Даниэль Галуйе - Тринадцатый этаж

Дороти осушила стакан только что полученного коктейля, подождала, пока приготовится новая порция, после чего вернулась ко мне. Алкоголь начал действовать на нее. Ее настроение, казалось, несколько поднялось, хотя на лице и пребывал некий остаток мрачности.

— Выпьем за Великого Коротышку. — Она приподняла стакан, немного отпила из него, а затем отошла на шаг назад и швырнула его в портрет.

Стакан разлетелся вдребезги, ударившись о щеку Сискина и оставив продолговатый прорез в холсте, который словно продолжал линию рта денежного магната. Казалось, что жидкое содержимое стакана вытекает из этой щели.

— Дуг, я не хотела этого делать. — Она невесело засмеялась. — Ты сочтешь меня бякой.

— Зачем ты позволила мне к тебе прийти?

Дороти пожала плечами и солгала:

— Чтобы ты насладился этой атмосферой. Нигде в городе нет более подходящего интерьера. Здесь все сделано по вкусу Сискина, а вкус у него непревзойденный.

Когда она вновь направилась к бару, я схватил ее за локоть. Дороти развернулась, слегка покачнулась и пристально уставилась мне в глаза.

— Один раз я сделала тебе предупреждение, хотя не должна была его делать, — сказала она. — Вот тебе еще одно. Тебе не хочется иметь что-то со мной. Я привела тебя сюда, чтобы ты понял это сам.

Несмотря на то что для прихода к ней у меня имелась исключительно важная причина, я вдруг осознал, что как-то незаметно меня захватила загадка Дороти Форд. И с чувством жалости я подумал: кто или что ответственно за формирование ее характера?

— Когда Сискин был здесь в последний раз? — спросил я.

— Два года назад.

— И тебя это огорчает?

Ее глаза сверкнули от возмущения, и звонкая пощечина отбросила мою голову в сторону. Дороти бросилась к дивану и утопила лицо в пышной подушке.

Я подошел к девушке:

— Прости меня, Дороти.

— Ничего. Я пошла на это добровольно.

— Нет, это не так. Это очевидно. Что произошло?

Она подняла глаза и посмотрела на изображение Антония и Клеопатры:

— Мне часто кажется, будто у меня ничуть не больше выбора, чем у какого-нибудь персонажа в твоей машине. Иногда я ощущаю себя одним из них. Мне даже снятся ужасные сны, как Сискин сидит перед «Симулякром-3» и управляет мной, будто марионеткой.

Я понял, что Дороти Форд никак не может быть контактной единицей. Последнее, что стал бы делать такой агент, — это намекать, даже отдаленно, на реальное положение вещей. Вместо этого она словно колотила меня обухом по голове.

— Нет, — продолжила она с отсутствующим взглядом. — Я не нимфоманка. У меня из мужчин был только Сискин. Видишь ли, мой отец — член совета директоров его корпорации. И папа будет оставаться финансовым гением, кем он себя воображает, только до тех пор, пока я прыгаю через обруч Сискина.

— Ты хочешь сказать — твой отец обязан своим успехом только тому, что ты?..

Она кивнула с несчастным видом:

— Единственная причина. Когда Сискин принял его на работу пять лет назад, папа поправлялся после сердечного приступа. Если бы он узнал правду, он не пережил бы этого.

Прозвенел дверной звонок, и Дороти вздрогнула от его звука. Я подошел к двери и включил односторонний видеоэкран.

Человек, стоявший в коридоре, уже держал наготове блокнот. Он представился:

— Джеймс Росс, официальный сборщик информации номер 2317-В3. Я к мисс Дороти Форд.

Было удивительное совпадение в том, что, как раз когда я пытался установить — является ли Дороти контактной единицей, пришел сборщик информации.

— Мисс Форд больна, — сказал я. — Она не может никого принять.

— Простите, сэр. Но я вынужден настоять на моих официальных полномочиях.

Тут я вспомнил об одной вещи, которую заметил, входя в квартиру:

— Мистер Росс, если вы поднимете глаза, то как раз над объективом увидите сертификат, где говорится, что у мисс Форд специальное освобождение от опросов на вечер.

Чуть заметно стрельнув глазами вверх, человек разочарованно поморщился:

— Извините, сэр. Я не заметил.

Отключив экран, я довольно долго простоял перед дверью, так и держа руку на выключателе. Он на самом деле ошибся? Или Ассоциация сборщиков информации осуществляет относительно меня какие-то планы Верхней Реальности?

Я направился к бару. Сквозь замешательство начали пробиваться ростки логического понимания. Помимо того что опрашивателей запрограммировал оператор Верхнего Мира, у Ассоциации сборщиков информации есть превосходные возможности для тщательного наблюдения не только за мной, но и за всеми остальными.

Ведь обращался же ко мне какой-то безымянный опрашиватель с предупреждением: «Ради всего святого, Холл… забудьте про всю эту чертовщину».

Я набрал ряд цифр, стакан с напитком появился в окошке, но я не притронулся к нему, размышляя — не могли ли сами опрашиватели выполнять какую-то специфическую, не известную никому функцию в этом искусственном мире?

Ответ пришел подобно взрыву: конечно! И почему я не подумал об этом раньше? Электронное виртуальное мироздание не может существовать просто так. У него должна быть какая-нибудь основная функция. Виртуальное сообщество, которое создали я и Фуллер, первоначально должно было предсказывать реакции отдельных людей для того, чтобы улучшать продвижение на рынке коммерческой продукции.

Аналогичным образом, но в более широкой плоскости, весь наш мир, электронное мироздание, в котором я существую в виде индивидуальной реактивной единицы, представляет собой не что иное, как устройство «вопрос-ответ» для того, чтобы учить уму-разуму продюсеров, производителей, маркетологов и продавцов той — Верхней Реальности!

Сборщики информации — основа системы, в то время как Большой Оператор задает свои вопросы и вводит свои стимулы! Этот метод аналогичен менее изощренной системе Фуллера, который решил использовать рекламные щиты и телевизионную рекламу для стимулирования реакций у персонажей нашего симулятора!

И разве не логично, что этот Большой Оператор должен иметь осведомленного агента, связанного непосредственно с Ассоциацией — самым важным институтом всего симулектронного мира?

На следующий день, рано утром, я приземлился на общую стоянку в двух кварталах от здания Ассоциации сборщиков информации. Проехав остальную часть пути по движущейся ленте, я закрепил на рукаве некий предмет, который должен был предоставить мне гарантированный проход в штаб-квартиру Ассоциации. А именно — нарукавную повязку, которую я сорвал с опрашивателя, пытавшегося сделать мне предупреждение.

Однако при входе не стояло никаких охранников, чтобы проверять личности сборщиков информации, проходивших непрерывным потоком для получения предписаний. Но, еще не успев заподозрить неладное, я напомнил себе: Ассоциация не является секретной организацией, да и само ее руководство открыто заявляло, что скрывать им нечего.