Роберт Хайнлайн - Пришелец в земле чужой

Генеральный Секретарь: Вы не так меня поняли, доктор. Я не подвергал сомнению правильность вашего лечения. Но, согласитесь, ни один врач не может запретить матери поговорить с сыном наедине. Вы боитесь, что я могу чем-то повредить здоровью Смита?

Нельсон: Нет, но…

Генеральный Секретарь: Тогда в чем дело? Представьте нас друг другу и покончим с этим. Наши пререкания скорей повредят больному.

Нельсон: Ваше Превосходительство, я представлю вас, а потом вы подберете вашему подопечному другого врача.

Генеральный Секретарь: Простите, доктор, я не могу принять ваш отказ. Мы обсудим это позже. А сейчас, я вас прошу…

Нельсон: Пройдите сюда, сэр. Сынок, вот человек, который хочет с тобой поговорить. Наш великий Старший Брат.

Смит: (что-то нечленораздельное).

Генеральный Секретарь: Что он сказал?

Нельсон: Он вас приветствует. Махмуд говорит, что по-марсиански это значит «Я всего лишь яйцо» или что-то в этом роде. Это выражение почтения. Сынок, говори по-человечески. А вы, Ваше Превосходительство, старайтесь говорить проще.

Генеральный Секретарь: Да, конечно.

Нельсон: До свидания, Ваше Превосходительство! До свидания, сынок!

Генеральный Секретарь: Спасибо, доктор. До скорого.

Генеральный Секретарь (к Смиту): Как ты себя чувствуешь?

Смит: Отлично.

Генеральный Секретарь: Вот и хорошо. Нуждаешься ли ты в чем-нибудь? Если да, скажи. Мы постараемся, чтобы тебе было хорошо. У меня есть к тебе просьба. Ты умеешь писать?

Смит: Писать? Что такое писать?

Генеральный Секретарь: М-м-да… Ну ладно, сойдет и отпечаток пальца. Я сейчас прочитаю тебе документ. Там много юридических рассуждений, но суть в том, что ты, поскольку ты уже не живешь на Марсе, должен отказаться от каких бы то ни было, то есть, от всех, претензий на эту планету. Ты меня понимаешь? Ты должен передать свои права государству.

Смит: (молчание).

Генеральный Секретарь: Ну, ладно, подойдем с другой стороны. Ты ведь не считаешь, что Марс — твоя собственность?

Смит (значительная пауза): Я не понимаю.

Генеральный Секретарь: Ну, хорошо, давай по-другому. Ты хочешь остаться у нас?

Смит: Я не знаю. Меня послали Старшие Братья. (Длинное непонятное высказывание, по звучанию похожее на драку кошки с лягушкой.)

Генеральный Секретарь: Черт возьми! Могли бы за это время поосновательней обучить его английскому. Послушай, сынок, не горячись. Просто поставь здесь отпечаток пальца. Дай мне правую руку. Нет, поверни другой стороной. Дай сюда! Я тебе ничего плохого не сделаю… Доктор! Доктор Нельсон!

Второй Врач: Да, сэр?

Генеральный Секретарь: Позовите доктора Нельсона.

Второй Врач: Доктора Нельсона? Он ушел, сэр. Он сказал, что вы отстранили его от работы с этим больным.

Генеральный Секретарь: Он так сказал? Проклятье! Сделайте что-нибудь: искусственное дыхание, укол! Что вы стоите, разве не видите: человек умирает!

Второй Врач: Я боюсь, что сделать ничего нельзя, сэр. Нужно подождать, пока больной выйдет из этого состояния. Доктор Нельсон поступал именно так.

Генеральный Секретарь: Чертов Нельсон!

Голос Генерального Секретаря в записи больше не встречался, как и голос доктора Нельсона. Джилл догадалась, вспомнив больничные пересуды, что Смит «ушел» в свое привычное оцепенение. Появились новые голоса.

Первый: Можешь говорить в полный голос: он не услышит.

Второй: Убери поднос. Очнется — тогда покормим.

Появился Бен. В руках он держал еще несколько тонких бумажных листков. Не показывая их Джилл, он спросил:

— Проголодалась?

— Ужасно.

— Пойдем застрелим корову.

Они молчали, пока не доехали до Александрии и не пересели в такси с балтиморским номером. Настроив такси на полет в Хэгерстаун, штат Мэриленд, Бен обернулся к Джилл.

— Теперь можно поговорить.

— К чему такая конспирация?

— Прости, золотце. Я не знаю точно, установлены ли в моем доме диктофоны, но могу это с большой степенью вероятности предположить. Если я подслушиваю, то и меня могут подслушивать. Такси, которое я вызвал из отеля, могло быть чистым, а могло иметь уши. Особая служба работает оперативно. В этой машине… — Бен пощупал сиденье. — Не могут же они нашпиговать все машины. В случайном такси ничего не должно быть.

Джилл вздрогнула.

— Думаешь, они… — и не договорила.

— Тут думать нечего. Ты читала мою колонку. Вот уже девять часов, как я ее сдал. Неужели правительство за здорово живешь простит мне такой выпад?

— Ты и раньше выступал против властей…

— Сейчас другое дело. Я обвинил правительство в том, что оно превратило Смита в политического заключенного. Правительство, Джилл, — это живой организм, и, как всякое живое существо, оно руководствуется инстинктом самосохранения, отвечая ударом на удар. В этот раз я нанес очень болезненный удар. Не следовало мне впутывать тебя.

— А я больше не боюсь. С тех пор, как принесла тебе эту штуковину.

Мы связаны. Если меня возьмут в оборот, то и тебе несдобровать.

Джилл замолкла. Ее ни разу серьезно не отшлепали в детстве и, может быть, пару раз отчитали во взрослой жизни, и теперь ей трудно было поверить, что она в опасности. Как медицинской сестре, ей приходилось видеть следы жестокости, но разве что-то подобное может случиться с ней?

Такси заходило на посадку, когда Джилл спросила:

— Бен, что будет, если Смит умрет?

— Хороший вопрос, — нахмурился Бен. — Если больше вопросов нет, урока не будет.

— А если серьезно?

— Гм… Я давно об этом думаю. Вот лучшие ответы, которые я нашел. Если Смит умрет, его право на Марс потеряет силу. Возможно, оно перейдет к колонистам, которые сошли с «Чемпиона». Правительство, вероятно, приняло какое-то решение на этот счет, прежде чем отправить корабль на Марс. «Чемпион» принадлежит Федерации, но вполне возможно, что Марс отдан на откуп лично Генеральному Секретарю Дугласу. Это помогло бы ему еще какое-то время продержаться у власти. С другой стороны, Смит умрет — и ничего не произойдет.

— Почему?

— Потому, что дело Ларкина — не совсем точный прецедент. Луна была необитаема, а Марс заселен марсианами. В настоящий момент их в расчет не принимают, но вполне возможно, что Верховный Суд учтет политическую ситуацию и вынесет решение о том, что на планете, заселенной негуманоидами, наши законы недействительны. Тогда придется отвоевывать Марс у марсиан.

— Но, Бен! Это уже будет какой-никакой прецедент. А тут — один человек владеет целой планетой! Это невероятно!

— Никогда не говори этого слова адвокату. Он тебя не поймет, потому что по долгу службы по три раза в день делает из мухи слона и наоборот. Кроме того, нечто подобное произошло в пятнадцатом веке. Папа Римский отдал Западное полушарие Испании и Португалии, хотя там жили индейцы и у них были свои законы, обычаи и права собственности. Это тоже имело свои результаты. Возьми карту и посмотри, где говорят по-испански, а где — по-португальски.