Филип Дик - Нарушенное время Марса

В десять утра того же дня Арни Котт переступил порог офиса И-компании в Банчвуд-Парке. Долговязый смышленый китаец лет сорока подошел к нему и спросил о цели визита.

— Меня зовут мистер И.

Они пожали друг друг руки.

— Я хочу поговорить о Болене, которого вы ко мне направили.

— Конечно, конечно. Ведь он высококвалифицированный специалист?

— Естественно. — Мистер И заговорил с истинной китайской осторожностью. — Он мне так понравился, что я хочу взять его к себе на работу. Арни достал чековую книжку. — Сколько это будет стоить?

— Ох, мы так дорожили услугами мистера Болена… — всплескивая руками, запротестовал мистер И. — Нет, сэр, мы можем только временно откомандировать его к вам, но ни за что на свете не расстанемся с ним.

— Назовите мне цену, — сказал Арни и про себя добавил: — «Ты тощая продувная бестия».

— Расстаться с мистером Боленом? Но нам некем заменить его!

Арни терпеливо ждал.

Учитывая настойчивость пришедшего, мистер И наконец сказал:

— Полагаю, что возможно поднять наши записи. Но потребуется длительное время, чтобы оценить даже приблизительную стоимость мистера Болена.

Арни продолжал молчать с чековой книжкой в руках.

Купив трудовой контракт Джека Болена, Арни Котт полетел в Левистоун домой. Он обнаружил Гелио вместе с Манфредом в гостиной, где бликман громко вслух читал мальчику книжку.

— Что значат ваши ритуальные заклинания? — спросил Арни.

Опуская книжку на колени, Гелио ответил:

— У ребенка задержка речи, с которой я борюсь.

— Дубина! — сказал Арни. — Тебе не справиться с этим. — Он снял пальто и протянул его Гелио. Помедлив, с явной неохотой, бликман отложил книжку, принял пальто и отправился повесить его в платяной шкаф.

Казалось, уголком глаза Манфред наблюдал за Арни.

— Как дела, малыш? — сказал Арни дружелюбно. Он похлопал мальчика по спине. — Послушай, хочешь обратно в дурдом, в этот отвратительный лагерь? Или хочешь остаться со мной? Даю тебе десять минут на размышление.

Про себя же Арни думал: «Ты останешься со мной, не имеет значения, что ты сам решишь. Ты — всего лишь сумасшедший немой «фрукт», постоянно танцующий на цыпочках, не разговаривающий и никого не замечающий. И ты обладаешь талантом предвидения будущего, он заключен в твоих растительных мозгах, и ты вчера ночью это убедительно доказал».

Вернувшийся Гелио сказал:

— Он хочет остаться с вами, Господин.

— Конечно, хочет, — сказал Арни с удовольствием.

— Его мысли, — продолжал Гелио, — также ясны и понятны для меня, как мои — для него. Мы оба — заключенные на враждебной земле, Господин.

Арни долго и громко смеялся в ответ на речи бликмана.

— Истина всегда забавляет невежду, — философски произнес Гелио.

— Хорошо, — согласился Арни, — пусть я — невежда. Я только что получил пинок от тебя, похожего на этого «повернутого» ребенка, вот и все. — Не обижайся. Так ты чувствуешь нечто сходное с ним? Неудивительно. — Он подобрал книгу, которую читал Гелио. — Паскаль, «Письма провинциала». — Клянусь распятием, какой смысл в чтении этой книги? Ты понимаешь, что здесь написано?

— Ритмы, — терпеливо объяснил Гелио. Великая проза написана размеренной речью, которая привлекает ребенка и удерживает его рассеянное внимание.

— Почему оно рассеянное?

— От ужаса.

— Ужас чего?

— Смерти, — ответил Гелиогабал.

Арни помрачнел и сказал:

— Его смерти? Или смерти вообще?

— Мальчик осознает себя глубоким стариком, полуживым, находящимся в доме для престарелых, в заведении, которое он безумно ненавидит. Здесь он проводит долгие, пустые, утомительные годы, прикованный к постели, как объект, а не как личность, оставаясь живым благодаря дурацким законам. Пытаясь остановить свой взгляд в настоящем, он почти сразу бывает поражен ужасной картиной будущего.

— Расскажи мне об этом доме престарелых, — попросил Арни.

— Его должны скоро построить, — сказал Гелио. — Не для этой цели, а как огромную ночлежку для иммигрантов на Марс.

— Да, — понимающе произнес Арни. — В горах Рузвельта.

— Люди прибудут, — сказал Гелио, — поселятся, будут жить там и выгонят диких бликманов из их последнего пристанища. В отместку бликманы наложат проклятье на землю и без того бесплодную. Земные переселенцы потерпят неудачу, и их здания будут разрушаться год за годом. Колонисты вернутся на Землю еще быстрее, чем прибыли. Наконец зданию найдут другое применение, оно станет домом для престарелых, для бедных, для дряхлых и немощных.

— А почему он не говорит? Объясни.

— Чтобы избежать ужасного видения, он возвращается к более счастливым дням свой жизни внутри материнского тела, где еще ничего не было — ни изменений, ни времени, ни страданий. Внутриутробная жизнь. Он стремится к единственному счастью, которое ему известно, он отказывается покинуть дорогое для него место.

— Понимаю, — сказал Арни, только наполовину веря бликману.

— Его страдания похожи на страдания других людей. Но в нем они проявляются сильнее, благодаря его сверхзнанию, которого мы лишены. Не удивительно, что он потемнел изнутри.

— Да, он такой же темный, как и ты, — сказал Арни, — но не с внешней стороны, а как ты говоришь, с внутренней. Как ты можешь общаться с ним?

— Я все могу, — сказал бликман.

— Знаешь, что я думаю? — сказал Арни. — По-моему, он больше, чем просто видит сквозь время. Полагаю, он его контролирует.

Глаза бликмана стали непроницаемы. Он пожал плечами.

— Так? — настаивал Арни. — Послушай, Гелиогабал, ты, черный ублюдок!

Ребенок не зря болтался здесь прошлой ночью. Я знаю. Он видел будущее и пытался вмешаться в него. Не пытался ли он сделать так, чтобы ничего не случилось? Он пробовал остановить время?

— Возможно, — сказал Гелио.

— Потрясающий талант, — сказал Арни. — Возможно, он мог бы отправиться в прошлое, как сам того желает, и изменить настоящее. Ты можешь поработать с ним? Послушай, Дорин Андертон не приходила, не звонила сегодня утром? Я хочу поговорить с ней.

— Нет.

— Думаешь, я идиот? По поводу того, что я воображаю о способностях ребенка?

— Вами управляет ярость, Господин, — сказал бликман. Такой человек может ошибиться с страстном стремлении к истине.

— Что за галиматья, — возмутился Арни. — Неужели ты не можешь просто сказать — да или нет? Или ты можешь нести только свою обычную чепуху?

— Господин, — сказал Гелио, — я расскажу вам кое-что о мистере Болене, которого вы желаете обидеть. Он очень изъязвленный…

— Уязвимый, — поправил Арни.

— Спасибо. — Он очень хрупкий, легко ранимый. Для вас же будет лучше порвать с ним. Однако, он имеет амулет, данный ему кем-то любящим его. Водяная колдунья бликманов. Она гарантирует его безопасность.