Дэвид Клири - «Если», 1996 № 12

В шаттле полутемно. Разорение и Банкротство! Что-то случилось со светом. Где эти проклятые микродарты? Я наудачу шарю по полкам.

— Ты случайно не это ищешь, Барт?

Я хватаю обойму и заряжаю амнезиатор. Готово! Ну а теперь, глупенькие низики, давайте-ка бегом к своему папочке…

Мы с Джеком сидим в шаттле, а туземцы на трапе перед люком. Я прекрасно слышу, как они перешептываются на своем дурацком языке: Мэри терзиллоу «р’бууган, р’йилда». Ради Чистой Прибыли, почему они не могут говорить по-человечески?

Так проходит большая часть дня, и мне необходимо встать, чтобы сделать нам по паре сэндвичей. Паста из латука и салями в аэрозоле — это тебе не похлебка из аллигатора. Я уже начал подумывать, не перекинуться ли в картишки, но тут Джек снова подает голос.

— Почему здесь так темно, Барт?

— Потому что уже вечер, — терпеливо отвечаю я, хотя знаю, что дело совсем не в этом. — Ладно, как только разберусь с проклятыми низиками, сразу же займусь электроцепью.

Молчание.

— Барт?

— Ну что еще случилось?

— По-моему, я ослеп. А ты?

Я подношу ладонь к лицу. Собственные пальцы вижу еле-еле. Лампочки на пульте управления почти не горят. Силуэт на фоне открытого люка… это, должно быть, Джек.

— Уже ночь. Что-то случилось с электричеством…

— Барт, потрогай свое лицо.

На лбу и щеках у меня язвы и ожоги, как у…

— Это их солнце, Барт.

Нет, не может быть, они опрыскали нас кислотой или… Но тут в люке появляется силуэт туземца, а я никак не могу найти в темноте оружие, и Джек кричит:

— Осторожно, Барт, у него, возможно, наш второй низиатор!

Я слышу знакомый щелчок, тень Джека бросается на тень в люке, струя микродартов шипит свое пфффффф, Джек валится назад на меня и сползает на пол.

Я нащупываю амнезиатор, но ничего не вижу. Тогда я поднимаю руки и широко растопыриваю пальцы.

— Не стреляйте! Мы сдаемся.

Джек копошится у меня под ногами.

— Гыы, — говорит он.

Ну и что мне, по-вашему, оставалось делать? Любой кретин, даже слепой, может на автомате привести космический корабль овердрайвом обратно на Терзит. Что вы действительно не можете сделать, так это вслепую поднять шаттл и привести его к вашему суперсовременному кораблю. Никакой автоматики. Никакого радиоконтроля. Мне пришлось долго уговаривать чумнопесцев отправиться с нами в путешествие.

Джек был, конечно, прав. Мы ослепли. У здешнего р’бууган, чтоб ему обанкротиться, слишком много ультрафиолета.

На Терзите дела пошли еще хуже. Правда, парни из реабилитации неплохо поработали с Джеком, и он сможет теперь научиться говорить. Я думаю отдать его на воспитание в чумнопесскую семью, чтобы этот кретин, упаси Наличные, по случайности не выучил янглисски.

Но у меня положение — полный швах. Пары глаз с моим генотипом на Терзите не отыскалось, и пришлось заказать их в Федерации Медузы, а когда паршивые гляделки прибыли овердрайвом, выяснилось, что они не того цвета. Мне-то было все едино, но проклятый доктор ужасно раскудахтался, так что их отослали назад, ну а с заменой вышла большая задержка (как мне сказали, из-за эмбарго, наложенного на глаза по причине всеобщей забастовки в Афродизии). Так что пока я провожу свои дни в кресле-качалке, слушая, как крошка Джек лепечет свое «па-па».

Я подумываю завязать с низибизнесом. Это не бизнес, а сплошные неприятности. Вы знаете, в чем нас обвиняют? В незаконном обучении примитивной культурной группы! Примитивная группа, ха-ха. Это так же похоже на истину, как дактилийский крылатый терьер на бородавчатого кота. У этих туземцев были амнезиаторы и маленькие коробочки, показывающие время. Также не следует забывать о шедевре тамошней кухни — похлебке из велоцираптора.

Пока мы тут с Джеком лежали в больнице, наши чумнопесцы распродали все наши вещички и теперь пытаются прибрать к рукам наш космический корабль с шаттлом впридачу в качестве приза за спасение имущества. То есть они заявляют, что спасли наши души, так что теперь мы у них в долгу согласно подпункту о Добром Самаритянине Общегалактического акта о спасении бедствующих на тверди и в пространстве.

Корабль им нужен для того, чтобы заняться низибизнесом.

Что им больше всего нравится на Терзите, так это чрезвычайно умеренные цены на новые сверхмощные амнезиаторы.

Журнал продолжает публикацию материалов об истории зарубежной фантастики. Напоминаем, что первым в цикле выступил американский писатель-фантаст Пол Андерсон («Если», № 10). Вслед за ним критик В. Гопман сделал экскурс в историю американской НФ-прессы, выступившей создателем самого жанра («Если», № 11). Сегодня наши читатели отправятся в эпоху расцвета зарубежной фантастики. 2 2 Некоторые измена и фамилии писателей, упоминаемых в статье, были даны автором материала в той транскрипции, которая, по его мнению, более соответствует их английскому звучанию. Однако, поскольку подавляющее большинство перечисляемых авторов были опубликованы на страницах «Если», редакция придерживается традиционного написания. (Здесь и далее прим. ред.)

История так называемого «Золотого века» англо-американской фантастики писана-переписана несчетное число раз. Само это словосочетание стало настолько привычным, что его употребляют (увы, грешен и автор этой статьи) уже привычно и бездумно… Между тем любая историческая аналогия, при всей своей внешней эффектности, неизбежно хромает.

Так вышло и в этом случае. Если в мифологии под «Золотым веком» понимают длительный период мира, покоя и процветания, то ни первого, ни второго, ни третьего в англоязычной фантастике 40-х — 50-х годов не наблюдалось. Было прямо противоположное: яростная борьба за признание, когда приходилось головой пробивать стену непонимания, волевым усилием раздвигать границы фантастической Вселенной и ниспровергать одно за другим вековые табу. Появившимся в те годы на литературной сцене десяткам новых талантливых авторов лишь спустя два-три десятилетия предстоит примерить тогу классиков. А до этого — покой им только снился!

Скорее уж, если проводить аналогии, напрашивается другая — с первым балом Золушки. Появилась никому не ведомая замарашка и произвела потрясающее впечатление. Корону принцессы она примерит позднее, когда окончательно оформит союз со своим принцем, роль которого в Америке всегда и исключительно отведена рынку. Когда в одночасье обзаведется богатством, соответствующим титулом, достойным положением при литературном дворе…