Клиффорд Саймак - Голодная смерть

И хотя лицо на экране было фиолетовым от гнева, председатель Межпланетного суда Элмер Филлипс знал, что его разбили наголову.

— Господин Харт, — сказал он, — мне не нравится ваша позиция. Я отрицаю каждую вашу инсинуацию. Но я действительно вижу некоторый смысл в том, что вы предлагаете. Я сделаю это.

— Черт побери, конечно, вы сделаете это! — рычал Хат, — И более того, вы сделаете это немедленно. Если вы сейчас же не дадите мне статью с сообщением о том, что в судебном порядке прекращаете деятельность «Участков на Венере» или еще кого-нибудь из тех, кто рыскает вокруг заросших сорняками ферм, мы отправим в печать наш последний выпуск, и на ее месте будет другая статья, которая разнесет в пух и прах вас и вашу Комиссию по межпланетному правосудию.

— Можете быть уверенным, я сделаю это, — сказал судья Филлипс, — Я — человек слова.

— И я тоже, — сказал Харт.

Редактор швырнул на место видеотелефон и резко повернул кресло.

Хэп Фолсуорс передвинул сигару из одного угла рта в другой.

— Вот что я тебе скажу, — заметил он, — когда ты войдешь в раж, не позволяй такому пустяку, как шантаж, останавливать тебя.

— Это не было шантажом, — фыркнул Харт, — Судья и я понимаем друг друга. Он слишком хорошо знает, что мне нетрудно сделать достоянием гласности некоторые из трюков комиссии, и он готов сотрудничать. Вот и все.

Воротник его рубашки был расстегнут, галстук зацепился за ухо, волосы взлохмачены.

— Ты выглядишь так, словно участвовал в уличной драке, — Хэп окинул его взглядом.

— Послушай, Хэп, — сказал Харт, — да, я борец. Я борюсь с чиновничьей и правительственной глупостью и бюрократической волокитой. Борюсь за права бедных, простых фермеров, которым рэкетирская компания продала ничего не стоящую землю на Венере. И теперь, когда на этой земле выросло кое-что ценное, компания хочет снова одурачить их. Я собираюсь добиться, чтобы правительство объявило крапчатый сорняк общим достоянием и взяло это растение под свой контроль. Тогда негодяи и обманщики останутся с носом и справедливая цена будет гарантирована.

Хэп передвинул сигару на другой уголок рта.

— Ты все еще привержен идеалам, Харт, — поддразнил он, — Идеалы после восемнадцати лет работы в газете. Это нечто.

— Послушай! — прорычал Харт, — Возвращайся к своим дурацким состязаниям за дурацкий приз и дурацким играм в бейсбол и оставь меня в покое. Мне надо делать настоящую работу.

В дверь просунул голову Джонни Мейсон, держа в руках газету.

— Груз плохих новостей доставлен, — сказал он, — Странные новости.

— О чем ты? — спросил Харт.

Джонни положил перед ним газету.

— Из Рейдиум-сити в Нью-Чикаго отправились три аэролета, — сказал Джонни, — чтобы взять на борт груз — гипоэстес.

Они исчезли. Никакой радиосвязи. Никаких сообщений. Ничего.

Харт шумно дышал.

— Здесь действительно что-то странное, — сказал он.

— И это еще не все, — продолжал Джонни, — Грузовой корабль, который был отправлен из Нью-Йорка к Венере за гипоэстесом, возвращается. Едва он оказался за орбитой Луны, как начались неполадки с двигателями. Неподходящая топливная смесь.

Боб нашел доктора за столом в баре «Цветок Венеры».

— Как Сьюзен? — спросил Боб.

— Да все в порядке, — меланхолически ответил доктор, — Через несколько дней встанет на ноги.

Доктор погладил бутылку, затем с мрачным видом пристально посмотрел на нее и толкнул ее по столу к репортеру. Боб приложился к ней, и живой огонь марсианской бокки обжег его горло. Он поставил бутылку на стол и закашлялся.

— Боб, — сказал доктор, — я чувствую себя ниже, чем змеиное брюхо. Я не нахожу себе места и постоянно задаю себе вопрос, что же я собой представляю.

— Прекрасное состояние для человека, который нашел средство для лечения голодной болезни, — заметил Боб.

— Так-то оно так, — заметил доктор. — Понимаете, я не нашел то средство. Мне такое не пришло бы в голову и через сто лет. Но вы сказали людям, что именно я сделал это. И теперь Международное медицинское общество хочет, чтобы я прибыл в Нью-Йорк и был почетным гостем на большом банкете. Они собираются награждать меня. Об этом только что говорил по радио президент общества.

— Это прекрасно, — сказал Боб.

Доктор покачал головой.

— Ничего в этом прекрасного нет, — возразил он, — Я был похоронен в этой грязной дыре, и теперь я — мировой герой, потому что вы сделали меня им. Но докторам в Нью-Йорке не потребуется и пяти минут, чтобы понять, что я фальшивка. Я лишь старый пьяница. У меня почти не осталось мозгов, потому что слишком люблю спиртное. Все, на что я способен, это быть местным доктором. Я могу выправить сломанную ногу, могу вытащить больной зуб, могу лечить простуду, но больше я ни на что не гожусь.

— Вы пьяны, — сказал ему Боб, — Вы будете чувствовать себя по-другому, когда успокоитесь. Я сделал вас героем, и я сделаю все, чтобы вы таковым остались, даже если мне придется убить вас.

— Возможно, вы правы, — пробормотал доктор. — Во всяком случае, я не рад этой поездке в Нью-Йорк.

Они молча сидели и наблюдали, как дождь превращает улицу в реку.

— Как обстоят дела на фермах? — спросил доктор.

— Сейчас — мир, — сказал Боб. — Я надеюсь, что смогу сохранить его, пока Харт требует от суда объявить запрет. Из Рейдиум-сити прибыло около дюжины человек — представителей компании «Участки Венеры». Когда Зик оказал сопротивление и Ангус отказался вручать бумаги, те, кто сопровождал Ангуса, возвратились на аэролет за подкреплением. Потом целая толпа прибыла к хижине Зика, но там никого не оказалось. Зик и его жена убежали, чтобы предупредить своих друзей. Поэтому парни из «Участков Венеры» решили, я предполагаю, что у них есть некоторые права на землю. Зик поднял своих ребят, и теперь там вооруженный лагерь. Они охраняют каждую тропинку и взяли в кольцо хижину Зика. Достаточно ребятам из «Участков Венеры» сделать только одно неверное движение, и у фермеров будет повод для того, чтобы начать стрелять. Но я заставил Зика поклясться, что он будет сохранять мир максимально долго.

— Если кое-что не произойдет, причем довольно скоро, — сказал доктор. — Из города туда отправится вооруженный отряд. Никто здесь не испытывает большой любви к «Участкам Венеры».

— Все, что мы можем, это ждать, — сказал Боб, — Харт поменяет местами небеса и ад, но получит судебный запрет. Те корабли, которые были отправлены за сорняками, должны вскоре оказаться здесь. Фактически они уже должны быть здесь.

— Что это?

По телефону доносился крик Марта:

— Я знаю, то, что ты должен сказать, важно, но подожди всего лишь секунду. Отдышись. Говори медленно, так, чтобы я мог понять тебя.