Генри Олди - Дорога

Я поднялся из-за стола. Я думал спросить, почему он решился вмешаться в судьбу опального беса, но мне так хотелось промолчать и поплыть по течению...

- У меня был сын, - задумчиво сказал Фрасимед Малахольный, глядя на меня снизу вверх. - Он был неизлечимо болен и ему разрешили Реализовать Право до двадцати одного года... Что он и сделал. Ты совершенно непохож на него. Если не считать возраста. И того, что ты тоже болен. Неизлечимо.

- Я уже много лет живу... в этом возрасте, - сказал я. - Очень много лет.

- А разве в этом дело?.. Неужели ты хоть чуть-чуть изменился за предыдущие годы? И если нет - имеют ли смысл прожитые дни и века?..

- Наверное, ты прав, - кивнул я. - Мы не меняемся. Пошли в твою комнату.

6

...Ночью я выскользнул из своей новоприобретенной комнаты - второй выход позволял проскочить через узкий лаз на городскую кожевенную свалку и, зажимая нос от вони намокших бракованных шкур, поспешил к казармам. У забора, с тыльной стороны жилого корпуса, находился тайник - если можно назвать тайником углубление в земле, прикрытое неподъемной с виду плитой. С помощью его бесы обходили разные мелкие ограничения на спиртное и цивильную одежду. Я подозревал, что найду там кое-что для себя - и не ошибся.

В тайнике лежал небольшой узел с моими вещами. Поверх узла был привязан трезубец ланисты Лисиппа с аккуратно зачехленными лезвиями, отчего боевой трезубец стал похож на невинный штандарт, или, скорее, на экзотическую швабру. Теперь я знал, кому я обязан оставленными вещами, и даже записка без подписи не смутила меня. Я знал автора. Спасибо, Харон... Я с удовольствием Реализовал бы твое Право на завтрашних Играх, но - не судьба... Извини, друг, сын друга... Извини...

Без помех мне удалось оттащить найденное имущество в погреб "Огурца", и легкость эта даже слегка разочаровала меня. Похоже, всем плевать на беглого беса Марцелла, и встреченные патрули Блюстителей выглядели, как обычно, беспечными и в стельку пьяными. Так что вернулся я, плюхнулся на жесткую лежанку, и в колеблющемся свете одной-единственной свечи развернул послание Харона.

"Они разогнали мой новый каркас. То есть не то чтобы разогнали, а предупредили, что ты в бегах, а остальные во время Игр могут отказаться работать со мной, и им ничего за это не будет, потому что при открытии объявят какие-то новые обстоятельства. Кастор сказал, что ...л он все обстоятельства, и новые, и старые. Остальные молчат. Беги. Беги и не возвращайся. Все."

Я хотел бежать. Хотел - и не мог.

...Рассвет. Беги. Беги и не возвращайся. Возможно, я безумна; возможно, я - выродок, но я не хочу умирать. Эль-Зеббия, бегущий по пыльной улице со сломанным ассегаем. Ухмылка, широкая до неправдоподобия.

...Полдень. Беги. Они разогнали мой каркас. Остальные молчат. Придет, скажем, такой бесик в Зал Ржавой подписи, глядишь, и... Беги. И не возвращайся.

...Вечер. Закончилось открытие Игр Равноденствия. Публика визжит на трибунах. Харон, Леда, Право и новые обстоятельства... Беги. Путь, ведущий к пропасти - от края до рая...

...Ночь. Зашел Фрасимед. Занес поесть. Я вяло жевал, не чувствуя вкуса, и вполуха слушал нескончаемый монолог хозяина.

- Когда мне стукнуло девятнадцать лет, меня бросила любимая девушка. Жизнь потеряла смысл, и я пошел в канцелярию Порченых за разрешением на досрочную Реализацию. В канцелярии сидели двое. Один пожилой такой, рыхлый; другой - помоложе, с пышными рыжими усами. Они просмотрели мое заявление, и пожилой спросил: "Ты пишешь, что ты философ. Что это означает?"

