Дмитрий Изосимов - Метагалактика 1993 № 4

— А ведь планету мы так и не назвали, — заметил Антон.

— Верно, — согласился Раманостр. — Антон, дай ключ на тридцать.

Он принял ключ и стал заворачивать большую гайку на креплении. Нортон проверил сигнальную лампу. Все было в порядке.

— Готово, — сказал Раманостр. — Переходим к следующему.

Следующий маяк стоял прислоненный к скале. Он примерз одним боком и верхушкой, им пришлось его сначала отдирать, а потом опускать в выдолбленную киберами лунку и крепить на твердой, как гранит, земле.

Когда поставили последний маяк, Антон узнал, что такое настоящий холод и замерз окончательно. «Наверняка отморозил нос», — подумал он, снял перчатку и ладонью погрел лицо. Раманостр тоже замерз, развернул лебедку и погнал ее с максимальной скоростью к кораблю. Потом он сложил инструменты и повесил сумку Антону на плечо.

— Это еще зачем? — запротестовал Антон.

— Возьми, возьми. Я их сюда нес, — приговаривал Раманостр, наблюдая, как лебедка катится уже около корабля и подпрыгивает на неровностях.

Антон пожал плечами (сумка была довольно тяжелая) и пошел по тропинке. Впереди, гладкой обтекаемой пирамидой, чернел звездолет. У входа Нортон заторопился, почти вбежал через люк, Антон и Раманостр, подстегиваемые его нетерпением, за ним. Нортон побежал наверх, в рубку, и по внутренней акустике стал вызывать Сергея. Сергей не пришел. Нортон сморщился от напряжения, включил термолокатор и стал яростно вращать верньеры.

— Что-то с Сергеем? — быстро спросил Антон и задохнулся.

— Не знаю, — сказал Нортон. — Его нет ни на корабле, ни в кратере.

Антон вспомнил, что видел только один антиграв и ему стало нехорошо. Экран издевательски молчал. Потом вспыхнула красная точка — Сергей, а рядом пульсирующее яркое пятно протоплазмы. У Сергея должен был быть передатчик. Нортону удалось настроиться на его импульсы и он быстро заговорил:

— Сергей, Сергей, ответь, слышишь, Сергей, ответь, Сережа…

Слышалось неясное бормотание, треск, клекот. Потом раздался голос Сергея, слабый и хриплый.

— Нортон… Ребята-. Я взял нашу машину. Все сходится. Электромагнитное излучение планеты то же самое, что и у животных. Вы понимаете, что это значит?

Он застонал и замолчал.

— Сережа!!!

— Этот шар… Он опять здесь. Больно…

Антон выпрыгнул из рубки, помчался, опережая крик Нортона: «Антон!», очутился перед аварийной дверцей, судорожно прижал ладонь к плоскому окошечку. Дверца отодвинулась в сторону, обнаружив темную нишу и стеклянный ящик. Антон размахнулся, вышиб стекло локтем и выдернул из зажимов излучатель — огромный пистолет в пластиковом корпусе и с оптическим прицелом. Оттуда же достал обойму, со звоном вогнал ее в удобную рукоятку и побежал к выходу.

Пнув диафрагму, он выскочил из кессона, забрался в антиграв и погнал к Сергею. Антиграв стонал и вибрировал, как загнанное животное, воздух свистел в ушах, слезились глаза. Антон попробовал закрыть фонарь, но там что-то заклинило и ничего не получалось. Антон сел на место. В голове металась страшная мысль, что, может быть, Сергея уже нет в живых, а может быть он насмерть бьется с чем-то большим, намного превосходящим его по силам, и Антон не успеет, никто не сможет ему помочь. Мысль эта, казалось, распирает с неимоверной силой черепную коробку, но это был ветер, и непокрытую голову сжимало от холода.

Кончилось однообразие холмов, появились знакомые очертания Павильона-электростанции, рядом массивная ледяная скала, пятно протоплазмы мокрого зеленого цвета. Озеро, как и вчера, мерно колыхалось и клокотало. Рядом чернела глубокая воронка, из которой поднимался сизый дым. Вокруг была разбросана обугленная земля. Машины, на которой прилетел Сергей, нигде не было.

Сергей, скорчившись, лежал на снегу и прижимал руку к животу. Антон знал, что там кровь. На руке и на снегу. Антон оставил антиграв недалеко от воронки и подбежал к Сергею. Сергей поднялся, сел. Потом охнул и, вероятно, потерял сознание, потому что откинулся назад, перевернулся лицом вниз и замер.

На вершине холма заиграли розовые блики и показался шар. Он был гораздо больше, чем ожидалось, щелкал, как плетью, разрядами и плавно качался на одном месте. Потом он сорвался с места, ударил антиграв в бок и спиралью унесся к скале. Антиграв скатился на край воронки и завалился, задрав корму вверх. Антон медленно навел резное шестигранное дуло излучателя и убрал предохранитель. Луч с грохотом ударил по поверхности скалы и поднял в воздух сотни сверкающих осколков. Один кусок упал в озеро, и сразу же там забурлила и запузырилась химическая реакция. Шар, сделав широкий круг, спустился в пролом Павильона.

— Куда?! — злобно крикнул Антон и выстрелил три раза подряд.

Павильон приподнялся в воздух и распахнулся, как книга, с ревом раздались в стороны стены, выбрасывая вместе с огнем кувыркающиеся обломки переборок, целые коридоры, трубы. Потом еще раз вспыхнуло пламя и рвануло вверх, ворочая тяжелые черные клубы дыма. Грохот больно ударил по ушам, воздух стал горячим и плотным. Антона толкнуло в грудь, он не удержался и упал рядом с Сергеем. Излучатель, болтая ремнем, откатился в сторону. Над головой, опасно визжа, пролетела железная балка, упала в снег и злобно зашипела.

Потом на секунду все успокоилось. Шар поднялся из-под торчавшей смятой арматуры — все, что осталось от Павильона, — и полукругом стал перемещаться по равнине. Антон зарычал и схватил излучатель. Он стрелял не целясь, мелькали длинные красные полосы разрядов, снег призрачно розовел от вспышек.

Что-то случилось. Видимо, Антон попал, издалека послышался равномерный приближающийся гул, задрожала земля, как при землетрясении. Антон схватил Сергея, обхватил его за пояс и поволок к антиграву. Сергей очнулся, слабо переставлял ноги и постанывал, не убирая руку с живота. Антон посадил его, развернул и помчался обратно.

Вокруг все шевелилось и двигалось. Лопались и разлетались скалы. Антиграв толкало с разных сторон. По дну, лязгая, катался излучатель и звякали осколки — фонарь был разбит. Антону вдруг в голову пришла дикая мысль: а что, если корабля уже нет? Если там действительно никого нет?

Корабль стоял на месте. Антон приземлился в десяти метрах от люка. В кессоне стояли Раманостр и Нортон, отчаянно размахивали руками и кричали, но их, естественно, не было слышно. Антон выскочил из машины, обхватил Сергея через пояс и пальцы попали в липкое и теплое под ребрами. Раманостр перехватил Сергея и ушел с ним в санитарный блок, Нортон побежал в рубку, а Антон свалился от усталости прямо на резиновый коврик кессона. Грохот стоял неимоверный, Антон обернулся, в круге раскрытого люка все дергалось перед глазами, и он физически ощущал напряжение всей планеты.