Артур Кларк - Рама Явленный

– И ты _веришь_ в это? – спросил Ричард. – Веришь в то, что октопаукам-врачам, быть может, даже не понимающим, как работает человеческий организм, за несколько дней удалось добиться успеха, которого блестящий врач, твой собственный зять, вместе со своими сотрудниками не мог достичь за четыре года?

– А почему бы и нет, Ричард? Если бы это сделал Орел в Узле, ты не стал бы протестовать. Разве октопауки не могут знать биологию лучше нас? Ты ведь уже видел здесь столько всего...

– Ну хорошо, – проговорил Ричард. Несколько раз качнув головой, он обернулся к Эпонине. – Прости, только не мог я... Что ж, поздравляю. Я тоже рад. – И неловко обнял Эпонину.

Пока они разговаривали, кто-то бесшумно оставил свежие овощи и воду возле их двери. Николь увидела продукты, предназначенные для пира, когда направилась к ванной.

– Ты пережила удивительные события, – сказала она Эпонине, возвратившись в общую комнату.

– Не то слово, – Эпонина улыбнулась. – Хотя я не сомневаюсь в том, что здорова, просто жду не дождусь, пока вы с доктором Тернером не подтвердите это.

После долгого обеда Ричард и Николь ощутили изрядную усталость. Элли рассказала родителям, что хотела бы переговорить с ними и о прочих вещах, но эти дела могут подождать, пока Ричард и Николь не выспятся.

– Теперь мне хотелось бы вспомнить подробнее о пребывании среди октопауков, пока мы летели к Узлу, – проговорил Ричард, когда они с Николь улеглись в большую постель, устроенную для них хозяевами. – Быть может, тогда я смогу лучше понять собственное отношение к истории Эпонины и Элли.

– Ты сомневаешься в том, что она выздоровела? – спросила Николь.

– Не знаю, – ответил Ричард. – Признаюсь честно – я озадачен разницей в поведении этих октопауков и тех, кто исследовал меня тогда... Не могу поверить, что октопауки, обитавшие на Раме II, стали бы спасать меня от прожорливого растения.

– Возможно, октопауки на все реагируют по-разному. Ведь то же самое можно сказать и о нас, людях. По сути дела, это верно в отношении всех развитых млекопитающих Земли. Должно быть, октопауки не слишком отличаются от нас.

– Понимаю... ты хочешь намекнуть, что я становлюсь ксенофобом. Но мне трудно принять октопауков такими. Чересчур уж они хорошие, чтобы в это можно было поверить. Скажи как биолог, что им нужно от нас за хорошее отношение?

– Папа, язык их настолько интересен, – говорила Элли, когда Николь наконец стряхнула с себя сон, проспав одиннадцать часов. Ричард и Элли уже завтракали. – Он в высшей степени математический. Вообще они используют шестьдесят четыре цвета, но лишь пятьдесят один выполняет алфавитные функции. Остальные тринадцать являются определителями, показывают времена, даже сравнительные и превосходные степени. Весьма элегантный язык.

– Не могу представить себе _элегантный_ язык... Впрочем, у нас в семье лингвист не я, а твоя мама, – ответил Ричард. – Я лично выучился читать по-немецки, однако разговаривал с большим трудом.

– Всем доброе утро, – сказала Николь, потягиваясь в постели. – Что у нас на завтрак?

– Какие-то совершенно новые овощи... может быть, и фрукты поскольку в нашем мире им эквивалента нет. Почти все, что едят октопауки, нам, вероятно, следует называть растениями, так как они получают свою энергию из света. Из тех продуктов, которые употребляют октопауки, лишь черви черпают энергию не из фотонов.

– Словом, все растения в полях, по которым мы проходили, используют какую-то разновидность фотосинтеза?

– Нечто в этом роде, мама. И если я правильно поняла объяснения Арчи... в обществе октопауков очень мало отбросов... Создания, которых вы с папой называете «гигантскими светляками», проводят над каждым полем точно рассчитанное время – каждую неделю или месяц. И с водой у них обходятся так же бережливо, как и с фотонами.

– А где Эпонина? – поинтересовалась Николь, глядя на уставленный едой стол посреди комнаты.

– Пакует вещи, – проговорила Элли. – К тому же, она решила, что ей не стоит присутствовать при нашей беседе.

– Итак, нас ждет еще одно потрясение? – непринужденно спросила Николь.

– Возможно, – медленно ответила Элли. – Я и сама не знаю, как вы будете реагировать... быть может, лучше сперва позавтракать... или я могу сказать Арчи, что мы готовы?

– Итак, октопаук будет принимать участие в разговоре, а Эпонина нет? спросил Ричард.

– Она так решила, – промолвила Элли. – К тому же, Арчи как октопаук куда более знаком с обсуждаемой темой, чем Эпонина.

Ричард с Николь переглянулись.

– Дорогая, ты догадываешься, о чем может идти речь?

Николь покачала головой.

– Наверное, можно начинать, – проговорила она.

Когда Арчи уселся, Элли сообщила родителям – Уэйкфилды расхохотались, что на этот раз с «преамбулой» выступит Арчи. Элли переводила, иногда не без колебаний, поскольку Арчи начал с извинений за прошлое обращение с Ричардом на борту Рамы II. Он пояснил, что на том космическом аппарате находились, так сказать, «кузены», жители удаленной колонии, состоящие в дальнем родстве с теми октопауками, что ныне обитали на Раме. Арчи подчеркнул, что истинное значение этого огромного цилиндрического космического корабля октопауки осознали лишь после того, как в сферу их влияния вошел Рама III.

Кое-кто из жителей _той_ колонии октопауков – весьма малочисленной в соответствии с утверждением Арчи (Элли попросила его повторить свое предложение) – все еще обитали на Раме III, когда на ранней стадии полета космический корабль был перехвачен октопауками, приславшими сюда группу, полнее представлявшую весь вид и ныне населявшую корабль. Эту дочернюю группу высадили из космического корабля, сохранив все ее записи. Арчи и прочие колонисты уточнили, что именно произошло с Ричардом, и теперь хотели извиниться за случившееся.

– Словом, эта безусловно захватывающая преамбула, – проговорил Ричард, – является искусно принесенным извинением, не так ли?

Элли кивнула, а по голове Арчи за широкой алой лентой побежала ослепительная аквамариновая полоса.

– Могу ли я задать один вопрос, прежде чем мы продолжим? – спросила Николь, оборачиваясь к октопауку. – Из ваших слов следует, что вы и ваша колония попали на борт Рамы III, когда мы все спали. Известно ли было вам, что мы находимся здесь?

Арчи ответил: октопауки предполагали, что внутри самого северного поселения обитают люди, однако не были в этом уверены до того момента, пока колонисты не вскрыли внешнюю стену своего поселения. К этому времени октопауки уже проживали на своем месте двенадцать человеческих лет.

– Арчи настоял на том, что должен лично принести извинения, – Элли взглянула на отца, ожидая его реакции.