплатилась жизнью, пытаясь доставить нам припасы.

25 декабря

Лужайка окружена. Дух наш подорван трагедией, разыгравшейся прошлой ночью. Маленький Дэвид Хейл Брукс-Ройстер преподнес нянюшке рождественский подарок. Раздобыл (Бог знает, где и как) искусственную елку с украшениями и гирляндой на батарейках. Гирлянда его и убила.

1 января

Мы в зоопарке Бронкса. Кормят, как на убой, но что ни возьмешь в рот, везде неистребимый привкус солярки.

Утром случилось нечто странное. По полу моей клетки пробежала крыса в бриллиантово-рубиновой тиаре от «Ван Клифа энд Арпельса». Меня пробрал страх, настолько нелепым показалось ее одеяние при свете дня. Пока любопытство боролось с отвращением, крыса остановилась, огляделась вокруг и вдруг… заговорщически подмигнула мне.

Я вновь обретаю надежду.

Кажется, А. Бестер пытается найти оправдание восставшей против своего создателя технике.

Дескать, люди скверно обращались с машинами.

Автор миниатюры живописует ситуацию с мрачным юмором: машинный террор очень напоминает те человеческие «деяния», о которых сообщает постоянно современная криминальная хроника больших городов.

Гармонизацией отношений человека и техники занимаются сегодня ученые многих научных специальностей, в том числе и гигиены труда.

О том, какие проблемы встают на этом пути, размышляет врач-гигиенист, сотрудник аппарата Государственной Думы.

Со школьных лет все помнят английских луддитов — разрушителей машин в фабричных городах. Зовутся так они по имени некоего Лудда, который в припадке бешенства уничтожил вязальный станок. Случилось это почти два с половиной века назад, когда техногенная цивилизация делала свои первые шаги в Европе. Между прочим, парламент Великобритании принял билль, по которому «антимашинистов» можно было наказывать смертной казнью. Так что начало отношений человека и машины вряд ли можно считать мирным. Однако со временем отношения эти улучшались, что, естественно, было вызвано взаимным интересом обеих сторон. Человек приучался видеть в технике некое продолжение себя, а техника (в лучших своих образцах) старалась «подражать» живым организмам, представляясь как бы человекоподобным существом. К тому же с помощью техники человек за весьма короткий исторический срок получил столько всего…

Однако будь лорд Байрон нашим современником (это он выступил тогда в парламенте Великобритании против билля, в результате чего вскоре смертная казнь луддитам была заменена ссылкой на 7 — 14 лет), занял бы он столь же определенную позицию? Вера в ценности научно-технического прогресса казалась почти незыблемой до последней трети XX века, до тех пор, пока не выявились полностью глобальные проблемы, прогрессом же и порожденные. Прежде всего экологические, связанные с техногенным воздействием на природу. Такому же воздействию подвергся и сам человек, что дало повод говорить о реальности угрозы самому его существованию.

Пожалуй, катастрофу века — Чернобыль можно считать своего рода бунтом техники против человека, варианты которого давно «просчитывает» фантастика. Возможно, философы усмотрят в ней признаки конечности техногенной цивилизации. Но пока жизнь продолжается, и все мы постоянно с техникой общаемся. И есть смысл поговорить о проблемах отношений человека и машины, так сказать, на микроуровне.

□ому нынче придет в голову крушить сложный станок с программным управлением, разбивать музыкальный стереокомбайн или еще что-то из бытовой техники, пришедшей в каждый дом? Техника — благо, она освобождает от тяжелого, неинтересного, непроизводительного труда. Однако все не так просто. Нередко технические системы, с которыми соприкасается человек, скажем, на производстве, значительно превосходят его собственный антропологический' масштаб. Тогда он испытывает напряжение, неприятные чувства, вынужден делать несвойственные ему движения. Все эти обстоятельства должны иметь в виду создатели техники, закладывающие в конструкцию и возможность контакта ее с человеком. Другая ступень — организация работы этой пары «человек — машина». Однако существует еще и блок проблем вокруг самого человека. Есть люди, для которых техника таит опасность, они испытывают неуверенность, страх, имея дело с нею. Конечно, почти всякого человека можно обучить работе с той или иной техникой, но тем не менее полностью проблема не снимается.

В чем дело? Раньше любое техническое приспособление создавалось как продолжение человеческого организма, как своего рода его искусственные органы или системы. Со временем, увеличиваясь в размерах, наращивая производительность труда (что стало символом и целью прогресса), машина заставила человека ощущать себя ее придатком. Машина надиктовывает человеку ритм, темп, направление труда, устанавливает перерывы в работе. Он чувствует власть техники над собой, страшится этой власти.

Надо признать, что эффективность техники не всегда возможна с учетом требований комфорта того, кто на ней (с ней) работает. Все-таки упор при создании машин делается на производительность их труда. Поэтому крайне важно оценить возможные негативные последствия контакта человека с тем или иным механизмом. Это и есть задача гигиены труда. К сожалению, бывает легко сказать, как «не надо», труднее выполнить. Тем более что оценка факторов труда сейчас идет по многим параметрам. Физические перегрузки оценить легче, нежели перегрузки эмоциональные, психологические, интеллектуальные, характерные для многих современных производств, отраслей, видов деятельности. Представьте себе объем информации, которую должен воспринять, переработать для принятия решения человек, управляющий океаническим лайнером или воздушным судном. Причем информация, которая поступает в непредвиденном темпе, требует различной реакции. Соответственно, оценивать нагрузку на психическую сферу, интеллект становится все сложнее.

Существующие системы профессиональной ориентации и профотбора полностью своих функций не выполняют. Можно сказать, что возможности этих служб отстают от темпов развития техники и роста ее потенциала. Сила мышц, способность к восприятию единиц информации в определенное время или сигналов соответствующей точности, световосприятие исследуются сравнительно легко: есть технические средства, системы тестов. Но изучить эмоциональный настрой человека, пригодность его к работе с машиной, готовность ощутить себя в паре с ней ведущим гораздо труднее. Да и возможно ли вообще объективно оценить эти факторы? Сейчас в клинической медицине есть немало сторонников подхода к диагностике и лечению с учетом особенностей конституции конкретного человека. Подобный подход правомерен и актуален для гигиениста. В самом деле, в группе людей, работающих одно и то же время с виброинструментами, вибрационной болезнью заболевают не все.