Коллектив авторов - Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник)

– Это мы творим бесконечность! – Ксения наблюдала за игрой прожектора.

– Нам никогда не понять, кто кого создает, – философски заметил Ник. – Мы можем только вязать узелки собственной жизни.

Он полез в карман, нащупал кольцо. Небо прочертила падающая звезда.

– Ксеня… я…

– Что, Коля?

Ник улыбнулся в темноте мелькнувшей мысли.

– Разрешите пригласить вас на ужин, – он подставил локоть так, чтобы девушка взялась за руку.

– Ой, я и вправду хочу есть!

– Ну, так пройдемте, мадемуазель.

Он повел ее на берег. Волны ласково ложились на берег, играли цветными бликами.

– Вот сюда, – показал рукой на камень. – Что вы будете? Есть звезды, много звезд на первое. Есть отражение в реке, оно цветное. Это на второе. Вино? Может, выберете сами? Лунное или лунное?

– Я буду лунное.

– Великолепный выбор!

Ксения засмеялась. Ник достал из кармана кольцо.

– Эй, всех зовут на ужин, вы что, не голодные? – Славик с Ларисой внезапно появились из темноты. – Мы вас ищем.

– Да, да, мы как раз говорим об этом. Запах неимоверный. Наверное, уха? – вскочила Ксеня. – Идем!

Ник вздохнул. Ну почему?

– Ксеня, напоследок…

– Давай выпьем лунное вино, за нашу дружбу! – Девушка подняла руку, словно держала бокал. – До дна!

Ник сжал в кулаке кольцо и чокнулся – до дна!

Они пошли ужинать под звуки блюза, на фоне бесконечности. Эдик рассказывал о том, какими получились жирными его мухи, и это потому, что масштабы здесь совсем не такие, как в городе, размах иной. И что паук оказался совсем маленьким, намного меньше его мух. Что в следующий раз он будет делать гнездо, он уже всё продумал – сено, внутри выложенное осколками зеркала. На вопрос, зачем в гнезде зеркало, удивился – это же очевидно, птенец увидит небо сразу, в отражении.

Ник ощущал себя самым несчастным человеком на этом празднике жизни.

Яркий солнечный свет заливал реку, пересыпая волны сказочным блеском. Уже более часа баркас шел вдоль обрывистых, совершенно отвесных скал, похожих на готические соборы.

Ленские Столбы – это искусство, застывшее и безмолвное, словно вечность. Это вера, надежда, любовь.

Миг танца. Миг полета.

Изящность. Хаос.

Пространство.

Время.

Баркас мчался по Лене, весело рассекая волны. Ксения стояла, облокотившись о борт, крутила в руках полевой цветок. Ромашка – не ромашка, что-то местное, сибирское. Смотрела, любовалась, в голове всё крутилось «любит – не любит». Пальцы потянули нежный лепесток – любит, н… нет, дальше не хотелось продолжать, вдруг не…

Она разжала пальцы, ветер подхватил и унес его.

«Лети, лети, лепесток, через запад на восток… вели…»

Что же загадать?

– И что же ты загадала? – подошел сзади Денис.

– А это секрет! – Она вздрогнула от неожиданности.

– Танго? Фокстрот?

Он подал Ксюше руку, прищурил один глаз.

– Ты с ума сошел! Танцевать на палубе?

– А почему нет?

– Я не умею танцевать танго, – смутилась девушка, – фокстрот тем более.

– Раз ты ничего не умеешь, давай придумаем свой танец. – Он поднял руку вверх. – Включаем фантазию, один элемент твой, один – мой. Начинай!

Ксения посмотрела на Дениса. Сверкнула улыбкой.

– Танцуем солнце, – она сделала колесо.

– Ух ты! У меня – лента Мёбиуса, – он скрестил перед собой руки и провернул девушку вокруг себя.

– Максимова в роли Галатеи, – она встала на носочки, словно балерина, присела в реверансе.

