Николай Коротеев - «Мир Приключений» 1977 (№22)

Довод серьезный. Но заметили, какая за ним открывается перспектива? Никогда, даже в самом отдаленном будущем, все инженеры и рабочие не смогут заняться в своей профессии подлинным, трижды необходимым обществу творчеством. Нет призвания, нет способностей — и точка! То же самое рассуждение можно перенести на науку, на все профессии настоящего и сколь угодно далекого будущего. Довольно безотрадная получается перспектива…

Несколько веков назад развитие капиталистических отношений поставило проблему всеобщей грамотности. Вспыхнули яростные споры: возможно ли всех нормальных здоровых детей обучить грамоте? Посильно им это?

Сейчас, когда спор давным-давно решен жизнью, он кажется наивным. Теперь развитие уже социалистического общества диктует введение всеобщего среднего образования. Тут даже особых споров не возникло — можно ли, посильно ли оно для всех мальчиков и девочек? Но попробовал бы кто-нибудь огорошить этой новостью педагогов, скажем, восемнадцатого века. Да их, чего доброго, инфаркт хватил бы!

И вот не успел еще совершиться переход ко всеобщему среднему образованию, как на горизонте всплывает вопрос: можно, надо ли учить всех творчеству? Задачи будущего накладываются на задачи настоящего — таков ритм века!

Между прочим, у нас один писатель приходится на несколько десятков тысяч человек; в Норвегии, Исландии — на несколько сотен, хотя, конечно, никакой особой генетической предрасположенности норвежцев или исландцев к литературному творчеству не существует. Это к вопросу о творческих призваниях.

Впрочем, дело не в этом, точнее, не только в этом. В семнадцатом веке выдающийся французский философ и математик Декарт писал: «И право, мне кажется удивительным нрав большинства людей, — они весьма старательно изучают свойства растений, движение звезд, превращение металлов и предметы подобных наук, но почти никто не помышляет о хорошем уме…» Минуло три с лишним столетия — да каких! — и один крупный советский физик заметил недавно, что ум человека, судя по всему, ничуть не усовершенствовался за века и тысячелетия. Мы куда больше знаем, это верно; потому что, как выразился еще Ньютон, стоим на плечах гигантов. В остальном мы, похоже, берем не качеством, а количеством. Будь дело иначе, уровень мысли древних показался бы нам банальным. Этого нет. Любой крупный современный ученый, раскрывая сочинения древнегреческих философов, находит в них такой полет мысли, такую мощь и силу, что впору позавидовать.

Однако не все и тут неизменно под солнцем. Слово «эвристика» впервые появилось семнадцать веков назад в трудах греческого математика Паппа Александрийского и обозначило собой поиск правил, закономерностей, способов творческого мышления. Редкий, обычно любительский поиск в этом направлении давал с тех пор почти нулевой результат. Лишь в последнее время пристальный рентген науки стал проникать в тайники творчества. И кое-что открылось.

Полвека назад опросили американских изобретателей: «Считаете ли вы, что изобретательские способности прирожденные или изобретательству можно учиться?» В семидесяти случаях из ста ответ был таков: «Научиться изобретать нельзя». Наука была вынуждена согласиться. А что она могла предложить?

Сегодня в СССР работает более тридцати школ, в которых учат изобретательскому творчеству инженеров, научных сотрудников, рабочих; бывает, для опыта берут школьников, — у них, насколько позволяют знания и опыт, получается тоже успешно. Занятия ведутся по программе, учебным пособиям, основанным на отечественной методике — АРИЗе (алгоритм решения изобретательских задач). Этот алгоритм не один год опробовался на различных предприятиях, в научных центрах и дал убедительный результат резкого повышения к. п. д. изобретательского труда. Выяснилось и то, что изобретательские проблемы, которые дотоле не поддавались многолетней осаде, с помощью АРИЗа берутся иногда за считанные дни. Для тех, кто видел метод в действии, не кажутся преувеличенными слова исследователей: «Изобретательскому творчеству можно учить, как учат математике; одаренность у людей разная, но в принципе каждый нормальный человек может при желании овладеть изобретательством и использовать АРИЗ на производстве так, как инженер использует математику».

А вот данные по США: в пятидесяти университетах введен «курс творческого мышления»; ежегодно выходит около ста книг на эту тему и защищается более десятка диссертаций. И, что уж совсем неожиданно, с той же целью открыты сотни курсов фантастики…

При чем тут фантастика?

Чтобы учить творчеству, надо знать его слагаемые, что от чего зависит, где расположено «магнето» и как его запускать. Нужны знания — это бесспорно и давно известно. Нужно владеть логикой — тоже бесспорно. Но слово «эрудит» отнюдь не синоним слову «творческая личность». И «логик» тоже. Знания можно уподобить топливу; логику — системе подачи топлива. А что еще должно быть в «моторе»?

В свое время Альберт Эйнштейн высказал такую парадоксальную мысль: «Воображение важнее знания, ибо знание ограничено. Воображение же охватывает все на свете, стимулирует прогресс и является источником его эволюции».

С последним утверждением согласиться трудно: не воображение, а потребности служат источником прогресса. И насчет того, что важнее, тоже вопрос спорный. Но творческий ум всегда высоко оценивал воображение. Известный химик восемнадцатого века Пристли считал, что по-настоящему великие открытия могут делать лишь те ученые, которые «открывают свободный путь своему воображению». Кстати, он едва ли не первый высказал мысль, что доля воображения в технике и механике выше, чем в художественном творчестве… С этим вряд ли бы согласился известный испанский поэт Лорка: «Для меня воображение, — писал он, — это синоним способности к открытию».

«Вообразить, — это значит — вдруг увидеть. Увидеть хорошо, ловко, правдиво…» — солидаризуется с ним певец Федор Шаляпин. Но прав и Пристли. Так, по мнению Резерфорда, «опыт без фантазии или воображения или воображение без проверки опытом может дать немногое».

А вот каково мнение обо всем этом современной науки. «… Сегодня человечество не удовлетворяет уже стихийное творчество. Отсюда и родилась общественная необходимость научного управления творческим процессом». Меж тем «без развитого воображения нет не только открытия, но и широкого взгляда на вещи, нет активного восприятия действительности, нет гармонично развитой личности, воспитание которой социалистическое общество ставит своей конечной целью». Поэтому упражнения для развития воображения и творчества так же необходимы человеку, как и физическая подготовка».