Майкл Мэнсон - Конан и грот Дайомы

Конан проследовал за ним на задний двор, к земляному валу, где были выкопаны прикрытые досками ямы. От них тянуло смрадом. Ночь, как всегда в летнее время в Ванахейме, была светлой, и киммериец мог разглядеть тянувшийся поверх насыпи частокол из заостренных бревен, торчавшие по углам вышки и тени ближних сараев. Земля уже просохла, и кое-где появились пучки чахлой травы - больше всего под стенами, защищавшими от ветра.

Усадьба Эйрима стояла на широком косогоре, полого спускавшемся к воде. Поперек его был выстроен Длинный Дом, крепкая бревенчатая цитадель с фундаментом из дикого камня, в коей коротали зиму воины со своими женщинами и отпрысками. Дом был велик: двести шагов в длину и пятнадцать в ширину, ибо в нем размещалась вся дружина Эйрима, кроме самых знатных бойцов. Внутри Дом представлял собой одну огромную залу с подпертым столбами потолком, с многочисленными очагами, у которых грелись его обитатели и на которых готовили еду, по стенам шли лежанки в два яруса, а посередине были устроены лавки и столы. Место на лежанках поближе к очагам отводилось для старых заслуженных воинов и тех, кто имел семьи - их крохотные конурки разгораживали свисавшие с потемневших балок шкуры.

Фасадом Длинный Дом выходил к бухте, а с другой стороны к нему торцом было пристроено еще одно сооружение, впятеро меньше размером - жилище самого Эйрима, его жен и ближних людей. Надо заметить, что в южных краях, где-нибудь в Аквилонии или Офире, все выглядело бы иначе: господский терем или дворец красовался бы на переднем плане, на виду у моря и неба, тогда как воинскую казарму задвинули бы куда подальше. Но ваниров заботила не красота, а безопасность, и потому вожди их предпочитали обитать поближе к задним дворам. Разумеется, дворы эти были обнесены валами, защищены частоколами и сторожевыми башнями, на которых днем и ночью дежурили бойцы с тугими луками, готовые поразить чужаков. Эйриму это, тем не менее, не помогло: незваные гости из Кро Ганбора проникли в его крепость беспрепятственно, прямиком через главные ворота.

Справа от Длинного Дома, образуя с ним прямой угол, тянулся огромный сарай, заставленный бочонками с пивом и вином, бочками с китовым жиром и соленой рыбой, кадками с ягодой, заваленный мешками, полными овса и пшена. Здесь же хранилась и добыча летних набегов, не самая ценная и дорогая: кожи, холстина, ремни, грубое сукно, невыделанные шкуры, слитки бронзы и бруски железа. В самом конце сарая, дальнем от моря, располагалась кузница, а за ним находились псарня и свинарник, примыкавшие к защитной земляной насыпи.

Таким же образом была обустроена и левая половина усадьбы, защищенная тыном и насыпью, в которой рабы отрыли себе землянки. Тут тоже имелись два обширных строения, подобных сараю с припасами и свинарнику и вытянутых вдоль по косогору. В первом из них зимой хранили корабельное снаряжение - съемные мачты, весла и паруса, бочки с дегтем, веревки и канаты, бронзовые якоря, носовые украшения, связки стрел и дротиков, большие щиты, коими в бою прикрывались поверх бортов. Сейчас в корабельной кладовой расположились люди Гор-Небсехта, а все ее содержимое дней десять назад перетащили на ладьи - те покачивались у берега, где северные воды уже очистились от льда. За этим хранилищем стоял обширный навес, под которым зимовали корабли. У него не было стен, только двускатная кровля на столбах; торцом же навес выходил к воротам, от которых начинался спуск к бухте. Эта плотно утоптанная и широкая дорога тянулась на две сотни шагов, до самых причалов; по ней скатывали в воду корабли.

Но Конан сейчас их не видел. Он находился на заднем дворе, спиной к защитному валу; прямо перед ним был вход в жилище Эйрима, за которым маячили смутные контуры Длинного Дома, справа тянулась стена сарая с припасами и кузницы, а слева темнели бревна бывшего корабельного склада - из него доносился дружный храп сотни глоток. Эйрим помочился в ту сторону, сплюнул и подтянул штаны.

- Всех перережу, - злобно пробормотал он. - Завтра же, как уснут! Ты только не подведи с колдуном, брат Конан, - он подтолкнул киммерийца в бок, - а то не сносить мне головы!

- Колдун - мой, Торкол и Фингаст - твои, - коротко отозвался Конан.

Рядом пыхтел Колгирд, усаживаясь на карачках над выгребной ямой.

- Устроим им ночь длинных ножей, - произнес он, забирая в ладонь свисавшие на грудь усы.

- Ночь кровавых секир, - поддержал Храста.

- Ночь выпотрошенных животов, - ухмыльнулся Найрил.

- После такой ночи не худо бы прогуляться и к колдуну, - сказал Конан.

- Нет, братец, с ним разбирайся сам, - вождь ваниров еще раз плюнул в сторону корабельного склада. - А как разберешься, возвращайся ко мне. Поплывем вместе на юг, погуляем!

- Колдуна-то я прикончу, если доберусь до него, - пообещал киммериец. Справиться бы с остатками дружины... - Он поднял взгляд на Найрила: - Ты вроде бы обмолвился, что в Кро Ганборе пять десятков воинов? Ну, придется мне потрудиться...

Внезапно Эйрим насторожился; от Длинного Дома долетел какой-то шум, потом грохнула распахнутая дверь, раздались приглушенные вопли, топот и тяжелое дыхание. Казалось, там, под стеной, в закутке между хоромами вождя и сараем с припасами, кипит схватка; Конан уже различал гулкие звуки ударов и сочные проклятья. Но сталь, однако, еще не звенела.

- Надо взглянуть, - с тревогой сказал Эйрим. - У кого-то хмель в башке бродит... Ну, я его вышибу - вместе с мозгами!

Он заторопился к месту драки, и трое кормчих шли за ним, словно матерые волки за вожаком стаи, готовые растерзать нашкодивших двухлеток. Конан шагал последним. Хоть он и приходился теперь названным братом Эйриму, но все ж таки был тут чужаком и понимал, что не его дело вмешиваться в распри эйримовых воинов. Вот если они сцепились с людьми колдуна... Тогда бы он мог поработать - и кулаками, и ножом.

Эйрим свернул за угол своих хором, на миг остановился, будто бы в удивлении, потом побежал, топоча сапогами. Киммериец и трое седоусых мчались следом.

У стены Длинного Дома, около раскрытой двери, высился серокожий гигант, окруженный двумя десятками ваниров. Конан облегченно вздохнул, заметив, что секиры при нем не было, зато руки серокожего мелькали с непостижимой быстротой, и каждый удар достигал цели: два вана уже валялись на земле, и еще с пяток потирали кто плечо, кто грудь, кто скулу. Долго ли пробежать сорок шагов? Но за это время Идрайн сшиб еще троих и начал проталкиваться к двери - видно, хотел разыскать свою секиру или что-нибудь другое, столь же острое.

- Стой! - закричал Конан, подскочив к нему. - Стой, нечисть! Ты почему затеял драку, мешок с дерьмом Нергала? Я велел тебе сидеть тихо и спать! Спать, а не размахивать кулаками!