Журнал «Если» - «Если», 1998 № 06

— Дай ему, Степанушка, дай еще! — закричал Вавила и запрыгал на месте, вращая своей цепью. — Врежь, чтоб мало не казалось!

Купец с Гаврюхой поставили деда на ноги и поволокли по коридору прочь от кабины.

— Врежь ему, Степа! — надрывался Вавила. — Под дых ему, по сусалам!

Идол начал медленно разворачиваться на Степана. Тот не стал испытывать судьбу и бросился вон. Впереди него уже мчался Вавила.

Первую попавшую на пути дверь захлопнули, заперли, положив крепкий засов. Остановились, переводя дыхание.

Тум… Тум… Тум-м-м…

И все вновь сорвались с места. Убегая, спинами слышали, как истукан ломится в дверь.

В таком состоянии — побледневшие, перепуганные, с выпученными глазами — они влетели в общую кабину, где инженер подкручивал колесики. Услышав топот, тот вскочил и надел очки.

— Там… Спасайся… Беда… Жуть… — вразнобой заговорили все, ничего толком не объясняя Меринову.

Из коридора донесся страшный скрежет — похоже было, идол вывернул-таки дверь. От этого все еще больше засуетились и бестолково забегали, словно искали выход.

Инженеру удалось остановить Гаврюху и допросить его мало-мальски подробно. Узнав про ожившего истукана, он тоже побледнел и задумался.

Тум… Тум… Тум-м-м…

Каменное чудище, судя по громкости шагов, было уже недалеко.

— Степан, Гаврюха, заприте пока дверь, — быстро приказал Меринов. — Сейчас идол будет уже здесь. Отсюда есть запасный выход, дед Андрей его знает.

— Верно, есть! — хлопнул себя по лбу дед и невольно сделал шаг к люку, через который он обычно ползал ухаживать за внутренними механизмами снаряда.

— Большая труба, которая ведет через все тело снаряда к грузовым кабинам, — продолжал инженер. — Там можно пересидеть, а потом…

— Давай скорее! — запрыгал на месте Вавила, гремя своей цепью.

Дед Андрей откинул крышку и полез первым. Изнутри раздался металлический звон, затем дед появился наружу.

— Пожалуйте сюда, — сказал он, пропуская Жбанкова вперед.

Купец полез по какой-то шаткой лесенке, не видя ничего и опасаясь сорваться. Над ним уже заскрипели сапоги Гаврюхи. И тут сверху раздался ужасающий грохот, состоящий из звона и скрежета рвущегося железа. К тому времени на поверхности оставались Вавила, дед Андрей и Меринов. Обернувшись на звук, они увидели, как могучая дверь, сваренная из железных полос, мнется, а затем и вовсе вылетает из петель. Сомнений не оставалось — идол оказался проворнее шестерых перепуганных людей.

Через мгновение он уже возвышался на входе в общую кабину, попирая каменными ногами остатки двери.

— Матерь Божия… — прошептал дед, собираясь упасть.

О том, чтобы всем быстро прыгнуть в люк, не могло быть и речи — отверстие было закупорено широким телом Степана.

Идол направлялся прямо на людей. Он двигался неспешно, но от этого становилось только страшнее.

Инженер снял очки и прикрыл глаза. Вавила обронил свою цепь, шумно вздохнул и заметался на месте, собираясь бежать сразу во всех направлениях.

Дед уже опустился на колени без сил и теперь лазил у себя под рубашкой, что-то искал. Наконец нашел, вырвал, выставил в руке перед собой нательный крест.

— Стой, адово отродье! — завопил дед.

И идол действительно остановился.

Он просто замер на одном месте, словно божественная сила преградила ему путь.

— Ангеле Божий, хранителю мой святый, — начал читать дед дрожащим, как у овцы, голосом, — прилежно молю тя: ты мя днесь просвяти и от всякаго зла сохрани…

Стало заметно, какой тяжелый запах принес с собой каменный болван. Тот самый запах, который стоял в кабине с мертвым пассажиром.

Наконец Степан пропихнул свое громоздкое тело в жерло шахты. Вавила первым заметил это и поспешно скользнул вслед. Инженер хотел было последовать за ними, но ему стало совестно оставлять деда наедине с чудищем.

Между тем с идолом начали происходить загадочные перемены — не иначе, как под влиянием дедова креста. Каменная твердь вдруг зашевелилась, сделавшись мягкой, а затем на ней отчетливо проступило изображение двух перекрещенных линий. В этой картинке дед явственно узнал свой нательный крест со всеми его завитушками.

— Ага! — вскрикнул дед, вскакивая на ноги.

Крест пробыл на брюхе идола совсем недолго, а потом по неясной причине преобразовался в круг.

— Ну, что ж ты! — крикнул Меринов, высунувшись из люка, и дернул старика за штанину. Тот сразу слетел в люк.

Идол остался наверху один. Еще долго, пробираясь по темной трубе, команда могла слышать, как он грохочет и топает наверху. Меринов с ужасом представлял себе, как эта ходячая скала бродит, сокрушая дорогостоящие узлы и механизмы управления.

Труба вела то вниз, то вбок, то опять наверх, пока впереди кто-то не загремел железным засовом, и мрак рассеялся.

— Добрались, слава Богу, — протяжно вздохнул дед Андрей и вывалился в крохотную дверочку.

Труба вывела спасшуюся команду к грузовым кабинам. Отсюда была видна и выломанная дверь, за которой хранился мертвый пассажир.

— Так не годится, — угрюмо проговорил инженер. Если он там рычаги сейчас поломает, как будем править снарядом?

— И то правда, как? — присоединился Гаврюха.

— Его надо вытолкать оттуда, — сказал инженер.

— Верно! — неожиданно встрял Вавила.

— Как же его вытолкнешь? — почесал затылок приказчик. — Такого толкнешь — костей не соберешь.

— С умом надо, — ответил ему инженер. — Идем за мной.

Он отвел всех в конец коридора, кончавшийся тяжелой заслонкой с замком и клепками.

— Это запасной люк на случай чрезвычайных событий, — пояснил Меринов. — Открывается одним прикосновением к специальной пружине. Вот здесь, — он указал место на стене.

— И что же? — поинтересовался Жбанков. — Как мы уговорим идола подойти сюда и нажать на пружину?

— Его не нужно уговаривать, — сказал инженер. — Если дверца откроется, он будет вытолкнут потоком воздуха.

— Эвон! — воскликнул дед Андрей. — Интересное дело, кто ж будет открывать. Его самого тогда выбросит этим воздухом.

— А для этого следует привязаться ремнем к чему-либо. Мой план таков: кто-то один должен вернуться в залу и выманить оттуда болвана. Как только оба окажутся здесь, человек должен быстро спрятаться, а второй, привязанный, нажать пружину.

Все молча смотрели на Меринова.

— Люк открывать буду я, — сказал инженер. — Потому что ничего не перепутаю. А выманивать…

— Рыжего послать! — заявил дед Андрей. — Он кашу заварил — ему и хлебать.

— Не пойду! — вскрикнул Вавила.

— А не пойдешь — тогда полетишь наружу вместе с чудищем.

— Цыц все! — рявкнул Жбанков. — Да пойдет ли истукан за Вавилой? Статуя-то проявила интерес к деду Андрею…