Такаюки Тацуми - Гордиев узел. Современная японская научная фантастика

Если текстопласт побрызгать значениеобразующим растворителем (эту ярко-голубую жидкость обычно называют «голубым декодером»), он испускает тонкий аромат и снова превращается в текст. Восстановленный текст начинает непосредственно воздействовать на находящихся поблизости людей, посылая в их мозг информацию.

Ученые знали, что если слепить из текстопласта человеческую фигуру, то она каким-то образом начнет двигаться. Логического объяснения этому не было. Ведь сам текстопласт является продуктом галлюцинации. В результате получились книги в человеческом обличье. Их назвали лингвокуклами. Куклы эти — галлюцинации в облике людей, как бы живые истории.

То была эпоха, когда книги, которые столетиями были главными носителями информации, почти вышли из употребления. Во всяком случае, развлекательная функция чтения сошла на нет. Осталось только небольшое количество изданий в роскошных переплетах, сохранявшихся как предмет коллекционирования. Но постепенно и они были вытеснены лингвокуклами.

Однажды подвергнувшись текстуализации, лингвокукла уже не может вернуть свой прежний облик. Будучи прочитанной до конца, она перестает существовать. Поэтому любимым лингвокуклам дается пароль, охраняющий их от случайной текстуализации. Пока не произнесешь пароль, такие куклы не могут превратиться в текст, сколько ни брызгай их голубым декодером.

Благодаря этим своим свойствам лингвокуклы стали очень популярны среди спекулянтов и коллекционеров.

Если нужно было просто получить информацию, на то имелись электронные носители. Для коллекционирования предназначались лингвокуклы. Книги же сохранились только на полках музеев.

«Кровавый берег» был куклой из серии ужасов, рассчитанной на молоденьких читательниц. Эту серию, составленную из миловидных «юношей», похоже, распродали по дешевке большим тиражом.

Так что лингвокукла такого рода вряд ли представляла интерес для коллекционеров.

Дверь за его спиной захлопнулась.

Оглянувшись, как будто проверяя, правда ли его гонят отсюда, Кровавый побрел куда глаза глядят.

Он пересек небольшой сад и вышел за ворота. Дальше Кровавый не мог заставить себя сделать ни шагу. Он понятия не имел, куда идти.

Кровавый посмотрел на небо.

По нему медленно ползли черные тучи. Вот-вот начнется дождь.

К коллекционеру Кровавого привезли в кузове грузовика. Он был упакован в картонную коробку и плотно укутан в поролон, так что ничего не видел по дороге и не знал даже, где сейчас находится.

Время было послеполуденное. Вокруг простирался жилой квартал. Бросив на Кровавого подозрительный взгляд, мимо прошла молодая домохозяйка с ребенком. Кровавый смущенно опустил глаза. У него было доброе, красивое лицо. Другого и быть не могло, ведь он сделан как раз с расчетом на таких вот юных читательниц.

На первый взгляд лингвокуклу не отличишь от человека. Но если подойти поближе и рассмотреть ее кожу, сразу заметишь нечто странное. Дело в том, что кожа кукол лишена пор. И волосков на ней — ни одного. Совершенно гладкая искусственная кожа была дана лингвокуклам специально, чтобы можно было отличать их от людей.

Тыльной стороной ладони Кровавый вытер со лба несуществующий пот.

Лингвокуклы не потеют. Однако они чувствуют влажность и жару. И реагируют на эти ощущения.

В воздухе стояла духота.

Не то чтобы Кровавому это было физически неприятно. Просто он чувствовал тревогу. С самого рождения он ни разу не выходил на улицу один. И вообще, в одиночестве он остался впервые.

Кровавый побрел дальше, направившись в сторону, противоположную той, куда удалились женщина с ребенком. Вдоль улицы тянулись похожие друг на друга, как две капли воды, типовые домики на одну семью. Кровавый шел прямо, разглядывая надпись белой краской «Школьная зона» на асфальте у себя под ногами.

Послышались громкие голоса.

Перед Кровавым был парк.

Около огороженной заборчиком песочницы на земле сидел молодой парень. Его окружали несколько мужчин и женщин.

— Нечего тебе тут околачиваться, — сказал пожилой мужчина.

— Сюда, между прочим, дети ходят играть. Этот парк считается безопасным, — заявила женщина с маленьким ребенком на руках.

Парень только широко улыбался.

Наверное, это-то их и разозлило окончательно. Окружавшие его люди зашумели.

— Надо вызвать полицию!

— Господин Хориути уже пошел.

— Сейчас приедут.

— Надо посторожить, как бы не сбежал.

— Это же «Кишки злого духа».

— И кто выпустил такое чудовище на волю?!

«Кишки злого духа» был из той же серии, что и Кровавый.

Вдруг пожилой мужчина бросил взгляд в сторону Кровавого.

Тот поспешно опустил глаза и поскорее покинул парк.

Спальный район остался позади, и теперь по обеим сторонам улицы тянулись магазинчики и рестораны. Кровавый забрел сюда без какой-либо конкретной цели. Просто шел и шел.

Парило, но дождь все не начинался.

Духота липла к коже.

Сгущались сумерки. Тучи, с самого утра затянувшие небо, видно, решили так до самого заката и не пропустить на землю ни единого солнечного луча. В рестораны постепенно набивались посетители. Улицы заполонили прохожие. У всех были хмурые, измученные лица. Раздражение кружило в воздухе клубами пыли.

Подталкиваемый со всех сторон, Кровавый шел вперед, увлекаемый людским потоком.

Вдалеке послышались крики и визг.

— Дорогу! Дорогу!

Толпа разделилась на две части. Не успев опомниться, Кровавый оказался в переднем ряду. В его сторону бежали несколько женщин. За ними по пятам следовали мужчины в пиджаках.

Бежавшая последней молодая девушка упала. Ее толкнул мужчина сзади. Выбросив руки вперед, она ничком повалилась на асфальт. За это время остальные женщины успели скрыться в толпе.

Нога в кожаном ботинке опустилась на спину девушки. Нагнувшись, преследователь схватил ее за волосы и резко дернул вверх. Очень близко Кровавый увидел детское личико. Совсем еще девчушка.

Вокруг сразу собрались зеваки. «Вызовите полицию!», «Да остановите же его кто-нибудь!» — раздались обеспокоенные голоса.

— Простите за причиненное вам беспокойство, — громко сказал один из преследователей. Рукой он поглаживал живот. — Мы из полиции.

Мужчина вытащил из внутреннего кармана пиджака черное удостоверение и, подняв его над головой, продемонстрировал окружающим.

Это был Курата.

— Перед вами не человек. Это лингвокукла.

Он спрятал удостоверение обратно и вытащил, на этот раз из кармана брюк, небольшой распылитель. В прозрачном флаконе покачивалась жидкость ядовитого, приторно-голубого цвета. Курата направил распылитель на затылок девчушки и небрежно попшикал.