- Это означает, - сказал я, - что я всем даю советы, как надо жить, но никто не хочет меня слушать.

Они посмеялись и отказали мне в разрешении, а усатый добавил, что на месте моей девушки он бросил бы меня гораздо раньше.

В тридцать пять лет я узнал, что мой сын неизлечим. Дети не должны умирать раньше своих родителей, и я снова понес в канцелярию заявление на Реализацию. Там сидел один усатый. Он постарел, и усы его стали пегими. "Я узнал тебя, Фрасимед-философ, - сказал он. - Ну и что ты делаешь сейчас?"

- Сейчас я никому не даю советов, как надо жить, - сказал я, - но люди от этого не стали жить лучше.

Он подумал и сказал: "Если ты нарушишь свое правило и дашь мне совет, как надо жить - я немедленно выпишу тебе разрешение".

- Вылечи моего сына, - сказал я.

Он возмутился. "Я не могу! И потом, это твой сын, а не мой - почему я должен его лечить?!"

- Это твоя жизнь, а не моя, - ответил я. - Почему я должен давать тебе советы?!

На следующий день нарочный принес мне разрешение. В нем не стояло ни имени, ни даты Реализации. Чистый подписанный бланк. Через семь лет я отдал его своему сыну.

...Уже уходя, Фрасимед задержался на пороге и равнодушно сообщил:

- Игры сегодня смотрел. Сколько лет не ходил, а сегодня надумал. Странные времена пошли, непонятные... На открытии вместо положенной жрицы из Архонтова семейства провинциалку какую-то пустили, из дебютанток; да и уходила серо - яду, что ли, выпила - я отвлекся и рассмотреть не успел... Народ зароптал, так объявили что в первом каркасе, где ланиста из Западных казарм выходить собирался, изменения будут. Дескать, впервые за историю Игр один из Пустотников заявку на участие подал. Бесы каркасные переглянулись и выступать отказались. Один промолчал, сам здоровый такой, бородатый, а глаза дряхлые-дряхлые... Да и он все больше у барьера отирался, а Пустотник хилый совсем оказался, тощий, вроде ящерицы - только бил он ланисту так, что до галерки слышно было. Тот уже и так, и этак, только все мимо да мимо, один воздух рубит, а Пустотник ухмыляется и ладонью его по морде, по морде, наотмашь... Бес от барьера кинулся - не выдержал чужого позора - так Пустотник даже не обернулся. Махнул сплеча, и вынесли беднягу. Сознание, что ли, потерял?.. Власти потом прервали стыд этот и объявили, что завтра продолжат. А после уж обычные бои пошли. Народу понравилось...

...Когда Фрасимед наконец убрался, я долго еще сидел на краю лежанки, пристально глядя в темноту перед собой.

- Я ушел недалеко, - сказал я довольно оскалившемуся мраку. - Я услышал все, что необходимо было услышать. Я приду. Клянусь твоей кровью, учитель Лисипп, гордый отец гордого Харона, клянусь краской от пощечин на лице сына твоего, клянусь... Я приду. Ни один бес не согласится добровольно выйти на Пустотника. Кастор согласился. И я приду. Приду...

Потом я встал и расчехлил трезубец покойного Лисиппа. Древко привычно легло в мои ладони, и пламя свечи отразилось в кованых лезвиях и полустершемся фамильном клейме...

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ

ДОГОВОР

о передаче прав собственности. Мир Малхут

"___"_____________ ___г.

Господин (синьор, гражданин, товарищ, месье, вайшья, батоно и т.п.) ______________________________________________________________ именуемый в дальнейшем "Душевладелец", действующий на основании свободного волеизъявления личности, с одной стороны, и Пустотник Осознанного уровня (Иблис, Мара, Сатана, Тескатлипока, Сет, Яма, Саурон и т.п.), именуемый в дальнейшем "Душеприказчик", действующий на основании доверенности N_13 и существования Зала Ржавой подписи, с другой стороны, заключили между собой настоящий договор о нижеследующем: