И. Волознев - Журнал «Приключения, Фантастика» 1 95

Они покинули автобус и очутились на довольно-таки обширной площади, в дальнем конце которой виднелось зубчатое здание железнодорожного вокзала.

Зал ожидания кипел приглушенным гулом — как улей, который вот-вот собирались разворошить. Народ суетился, нервничал, и лишь немногие сидели спокойно, уткнувшись себе под ноги или, наоборот, откинувшись в кресле и прикрыв газетой глаза, — дремали.

Откуда-то из глубины зала исходил аппетитных запах жареных пирожков, и Сергей сглотнул слюну, неожиданно почувствовав жгучий голод, — последние два дня он питался кое-как, и поэтому сейчас был готов проглотить все, что подвернется под руку. Ноги сами пошагали в ту сторону. Его товарищи проследовали за ним.

Возле лотка с пирожками стояло несколько человек и неспеша, даже с каким-то показным безразличием, пережевывали купленную продукцию. Губы у них лоснились, пальцы блестели в жиру, и этот вид еще сильнее разжег аппетит у Сергея.

Трое из космических скитальцев завороженно уставились на лоток, и поэтому не сразу заметили, как их предводитель проследовал чуть дальше, к сиротливо сидящему неподалеку человеку в старенькой потертой куртке. Он сосредоточенно доедал пирожок, и поэтому не обратил внимания на подошедшего к нему Носа. Обросшее густой щетиной лицо этого мужика было пурпурно-серым, а большие кроваво-синие мешки под слезливыми глазами, одутловато свисавшие на его дряблые щеки, красноречиво говорили только об одном — как о прожженном бродяге и пьянице. И лишь руки с тонкими гибкими пальцами выдавали в нем человека интеллектуального труда — но, по-видимому, в прошлом.

— Привет, приятель, — обратился к нему Нос, пристально вглядываясь в его мутноватые, с густыми красными прожилками глаза.

— Здравствуйте, — отозвался осипшим голосом бомж, проглатывая последний кусок пирожка.

— Похмелиться хошь?

— Похмелиться? — Небритая рожа расплылась, показывая неровный ряд пожелтевших зубов. — Непротив. Хотя уже три дня не употребляю, на мели… Закурить есть?

— Найдется. Слиняем отсюда.

Однако мужчина вдруг изменился в лице, глаза его лихорадочно забегали, и он испуганно пролепетал:

— Нет! Нет!.. Я никуда не пойду! Ты — от Хана! Да?..

— От какого Хана, приятель? — Нос удивленно приподнял брови. — Никакого Хана я не знаю.

— А зачем зовешь?

— Вмазать.

— С чего бы это?.. — Он стал потихоньку передвигаться по креслу подальше от Носа. В это время из соседнего зала вышел милиционер. Бомж резко вскочил и кинулся к нему навстречу.

— Ты опять здесь! — раздраженно прохрипел сержант, увидев опостылевшую ему физиономию. — Снова в КПЗ захотел?

— Да нет… я… — жалостливо залепетал бродяга, то и дело озираясь на Носа и явно показывая блюстителю порядка, что боится этого человека намного больше, чем его, милиционера.

Однако тот, казалось, не замечал этого — его лицо побагровело, и ливень отборной ругани сдерживала лишь только форма.

— Немедленно убирайся отсюда… вшивая собака! — наконец подобрал сержант более-менее подходящие слова и, поддев бродягу за шиворот, потащил его к выходу.

Нос оглянулся — его сокамерники по-прежнему не могли оторваться от прелестей лотка.

— Сюда, олухи! — позвал он негромко. — Видите мента с мужиком? Топайте за ними!..

— Чево? — опешил Гвоздь. — За ментом не пойду… — Пузырь тоже был явно на его стороне.

— Не пойдете?!. - грозно прогудел Нос и, шагнув им навстречу, вынул из карманов туго сжатые кулаки. Но исполнить задуманное не успел. Неожиданно послышался обеспокоенный возглас Сергея:

— Он убегает!

— Нос резко обернулся — бомж вырвался из рук милиционера и устремился в противоположную сторону, к выходу на перрон. Сержант чуть помедлил и кинулся за ним. Не долго думая, четверка бывших сокамерников тоже бросилась следом.

Выбежав из вокзала, Сергей на секунду растерялся, не зная в какую сторону ринуться. Но заметив Носа, подскочившего к бродяге, которого уже догнал сержант и пытался скрутить ему руки, не раздумывая метнулся в их сторону.

А когда подбежал — понял: все уже кончено. Вернее, сначала почувствовал, как какая-то упругая волна окутала его с ног до головы, на мгновение затуманив сознание, и лишь после этого он окончательно осознал, что бомж мертв. А уже потом увидел распластанного на асфальте мужика и неподалеку стоявшего сержанта, оторопело глазевшего на неожиданно рухнувшего кулем бродягу — прямо перед его глазами, почти из самых его рук. Чуть в сторонке пятился задом Нос.

Сергей тоже стал потихоньку отступать назад, и прежде, чем до его ушей донесся истерический выкрик Носа: «Бежим!..», сзади и спереди прозвучал пронзительный вой сирены. Два милицейских газика круто развернулись и остановились по бокам, ослепив их яркими лучами своих фар и отрезав путь к отступлению.

Через полчаса вся четверка вновь очутилась в камере предварительного заключения — почти такой же, в какой они прохлаждались, казалось, еще совсем недавно.

Где-то так же монотонно капала вода, и Сергей, как и в прошлый раз, никак не мог уснуть, хотя его космические коллеги уже давно беззаботно посапывали. Будто ничего особенного не произошло, будто все хорошо и прекрасно, и они дрыхнут не под крепким тюремным замком, не под пристальным взором стражей, не в этой вонючей каталажке, а у себя дома, в своих теплых мягких постелях. Нет, наверное, ему никогда не привыкнуть к такой жизни! И он уже в который раз перевернулся на другой бок.

Утро подкралось незаметно, исподволь, оповестив, вернее, разбудив крепко спящую тройку и забывшегося к рассвету тяжелым беспокойным дремом парня звонким лязгом запоров на массивных дверях.

— Подъем! На прогулку! — прогудел на пороге зычный голос охранника.

Через пятнадцать минут их снова вернули в камеру, заперев за ним двери с таким убийственным скрежетом и звоном, словно это была не дверь, а крышка гроба, и закрывали се не на засов, а заколачивали намертво толстыми ржавыми гвоздями.

— Вот тебе и судьба, — пискнул Пузырь, скалясь в сторону Носа.

Предводитель дернул своей потускневшей лысиной и прорычал:

— Заткнись ты!.. — Помолчал, играя желваками, и уже без злости проговорил: — Где-то промашку дали, будь оно все не ладно!.. Что же теперь будет, а? — И повернулся к Сергею.

Тот усмехнулся, пожал плечами и обронил:

— Нашел кого спросить. — Пожевал губами и продолжил: — Я даже не знаю своей роли во всей этой идиотской кутерьме. И вообще — зачем все это надо было делать?.. — Он вылупился на понурившуюся физиономию своего главаря и неожиданно сжал кулаки до хруста в суставах.

— Об этом нужно спросить твоих друзей, — буркнул тот хмуро. — Они тебе лучше объяснят…

— Но где они?! — не на шутку разошелся Сергей. — Где эти уродины, черт бы их побрал?!