Павел Искра - Тропа тайкера

Дело было давно раскрыто. Еще там, на Земле, за визором БВИ. Тогда это была лишь версия, но версия довольно крепкая. Которая постоянно, с каждым днем подтверждалась за бессонными бдениями за монитором «Экстишки». Тогда, когда Данг разыгрывал свою роль с Чачуа, он боялся только одного — что это дело уже давно раскрыто, оно ведь по сути было простым до изумления. Чачуа и всем прочим «следакам» мешал чисто психологический фактор — они хоть и знали, что живут в ином мире, подсознательно все же опирались на физические законы привычной Земли…

Конечно, еще оставалась какая-то доля процента на то, что Данг ошибся. Необходим был еще научный эксперимент, в техническом плане очень простой. И Данг попросит Чачуа помощи в проведении этого эксперимента. А потом дело закроется. Надо будет, конечно, проработать режиссуру этого спектакля, подать это все поэффектнее… А если сработают те доли процента? Что ж, будем действовать по обстановке, нам не привыкать.

В таком случае, это дело станет действительно интересным для Данга…

Когда Данг проснулся на следующее утро у себя в номере, солнечные лучи уже во всю мощь бились в незашторенные окна. Сперва он даже решил, что проспал до обеда, но потом быстро вспомнил, что в этом странном мире солнце ниоткуда не вставало и никуда не садилось. Оно просто включалось, как яркий прожектор, в одном и том же месте, и определить время суток по нему было невозможно.

Данг включил телевизор, и под звуки ритмичной музыки какой-то рок-группы немного потанцевал, чтобы размять мышцы и суставы; затем принял контрастный душ. Потом, попросив Марию подать ему завтрак в номер (салат «Оливье» и чай с бутербродом), снова прилег на уже застланную кровать. Перед тем, как идти к Чачуа, надо было, во-первых, еще раз прогнать свою легенду, заранее отметив ее слабые стороны. И во-вторых, окончательно разработать все детали постановки спектакля раскрытия дела в кабинете Чачуа. Ведь пока он собирал свой банк данных, все прочее просто вылетело из головы.

Легенда, разработанная еще вместе с Горбовским, была очень гибкой. Настолько, что ее можно было подогнать под любую ситуацию — даже настолько дикую, когда Данга все принимали за того Андрея Воронина, без вести пропавшего двадцать лет назад. Но в данном конкретном случае у нее просто не могло не оказаться слабых сторон, и их необходимо было вычистить заранее. Ум Данга работал четко — хоть он и не был настоящим профессионалом, как, скажем, Одноглазый лис или Каммерер, но кое-чему его все же учили.

Нет, Данг совсем не опасался того, что вдруг случайно встретится с сотрудниками своей фирмы, которая якобы была ему под крышей разведки. Данг, несмотря на то, что был лишь одним из акционеров, являлся её единственным учредителем, и никто бы не смог доказать, что за его спиной не стоит ГРУ. Он также не особо опасался свидания с кем-либо из бывших друзей настоящего Воронина — не Советника Президента в Граде, а того, в чье тело на Земле машина Бромберга втолкнула психоматрицу Данга. Он помнил свое первое время пребывания в Москве XX века — какие-то знакомые, доставшиеся ему в «наследство», очень быстро куда-то исчезли. Они были ему неинтересны, все бывшие связи рвались, как гнилые нити… Нет, в таком случае Данг просто ушел бы в глухую «несознанку», И вопрос, кому бы поверил Чачуа в данной ситуации, был бы почти риторическим.

«Сельма!» — яркой вспышкой осенило Данга, — «вот это уже серьезно.» Дангу даже стало обидно, что данных по Сельме Нагель у него очень мало. По крайней мере для вычерчивания настоящей психокарты. В самом деле, жили-были муж и жена, потом мужа послали в какую-то экспедицию. Туда, где еще никто не был и где может случиться все, что угодно. Экспедиция бесследно исчезла. И вдруг через двадцать лет муж возвращается, — правда, ничего абсолютно не помнит, И совершенно не постаревший. Жена, конечно, первое время горевала, потом успокоилась, стала любовницей президента, и открыла модный салон. Захочет ли она встретиться и переспать с бывшим мужем? Хотя бы из чистого любопытства или чтобы вспомнить те далекие счастливые ночи?

А ведь захочет, — уже не сомневался Данг, — кажется, Сельма любила Андрея. Многие к ней подкатывались, в том числе и Гейгер, а выбрала-то она Воронина. Потом, когда тот исчез, ей стало уже все равно с кем быть, а в таком случае женщины уже чисто подсознательно думают о повышении своего социального статуса. А выше президента никого нет. Да и не любовница она ему, а скорее неофициальная жена А почему, интересно, их брак не стал официальным? Гейгер не захотел? Нет, скорее всего, Сельма не хотела терять свободу. Она вроде шлюхой еще той была Хотя нет, ее вроде бы и деньги не особо интересовали, просто переспать с мужиком ей было, что выпить «джин-тоник». И Гейгер-президент и стал этим «джин-тоником» — самым дорогим и приятным, но не более того.

Кстати, а как поведет в такой ситуации сам Гейгер? Он, конечно, мужчина, но в первую очередь президент. Интересно ли ему будет на сто процентов удостовериться, что Данг не «засланный казачок», а настоящий Андрей Воронин? Уж Сельма наверняка помнит особые приметы его обнаженного тела — всякие там родинки, шрамы. Опять же поведение в сексе… Конечно, Гейгер не такой дурак, чтобы открыто толкать Сельму в объятия Данга, но будет ли он чинить такому мезальянсу настоящие препоны?

«Сельма… — мысленно прокачивал ее Данг. — Сорокалетняя, но хорошо сохранившаяся дама. Наверняка заткнет за пояс многих тридцатилетних. Стоп! — чисто автоматически отметила внезапная мысль одно несоответствие, — почему сорокалетняя? Ей вроде должно быть около сорока пяти. А Чачуа говорил: сорок. Правда, он мог ошибиться, для него, наверно, особой разницы нет. Надо будет проверить. Ну ладно, это же не столь важно. Главное, станет ли она подбивать ко мне клинья? И если станет, как себя вести? Спать с ней очень рискованно, избегать ее — будет казаться неестественным. Да, у него амнезия, но его поведение наверняка будет подвергнуто анализу сотрудниками МВД. А то и какой-нибудь службой Фрица Гейгера. Что же, на нос Чачуа ассоциативное мышление сработало, а на красавицу-жену — нет? Да не травите мне байки, любезнейший…»

«Все-таки, какое счастье, что в Граде нет настоящей разведки, порадовался про себя Данг, — она бы расколола меня моментально. Но для профессионалов необходимы хоть какие-то выходы на тот свет (так называли горожане Землю). А Град же варился в собственном соку».

«А и черт с ней, — внезапно успокоился Данг. — Ну найдет она какое-нибудь не то родимое пятно, что случится? Здесь может произойти все, что угодно. Если уж даже прокатил тот факт, что я ничуть не постарел, то уж родинки эти… Знать ничего не знаю, что есть, то и есть. И думайте, что хотите.»