Дмитрий Изосимов - Метагалактика 1993 № 4

Кто-то коснулся моего плеча — я дико закричал и опрокинул столик.

Передо мной стояла Орнелла.

Она вынула из кармана надушенный платочек в отерла мое лицо, облитое водус, поставила на место перевернутый мною столик и присела на стул, закинув ногу на ногу.

В первое мгновенье я дал себе слово не разговаривать с ней, но возмущение распирало меня и я, уперев руки в бока довольно спокойно сказал, проницательно глядя ей в лицо так, чтобы она поняла мое внутреннее состояние и восхитилась моей выдержкой?

— Почему вы на суде молчали?

Однако Орнелла никак не отреагировала на мои слова. Она вынула пистолет из кобуры, положила на столик и жестом руки попросила меня присесть рядом с ней.

— Вот пистолет, который вы не должны выпускать из рук в течении пятнадцати дней, — потом она показала узкую колбочку с таблетками. — Здесь пятнадцать таблеток, их вы будете принимать по одной в день, они заменят вам сон, еду и воду.

Я хотел спросить, а где же будет находиться она, но Орнелла остановила меня движением руки и продолжала:

— Я хочу во сне вернуться в прошлое и попытаться понять: кто из тех людей, что окружают меня сейчас — мог убить меня 150 миллиардов лет назад. Но предупреждаю вас, Евгений, убийца знает, что я усну…

Я удивленно воскликнул:

— Но как же он узнает — ведь на планете никого нет кроме нас?!

— Евгений, вспомните — ведь только сегодня вы наблюдали за своим дедулей, который находится гораздо дальше от Центавра и Цыплятус, чем мы с вами.

— Так выходит — за нами может следить любой?

— Нет — такое не придет людям в голову — у нас совсем другой мир. Но убийца…

Орнелла взволнованно вскочила с места и прошла по залу.

— Сто пятьдесят миллиардов лет я пыталась понять, что произошло в тот день и в ту минуту, когда раздался выстрел за моей спиной…

Она быстро вернулась ко мне и сжала мои руки.

— Я не робот, я человек и меня легко можно уничтожить. Он знает и сделает все, чтобы убить меня. Вы должны стрелять на любой шум, в любую тень. Эта планета — всего лишь тюрьма Цыплятус, здесь не может появиться человек до тех пор, пока вы не покинете ее.

Вдруг Орнелла с досадой отвернулась.

— Евгений, у вас такое простодушное лицо, но вы единственный человек, кому я доверяю.

— А почему Станция вас не охраняет? Орнелла отрицательно покачала головой.

— Она не имеет права вмешиваться в жизнь людей. — Орнелла показала небольшой ролик. — Здесь информация о нашей планете, о истории создания Станции, за пятнадцать дней вы узнаете многое.

Она объяснила мне как действует пистолет и еще раз попросила не выпускать его из рук Мы вышли на улицу, где вновь загрохотало эхо, но теперь я не обращал на него внимания.

Орнелла выбрала самый огромный небоскреб, входная дверь которого была плотно закрыта, но это не смутило красавицу, она быстро опустила руку в карман моего комбинезона и показала мне магнитную карточку, потом вставила ее в дверную прорезь, замок щелкнул и мы вошли в ярко освещенный холл.

Всюду было тихо.

Орнелла закрыла дверь. Я вызвал лифт и посмотрел на Орнеллу — у нее лихорадочно блестели глаза, движения ее были быстрыми и точными. Она остановила лифт на середине пути перед тем как выйти из него, ударом рукоятки пистолета разбила пульт управления, затем вызвала второй лифт и прожгла его выстрелом насквозь.

Двери всех квартир открывались только после того, как я вставлял в дверной замок свою магнитную карточку. Всюду горел свет, в квартирах было чисто, как будто люди были здесь недавно, но тишина неприятно давила на сознание.

В комнатах квартир я видел детские игрушки, книги, удобную мебель. Порой я думал, что это голограммы и трогал их руками, но мои пальцы натыкались на то, что я видел, и я самому себе казался грабителем и смущенно поглядывал на закрытые двери, ожидая, что в них вот-вот появится хозяин.

Орнелла быстро оглядывала квартиры и тянула меня дальше. Наконец остановилась в одной, где был только зал с огромным количеством картин, что стояли вдоль стен и на мольбертах. Одна сторона зала была окном, над которым висел черный занавес из пластика или металла. Орнелла опустила его на окно и разбила подъемный механизм, потом внимательно осмотрела входную дверь, неторопливо закрыла ее на замок и оторвала все ручки, со вздохом облегчения обернулась ко мне, протянула пистолет и, когда я взял его, она положила свои руки мне на плечи и заглянула в глаза, но промолчала. Отошла к телевизору, включила его, вставила в гнездо ролик и отступила в сторону круглой кровати, на которой лежали подушка и белое пушистое одеяло.

— Запомните, Евгений, это — планета-тюрьма Циплятус. Никто не смеет ступать сюда кроме вас. Любой звук, шорох — это враг — стреляйте.

Она села на кровать, закинула ногу на ногу и стянула сапог, потом искоса посмотрела на меня и с улыбкой полной очарования и нежности тихо попросила:

— Евгений, отвернитесь.

Я был поражен внезапным изменением в облике Орнеллы — передо мной сидела очаровательная женщина, ничем не напоминающая шефа разведки. Она была из тех, прикосновение к одежде которых вызывает наслаждение и помнится как милость. В эту минуту я не верил, что Орнелла может быть властной и резкой.

Наконец я опомнился и отвернулся — мне было неловко от того, что я забыл это сделать сам, без напоминаний. Я ушел в противоположную сторону зала и начал смотреть в стену. Через минуту Орнелла позвала меня, я обернулся. Она лежала на кровати, укрывшись до подбородка одеялом.

Когда я присел рядом в кресло Орнелла погладила меня по щеке.

— Евгений, если вы покинете комнату — мне смерть.

Я отчаянно замотал головой. Она обняла меня за шею и притянула к себе.

— А теперь поцелуйте меня.

Я послушно коснулся губами ее щеки.

— Нет-нет — поцелуйте так, как вы целовали Люси.

Я опустил голову и, чувствуя как мои щеки заливает румянец, тихо ответил:

— Я почему-то не могу…

Орнелла с коротким вздохом откинулась на подушку. Я не отрывал от нее глаза, я любовался ею — она была для меня сказкой — я считал себя недостойным обнять эту прелестную женщину.

— Завтра, Евгений, вернее через пятнадцать дней, когда я проснусь… В этот день я скажу вам, что вы самый дорогой… что вы явились передо мной в блеске славы и удачи, что я была очарована вами…

Она пожала мою руку и с улыбкой на лице уснула.

Я осторожно поставил телевизор и кресло к стене так, чтобы постоянно видеть дверь, окно и кровать, потом снял ботинки, обошел зал на цыпочках, вернулся в кресло и начал было смотреть телевизор, но вдруг заметил, что с Орнеллой что-то происходит: ее лицо потеряло четкое очертание. Я подошел ближе к кровати. Орнелла словно таяла и растворялась в воздухе — одеяло медленно опадало в том месте, где лежала красавица, а через минуту кровать была пустой. Я осторожно прикоснулся к подушке, которая еще хранила ее и вернулся в кресло.