– Квадратный корень из Галатеи! – наклонил ее назад Денис, поддерживая под спину.

Они хохотали, Лариса хлопала в ладоши, пес звонко лаял и путался под ногами.

Кость показал, где их высадить, и баркас повернул к берегу.

– Кажется, приплыли, – сказал Ник, и все поняли, что веселье кончилось.

На берегу, на том месте, где они должны были уже разбить лагерь, стоял профессор Петрик. Вид у него был свирепый.

Три дня понадобилось профессору Сайко, чтобы собраться в путь. За это время он понял, что ему нелегко будет расстаться с девушкой. Она стала для него больше, чем другом, разве друзья заставляют сердце бешено колотиться при встрече?

Она была и такой близкой и такой далекой. Она учила его добывать огонь и смеялась, когда он неуклюже повторял ее движения, а он рассказывал ей о далеком будущем, из которого пришел, и рисовал на земле карту мира. Понимала ли она? Тонким пальчиком она находила на небе знакомые звезды и называла их короткие, но звучные имена. Для него ее звездное небо было новым, неизвестным, и он разводил руками – не мое это небо. Странное чувство – быть новичком, ничего не знать в этом мире. Словно заново пришел в первый класс. Ее волосы касались его щеки, и он вдыхал аромат трав и леса, и думал о том, что скоро они расстанутся.

Может, ему остаться здесь? Но… боже, сколько но… Или взять ее с собой? Он представил Нахами в своей московской квартире и даже мотнул головой, отметая безумные мысли. Нет, этой искре, пробежавшей между ними, не суждено разгореться в пламя. Разве что он не сумеет вернуться в свое время. Но сердце ему подсказывало, что им не быть вдвоем.

Дни таяли, и он со своими друзьями должен был вернуться к месту прокола, а это значит проделать нелегкий, полный опасностей путь по первобытному лесу; пробиться сквозь его заросли и завалы. Леш заранее изготовил копья с заостренными наконечниками и дротики, Айгу насушил мяса.

Профессор вышел за пределы становища и обернулся. Миг прощания с этими людьми, ставшими для него уже родными, останется в его памяти навсегда – мужчины и женщины смотрели молча, наверное, думали о том, что этот странный человек, появившись из ниоткуда, так и уходит – в никуда. Думали о том, какие они разные, и о том, какая неведомая сила заключена в теле этого хрупкого и уязвимого человека – он не развит физически, но держится увереннее и сильнее их. Не значит ли это, что в остроте ума и в широте мысли кроется дополнительная сила?

А он смотрел на них и сожалел о том, что больше не будет ощущать рядом с собой такую мощную и в то же время добрую силу. Эти люди остаются в мире, полном опасностей, испытаний и не догадываются, каким долгим и нелегким он будет, путь развития Человека. Эти люди – покорители дикой природы, люди-завоеватели. Ведь право быть царем природы им надо еще завоевать.

Он поискал взглядом Нахами, но ее не было. Они уже попрощались, но разве не хотел бы он увидеть еще раз эти глаза?

Он махнул рукой на прощанье, а они пожелали ему счастливой дороги, прокричав вразнобой:

– Хок-ты-ра-ал!

Профессор понял значение этого слова и без перевода: «Прощай!»

Маленький отряд выступил в путь.

Всё утро и первую половину дня они шли по узкой тропе, вытянувшись цепочкой. Всепоглощающая зеленая волна накрывала их со всех сторон. Океан воздуха, простора, света. Иногда сквозь просветы между деревьями мелькали звери, на одной из полян Матвей увидел стаю волков, больше похожих на собак. Они вскочили на свои короткие кривенькие лапы и застыли, не решились напасть на людей. Иногда слышался топот убегающих животных. Однажды из высокой травы выглянул носорог. Где-то в стороне хохотали гиены, предвкушая очередной кровавый пир в ночи.