Валерий Вотрин - Журнал «Приключения, Фантастика» 4 96

… Будьте осторожны! Эта планета порождает монстров, а точнее — фантомов, материализованных фантомов-двойников, которые могут стать реальной угрозой Вашему Миру. Берегитесь!.. Они очень опасны при непосредственной близости. Однако при значительных расстояниях, отделяющих этих материализованных планетой двойников от своих реальных прототипов, они, как правило, самораспадаются. Учтите это!.. Особенно опасайтесь стать их пленниками! Это может принести неисчислимые бедствия Вашей Цивилизации! Будьте осторожны!..

…Мы были могущественны. Природа дала нам многое. Способ нашего мышления был основан на методе внешней материализации образов. На этом и строилась работа нашего мозга. Однако, как это ни странно, данное обстоятельство и явилось основной причиной нашего увядания и постепенной гибели. Нам все доставалось легко. Стоило только захотеть — и возникали из ничего города, заводы, машины. Прилагая лишь небольшое, почти незаметное усилие, мы совершенствовали их. И вскоре добились того, что даже эту мизерную работу за нас стали делать автоматы, которые мгновенно создавали все блага для нашей цивилизации. Наука и техника заменились дешевым волшебством, а искусство и творчество — бездуховностью. Мы пресытились. Хотя и покорили все планеты своей системы и продолжали покорять соседние звездные миры… Материализуя каждый раз увиденное, мы не знали, что забираем из окружающего нас пространства и из своего внутреннего мира, а точнее, из физического тела, небольшую, но существенную его часть. А именно — квант внутримолекулярной биоэнергии живой клетки и одну из составных гравитационного поля планеты. Пойми мы это сразу — ничего плохого бы не произошло. Ведь наши далекие, еще неразумные предки инстинктивно пополняли взятое у природы вещество, неосознанно материализуя определенную ее часть, из которой потом мир и их физические тела черпали недостающие им звенья. Мы же все ненужное превращали в песок. Так было удобнее, быстрее. Зачем было утруждать себя? Ведь мы же считали свой род избранным. Чуть ли ни Божественным! Как же — материализуя увиденное, а потом сопоставляя его, мы легко, без особых усилий понимали и познавали окружающий нас мир. Однако упорно старались не замечать очевидного — чем больше забирали так необходимого ему вещества, тем больше он изменялся и тем больше изменялись мы сами. И все в худшую сторону. Не понимали, — не хотели понимать! — что с каждым разом он уходил от нас все дальше и дальше, — от подлинной реальности, от подлинной действительности! — и в конце концов был ввергнут нами в пропасть, в бездну!..

…Скоро, совсем скоро все исчезнет, превратится в прах. Также скоро погибнет и наша планета. Ее гравитационное поле стремительно падает, и уже достигло критической отметки. Останутся лишь сторожевые автоматы в окрестностях нашей системы, которые еще долго будут функционировать, предохраняя от случайной гибели давно превращенные в межзвездную пыль галактические корабли. Ведь для энергетического питания их биоавтоматики достаточно всего лишь небольшой дозы излучения родных светил…

…Как в искривленном кристалле мы видели свой мир — и погубили его. Простите нас!..»

Голос ушел, постепенно утихая и оставляя неудержимую тоску и печаль в душе Ленца. Он повернул голову — и увидел Андрея, стоявшего неподалеку и озабоченно наблюдавшего за ним. Штурман потоптался еще немного на месте, проводил взглядом уходящий от него «волчок» и не спеша поплелся к своему товарищу.

Когда до Андрея оставалось всего каких-то несколько шагов, Ленц вдруг заметил, что командир почему-то задрал голову круто вверх и напряженно что-то там высматривает. Штурман тоже было собрался последовать его примеру и поглядеть — чего он там такого интересного обнаружил, как слуховые датчики его полеоскафандра неожиданно уловили какой-то странный и одновременно удивительно знакомый звук.

Ленц резко вскинул голову к небу — над ним, мерно покачивая своими тоненькими треугольными крыльями и пискляво завывая антигравитационными установками, висел их собственный планетобот-шлюпка.

— Это двойник!.. — тотчас раздался измененный до неузнаваемости голос Андрея. — Берегись! — И командир резко рванулся навстречу своему штурману.

Услышав это, Ленц импульсивно кинулся в сторону, но затем мгновенно вернулся назад, в два прыжка подскочил к Андрею, и они вместе, не оглядываясь, понеслись к своему звездолету. Ноги то и дело предательски вязли в сыпучем, рыхлом песку; беглецы спотыкались, падали, однако все же довольно быстро продвигались к заветной цели, а точнее — к тому единственному сейчас на планете месту, где бы они могли себя почувствовать в более-менее относительной безопасности. Но когда до дот-дома оставался какой-то десяток метров, их неожиданно сковала какая-то цепкая, будто клещи, и тягучая, словно резина, невидимая сила.

Ленц споткнулся, упал на колени, но потом все же кое-как, через силу поднялся и, стараясь разорвать вдруг отяжелевшими руками эту почти неуловимую для глаз, однако прочную, как сталь, пружинистую паутину, отчаянно прокричал, бешено ругаясь и бранясь:

— Сволочи безмозглые!.. Черти бестелесые!.. Подонки паршивые!.. Поймали как несмышленышей!.. Как котят!.. Сволочи!..

— Успокойся, штурман, — Ленц резко оглянулся — Андрей сидел рядом на корточках и отсутствующим взглядом упирался себе под ноги. — Грависеть не только руками, но и лучом флазера не разорвать. Тут, дружище, нужно что-то другое… — И поднял на Ленца удивительно спокойные глаза.

— Да ты!.. ты понимаешь?!. Ты понимаешь в какое дерьмо мы вляпались?!. - выпалил он задыхаясь, с яростью. И быстро, на одном дыхании, то и дело сбиваясь, пересказал ему вкратце то, о чем только что узнал.

— Так, значит, вот в чем дело… — Скулы у командира всплеснулись желваками; он не торопясь поднялся на ноги, выпрямился, словно потягиваясь, во весь рост и пристально посмотрел на своего товарища, продолжавшего все так же стоять перед ним с безумно сверкающими глазами и туго сжатыми кулаками. — В первую очередь — спокойствие, штурман, спокойствие… Без паники. Ясно? — И легонько, по-товарищески, похлопал того по плечу.

Ленц вздрогнул — и тотчас как будто бы очнулся от какого-то дьявольского наваждения. Он тяжело выдохнул и хрипло обронил:

— Уже… уже спокоен, командир. Спокоен.

— Вот и отлично… Хочется им этого или нет, но теперь мы с тобой не только извозчики, а еще и десантники. Так сказать, новоиспеченные космические драйверы. Хотя и ни черта в этом деле не смыслим… — Помолчал, с тревогой поглядывая на висящий над их макушками бот, и полюбопытствовал, кривясь и вздыхая: — И все же, какого дьявола им от нас нужно, а?