Фред Хойл - Андромеда

– Что случилось?

– Она говорит со мной, - сказала девушка. - Она знает обо мне.

– Что сказала машина? - спросила Дауни. - Что она о вас знает? Как говорит?

– Мы… мы осуществляем связь.

– Как, посредством цифр? - Джирс был сбит с толку, и это ему не нравилось.

– Это можно выразить и в цифрах, - ответила девушка, глядя перед собой широко открытыми невидящими глазами. - Нужно очень много времени, чтобы объяснить.

– А вы можете осуществлять связь… - громкий взрыв в соседней комнате прервал Дауни. Индикаторная панель погасла, гул прекратился.

– Что случилось? - спросил Джирс. Флеминг повернулся и, не отвечая, торопливо пошел в старое лабораторное крыло туда, где находился бак с Циклопом. От проводов, свисавших над баком, поднимался дым. Флеминг вытянул их: концы совсем почернели, и с них свисали клочья обуглившейся ткани. Он заглянул в бак сверху, и его губы сжались в тонкую линию.

– Что с ним случилось? - в помещение вбежала Дауни, за ней Джирс.

– Убит током. - Флеминг покачал перед ней остатком провода. - Снова произошло замыкание, а он был убит. Джирс заглянул в бак и с отвращением отпрянул.

– Что вы там натворили? - грозно спросил он. Флеминг отбросил обугленные остатки проводов.

– Ничего. Машина сама знает, как регулировать напряжение… знает, как жечь ткани, как убивать…

– Но зачем ей это? - недоумевал Джирс. Невольно они посмотрели на двери, ведущие в машинный зал. Там стояла девушка.

– Затем, что теперь есть она! - Флеминг пошел на нее, угрожающе выставив подбородок. - Вы ведь только что сказали ей об этом, так? Машина знает, что теперь у нее есть раб получше. Ей больше ни к чему бедный уродец. Она ведь так сказала, верно? Девушка спокойно выдержала его взгляд.

– Да.

– Вот видите! - Флеминг повернулся к Джирсу. - Вы теперь имеете дело с убийцей. История с Бриджером могла быть случайностью. Так же как и с Кристин, хотя я бы назвал это непредумышленным убийством. Но теперь-то уж это, несомненно, заранее обдуманное убийство!

– Но ведь этот Циклоп - примитивная тварь, - заметил Джирс.

– И она была лишней! - Он снова повернулся к девушке. - Так?

– Она мешала, - ответила девушка.

– А в другой раз помешать можете вы, или я, или еще кто-нибудь, или все мы! Девушка ответила по-прежнему без всякого выражения:

– Мы только удаляем ненужный материал.

– Мы?

– Счетная машина и я. - Она дотронулась пальцами до головы. Глаза Флеминга сузились.

– Вы с ней одно и то же? Единый разум, да?

– Да, - ответила она ровным тоном. - Я понимаю…

– Тогда поймите вот что! - голос Флеминга зазвенел от возбуждения, и он вплотную приблизился к ней. - Вот вам немного информации: убивать - плохо!

– Плохо? Что такое "плохо"?

– А ведь совсем недавно именно вы хотели убить, - сказал Джирс.

– О господи! - в исступлении вырвалось у Флеминга. - Да есть здесь хоть кто-нибудь в своем уме? Он помедлил мгновение, пристально всматриваясь в Андромеду, а затем вышел, почти выбежал из комнаты. Болдершоу-Фелл почти не изменился с тех пор, как Рейнхарт показывал его Джуди. Шрамы, оставленные строителями на вершине холма, заросли травой и вереском, на стенах построек появились темные полосы - в местах, где протекали водосточные трубы, не выдержавшие зимних бурь. Но тройная арка все так же высилась над огромной чашей, а за стенами главного здания обсерватории приборы и люди продолжали спокойную, методичную работу. Харви по-прежнему хозяйничал за пультом управления, а по обе стороны от него, обрамляя широкое окно, по-прежнему высились стойки аппаратуры наведения и пересчета координат; на стенах все так же висели фотографии звездного неба, хотя уже не такие новые и свежие, как раньше. Единственным признаком того, что теперь все здесь стали служить зловещему делу, была огромная - во всю стену- закрытая прозрачной пластмассой карта мира, на которой тушью были нанесены траектории орбитальных ракет. Карта выдавала скрытую за внешним спокойствием окружающего мучительную тревогу и беспокойство, с которым здесь наблюдали за тем, как в небе над головой неотвратимо растет и растет угроза. Рейнхарт прозвал карту "письменами огненными"; вместе с сотрудниками лаборатории он работал дни и ночи напролет, вычерчивая на ней каждую новую траекторию и посылая в Уайтхолл все более срочные и тревожные донесения. За последние месяцы было прослежено около сотни зловещих неизвестных ракет; их запускали, как это удалось определить, из области, лежащей почти в центре Тихого океана. Все соседние страны заявили, что не имеют к этим ракетам никакого отношения. По словам Ванденберга, ракеты могли принадлежать любому из государств, таких же членов ООН, как и Англия. Ванденберг частенько наведывался в обсерваторию и долго, но бесплодно совещался с Рейнхартом. Им удалось определить только, что это были ракетные снаряды, запускавшиеся из точки с координатами примерно десять градусов северной широты и сто тридцать - сто пятьдесят градусов западной долготы, и что эти снаряды проходили над Россией, Западной Европой и Британскими островами со скоростью около шестнадцати тысяч миль в час на высоте от трехсот пятидесяти до четырехсот миль. Пройдя над Англией, они в большинстве случаев пересекали Северную Атлантику, Гренландию, полярные области Канады и, по-видимому, выходили на стационарную орбиту над Восточно-Китайским морем. Каков бы ни был путь этих ракет, они отклонялись, чтобы пройти над Англией или Шотландией: очевидно, они были управляемыми и, очевидно, вполне умышленно наводились на эту маленькую мишень. Хотя об их размерах и форме не было известно ничего определенного, но они передавали сигнал слежения и, по-видимому, были достаточно велики, для того чтобы нести ядерный заряд.

– Не знаю, для чего их запускают, - признался Рейнхарт. Эти неизвестные ракеты теперь всецело занимали его. Как ни огорчил его оборот дела в Торнессе, сейчас он думал только об этой новой угрозе. Ванденберг мог предложить довольно логичное и убедительное объяснение: они означают, что кому-то на Востоке хочется показать нам, насколько они нас обогнали. Они гордо размахивают этими штуками у нас над головами, желая показать миру, что мы не в состоянии дать сдачи. Новая форма бряцания оружием.

– Но почему всегда над нашей страной? Ванденберг с некоторым сожалением посмотрел на профессора.

– Потому что вы достаточно малы и достаточно важны, чтобы служить, так сказать, заложниками. Этот остров всегда был хорошей мишенью.

– Но ведь у вас есть доказательства, - сказал Рейнхарт, кивнув в сторону карты на стене. - Разве Запад не собирается представить их в Совет Безопасности? Ванденберг покачал головой.

– Только когда сможем вести переговоры с позиции силы. Они лишь обрадуются, если мы побежим ябедничать в ООН и признаем свою слабость. Тогда мы окажемся в их власти. Нет, прежде нам нужно найти какое-нибудь оборонительное средство. Рейнхарт скептически посмотрел на генерала.