И. Волознев - Журнал «Приключения, Фантастика» 1 95

— Все может быть, — глухо проронил хозяин кабинета; он нервно поправил свои посеребренные сединой локоны, кашлянул, а затем продолжил: — Однако ваш мир, кажется, выкарабкивается из этой трясины, не так ли?

— Вроде бы, — кивнул Сергею кисло и тут же отчаянно бросил: — Зато залезает в другую — не менее страшную!..

— И все же шанс у вас есть. — Следователь шумно выдохнул, откинулся на спинку стула. — Экономику и нравственное здоровье людей поправить у вас еще можно. Здесь же, к сожалению, уже невозможно ни то, ни другое, ни третье… Они по-прежнему с каким-то яростным остервенением стремятся к чему-то непонятному, сомнительному. Все так же, как и прежде, продолжают рьяно строить что-то эфемерное, призрачное. А что — и сами толком не знают! И скоро, совсем скоро этот карточный домик рухнет!.. Поэтому-то мы и торопимся как можно больше переправить туда астральной биомассы. Ведь все равно пропадает!.. — И увидев встревоженные глаза парня, пояснил: — Нет-нет! Не беспокоитесь! Ваша работа закончилась. Больше гениев здесь нет. Осталась одна тина. На удивление однородная — что в низших сферах, что в высших…

Наступившую паузу нарушил сломавшийся голос Сергея:

— А что со мной будет?

— С тобой… — следователь вдруг запнулся, поджал губы, вперил в парня свои вмиг чем-то обозленные глазки и неожиданно почти официальным тоном закончил: — С вами ничего не будет — вам повезло. Поэтому вас просто отправят домой?

— Когда? — обрадовано встрепенулся Сергей.

— Скоро. — Вздохнул, посмотрел на часы и добавил: — Возможно через минуту…

На кухне было тепло. Сергей удивленно повел бровью, притронулся к батареям — горячие. С чего бы это? Не иначе, как светопреставление нагрянет!

Он быстро снял свитер, в котором, как правило, всегда спал, и надел легкую рубаху. Зима выдалась суровая, а теплотрассы, как обычно на ладан дышали, и поэтому в квартирах можно было не включать холодильник — все замерзало прямо на столе. А со спиртным, — чтобы разогреться, — было по-прежнему туговато. Приобретать же сей продукт в коммерческих магазинах — одно разорение.

Сергей поставил чайник на плитку, неожиданно вспомнил свои недавние семейные ужины, вздохнул и опустился на стул. И что за супруга ему досталась? Чуть что — сразу же из дому, к родителям! Прямо беда: ни выпить, ни друзей привести — наказание да и только!

Он быстро снял свитер, в котором, как правило, всегда спал, и надел легкую рубаху. Зима выдалась суровая, а тепло-трассы, как обычно на ладан дышали, и поэтому в квартирах можно было не включать холодильник — все замерзало прямо на столе. А со спиртным, — чтобы разогреться, — было по-прежнему туговато. Приобретать же сей продукт в коммерческих магазинах — одно разорение.

Сергей поставил чайник на плитку, неожиданно вспомнил свои недавние семейные ужины, вздохнул и опустился на стул. И что за супруга ему досталась? Чуть что — сразу же из дому, к родителям! Прямо беда: ни выпить, ни друзей привести — наказание да и только!

Он чертыхнулся, налил чаю, достал из тумбочки бумажный пакетик, вытряхнул из него четыре заскорузлых пряника, подумал, поджав губы, и достал еще один — экономь не экономь, а желудок свое берет.

Неспеша поужинал, затем вынул пачку «Астры», достал из нее внушительный «бычок», опять подумал, теперь уже выпятив губы, и положил его обратно. Еще немного поразмышлял — и взамен взял целую сигарету.

Присел на краешек стола, жадно затягиваясь приятно щекочущим нутро дымом и уже в который раз принимая решение, что это последняя в его житии сигарета — мол все, больше курить не будет — вредно, да и накладно; потом встал, стряхнул со стола крошки, бросил грязный стакан в раковину и, позевывая, направился в спальню.

…Удар пришелся точно в лоб, но в последний момент слегка смягчился, ибо Сергей вдруг резко дернул головой, неожиданно что-то вспомнив…

Мокрый гранд — грабеж с убийством

Порвать нитку – уйти за границу

Портняжить с дубовой иглой – грабить

Шхеры – нары

Ходить по музыке — принадлежать к блатному миру

Едет на небо тайгою — врет.

Вола водить — врать, путать

Крупа — солдаты.

Под солнцем и звездами. Так вот, вообразите, что придумал:

Время подумать о себе.

Это как?

Уйти.

Дезертировать?

Я говорю — уйти (фр).

Вы страшный человек, ваше благородие (фр.).

Не надо делать из меня демона (фр.).

Такой же несчастный, как и вы (фр.).

Первую мировую воину в 1914–17 гг. в России часто называли Второй Отечественной

Zlier rulit die sterbliche Uberreiste des genialen. Mensehen des russisehen Zandes Fjodor Michailowitsch Dostojewsski. Seine Romane «Verbrechen und Strate», «Bruder Karamasoff», «Daemonen» sind weltberuhmt. Aut dem grab des groben schriftstellers liegen immer die lebenden Blumen — нем.

Работнички — пальцы