Дэвид Клири - «Если», 1996 № 12

Можно сказать, что истинный «Золотой век» англоязычной фантастики наступил в 70-х, ознаменовавших долгожданный прием «отверженной» в литературном бомонде. Подтверждением тому — захватывающие дух авансы, выплачиваемые ныне ведущим авторам жанра, разом подобревшая пресса (ругать роман, за который получено несколько миллионов долларов аванса, в Америке не придет в голову никому), все более частое появление фантастических книг в списках бестселлеров и в программах университетских курсов. Нельзя сбрасывать со счетов и могучую американскую киноиндустрию, уже два десятилетия кряду благоволящую к тому, что она понимает под «фантастикой».

Писатели, что и говорить, также десятилетиями мечтали о таком, пусть и специфически-американском, но признании. И вот мечты их как будто осуществились все до одной. Они признаны, уважаемы, купаются в достатке и покое… Но, как говорится, тут и сказке конец.

Она всегда заканчивается после того как герою достаются заветные полцарства и царевна в придачу. Сочинители сказок точно подметили одну неприятную деталь, ускользнувшую от официальных историографов американской научной фантастики (или те все прекрасно понимают, но признаться неловко?): в реализованной мечте всегда есть осадок разочарования. Потому что, как правило, мечтали-то совсем о другом!

Ну какая сказка ждет вчерашнюю Золушку? Непрекращающиеся дворцовые интриги, свары с мужем, растущие год от года алчность, жажда власти, зависть окружающих? И воспоминания — чем дальше, тем невыносимее, — о временах, когда живы были надежда и мечта. Однако все же период, который мы, пусть и ошибочно, но по традиции будем все-таки именовать «Золотым веком», для англоязычной фантастики оказался временем во всех отношениях сказочным…

В точной датировке его начала все историки НФ проявляют редкое единодушие: 1939 год.

В тот год заполыхала Европа. Началась большая война, о которой еще раньше писали многие европейские и американские авторы. И о том, что она будет не совсем обычной и сражаться придется не с отдельной враждебной страной — но с целым социальным явлением, идеологией, грозящей самому существованию цивилизации; о том, что поражение в этой войне станет поражением человечества; наконец о том, что и среди победителей вскоре начнутся выяснения отношений, которые поставят мир на грань уже тотального разрушения, — обо всем этом, как выяснилось, тоже много чего «насочиняли». Не вина пророков, что их предупреждениям никто не внял…

Мрачная и леденящая фантастика творилась вокруг, куда ни брось взгляд. Ясно, что в этих условиях европейской литературе стало просто не до нее.

А вот Америке повезло, она находилась далеко — во всех смыслах. Хотя и ей позже пришлось ввязаться в драку, собственную территорию от пожарищ и разрухи американцы все-таки уберегли. Что означало, в частности, сохранившуюся и в военные годы возможность писать и печатать книги… Неудивительно, что, начиная с предвоенных лет и до конца первого послевоенного десятилетия, столица «фантастического» мира закономерно перемещается в Новый Свет.

Однако началу «Золотого века» способствовали события не только внешние, но и внутренние, «домашние». И главное среди них — появление целой армады НФ-журналов, ставших, по сути, коллективным творцом жанра. 06 этом читатели «Если» уже знают. Знакомы они и с именами «отцов-основателей» НФ, и с легендарным редактором Хьюго Гернсбеком, создавшим не просто журнал, но и своего рода читательский форум, средство общения писателей и читателей-фанатов. Однако для того, чтобы двинуться дальше, нам необходимо еще раз встретиться с другим не менее знаменитым редактором журнала.

Уже в начале 40-х первопроходцы, великие и малые, как-то резко отошли в тень, уступив место новой плеяде писателей, приход которых задал новый отсчет времени в мире американской фантастики.

Это произошло после того как в середине 30-х годов редакторский руль одного из самых популярных журналов, «Astounding Science Fiction», крепко взял в руки подающий надежды писатель — Джон Кэмпбелл-младший и уже не выпускал до самой смерти, наступившей в 1971 году. К тому времени всем стало ясно, что звездный час Кэмпбелла, как и всей молодой американской фантастики, пробил именно тогда, когда он сменил писательское кресло на редакторское. «Дюжина лет между 1938 и 1950 годами была эпохой «Эстаундинг», — пишет писатель-фантаст и исследователь этой литературы Джеймс Ганн. — Именно в это время первый значительный редактор научной фантастики запустил первый современный журнал научной фантастики, дав путевку в жизнь первым авторам современной научной фантастики — да, в сущности, и самой ей». В этом высказывании важно прилагательное «современная»: фантастику — и получше — писали задолго до редакторских новаций Кэмпбелла; однако только с его легкой руки эта литература приобрела облик, практически не изменявшийся на протяжении нескольких десятилетий.

В отличие от предшественников Кэмпбелл ввел для желавших напечататься в его журнале некий катехизис «настоящей научной фантастики» (как сам ее понимал). От новоиспеченных адептов требовалось: уделять внимание не только науке, но и собственно «литературе»; обращать внимание не только на разного рода машинерию — но и на социологию (в широком смысле); а кроме того, не поддаваться искушению слепого следования «верняку» — не идти по борозде, проложенной и проверенной на коммерческую прочность другими, а рождать собственные, будоражащие и безусловно фантастичные идеи.

Один из первых идеологов молодой science fiction Кэмпбелл обладал редким чутьем на талант — при том, что его опека порой сильно смахивала на диктат. Справедливости ради следует сказать и о собственных взглядах редактора «Эстаундинг», которые вызывают по меньшей мере смешанные чувства. Кэмпбелл истово поддерживал далекие и от истинной науки, и от истинной религии дианетику и сайентологию одного из своих учеников — Рона Хаббарда. И очередной проект «вечного двигателя» — так называемую «машину Дина». Наконец, совсем не безосновательны раздававшиеся в адрес Кэмпбелла упреки в его, мягко скажем, одиозных национальных и политических пристрастиях и антипатиях…

И все-таки — любая критика блекнет перед списком тех, кого он открыл в одном только 1939 году (вот почему выбрана эта дата). Роберт Хайнлайн, Айзек Азимов, Альфред Ван-Вогт, Лестер Дель Рей, Спрэг де Камп, Теодор Старджон, уже упомянутый Рон Хаббард (имеется в виду его чисто «писательская» ипостась), Альфред Вестер; чуть позже авторами журнала стали Клиффорд Саймак, супружеский дуэт Каттнер — Мур, Джек Вильямсон. А еще спустя десятилетие к ним при-соединились Пол Андерсон, Гордон Диксон, Гарри Гаррисон, Джеймс Блиш, Хол Клемент, Фредерик Пол И Сирил Корнблат…