Владимир Михановский - Гостиница Сигма

- Ты ведь подумала сейчас об "Альберте", не правда ли? Вот и думай все время о нем.

Зарика добросовестно думала об "Альберте", и туманность внутри куба приобретала все более отчетливые очертания. Теперь уже не было никаких сомнений - машина синтеза воспроизвела модель корабля.

- Думай еще... еще... - просил, умолял, требовал Борца.

Но модель в контейнере начала таять, словно кусочек сахара, брошенный в горячий кофе. Сначала исчезла плоская чаша в корме - фотонный отражатель, или парус, как называли его альбертиане; затем растаяла груша оранжерейного отсека; после нее наступил черед астрономической обсерватории, расположенной сразу за головным отсеком. Еще несколько минут - и в контейнере снова была лишь однородная зеленоватая масса.

Как жалел Борца, что не захватил с собой кино- или хотя бы фотоаппарат!

Когда они вышли из комнаты, Борца остановился и произнес:

- Ты принесла мне счастье, Зарика.

Девушка улыбнулась.

- Хорошо, только отпусти мою руку, - попросила она.

Борца смешался.

- Извини, - пробормотал он. - Ты же знаешь, этой минуты я ждал всю жизнь. Сегодня машина синтеза впервые заработала... благодаря тебе.

- Что же все-таки произошло? - спросила Зарика, когда они поднялись наверх.

- Откровенно говоря, я пока ничего не понимаю, - развел Борца руками. Все мои расчеты спутаны. Неужели поля можно вызывать не только индуцированием, но и простым напряжением мысли?! Нет, не верю.

В настроении Борцы произошла разительная перемена. Минуту назад он был счастлив, теперь рядом с Зарикой сидел разочарованный, какой-то растерянный человек.

- В машине синтеза бродят неизвестные мне силы, - сказал он. - Я собрал установку, которой не могу управлять. Джинн, который мне не подвластен.

- Но ведь модель "Альберта" возникла, как только я о ней подумала, произнесла Зарика. - Значит, установлена новая закономерность.

- Не закономерность это, а простая случайность, - махнул рукой Борца.

- Случайность? - возмутилась Зарика. - Как только я подумала о корабле, он тут же...

- Совпадение, - перебил Борца. - И ничего тут странного нет. К "Альберту" ты, наверно, часто возвращаешься в мыслях. Разве не так?

Зарика кивнула.

- Ну, а что касается машины синтеза, то в ней, как я давно подозревал, время от времени возникают блуждающие поля, неподвластные мне. Они-то и вызвали перераспределение рабочего вещества в камере.

- Такое совпадение... - Зарика запнулась, подыскивая слово, невероятно, - закончила она.

- Маловероятно, - поправил он, - так сказал бы Петр Брага, и это математически ближе к истине. Вероятность случайного совпадения есть, хотя она и чудовищно мала. Но если она не равна нулю, значит, событие может когда-нибудь произойти.

- Значит, по-твоему, и чайник на раскаленной плитке может замерзнуть?

- Может. Физики подсчитали и такую вероятность, - сказал Борца.

- А если права все же я? - упрямо сказала Зарика.

- В таком случае, мы должны воспроизвести опыт! - воскликнул Борца. Он вскочил и схватил Зарику за руку. - Пойдем к машине синтеза!..

...Увы, Борца оказался прав. Несмотря на все усилия, опыт повторить не удалось. Зарика добросовестно думала и о корабле, на котором вернулась на Землю, и о каплевидном автолете, и о простейших предметах, например о шаре, но зеленоватое вещество, наполняющее камеру синтеза, оставалось неподвижным.

Борца посмотрел на часы и ахнул.

- Последний наш свободный вечер убили! Прости, Зарика, - сказал он.

До отлета Зарики оставалось полтора часа.

- Ты хоть отдохнула немного? - спросил Борца.

- Конечно, милый. Вспомнила, как ходят на лыжах, которые я знала сто лет назад, видела плантации трабо. Что еще? Музей звездоплавания мы посмотрели, хотя жаль, что там нет пока "Альберта"... А главное - я везу на биостанцию этот трофей, - указала Зарика на пакет, в котором было несколько плодов трабо. - Недаром, видно, их так любит зверье.

Они помолчали.

- Послушай, Борца, а у тебя есть единомышленники? - неожиданно спросила Зарика.

- Единомышленники? - не понял Борца.

- Я имею в виду - те, кто разделяет твою идею машины синтеза, пояснила Зарика.

- Я же говорил тебе - мои знакомые физики смотрят на мою работу скептически, - с раздражением произнес Борца. - Считают, что она преждевременна.

- Надеюсь, твоими знакомыми круг земных физиков не исчерпывается?

- Другие не знают о моей работе.

- Как! Ты не делаешь публикации? - удивилась Зарика.

Борца покачал головой.

- Но это же глупо! Ты должен, нет, просто обязан собрать все результаты и сделать статью.

- Какие там результаты...

- Какие есть, - сказала Зарика. - И сегодняшний случай с "Альбертом" упомяни обязательно.

- Ну, уж это ни к чему, - решительно возразил Борца. - Посмеются только, скажут - померещилось.

- Мы своими глазами видели модель корабля.

- Ну и что? Ведь повторить-то опыт не удалось. А в науке только то имеет ценность, что можно воспроизвести, - произнес Борца.

- Все равно, опиши этот случай, - настаивала Зарика. - Кому-нибудь он пригодится.

- Потомкам?

- Хотя бы.

- Хорошо, опишу, - с неохотой согласился Борца.

Над прозрачным потолком промелькнула большая тень.

- Ну, вот и все, - поднялся Борца. - Автолет прибыл. Пора ласточке возвращаться в свое гнездо.

Когда они садились в кабину, Борца спросил:

- Как ты считаешь, можно в принципе, полюбить неудачника?

- В принципе - можно, - засмеялась Зарика.

7. ВЕК XXXII

В этой части Вселенной

Бывал я когда-то,

А иначе - откуда

Мне были б знакомы

Невесомая алая кромка заката

И стога золотистые

Ломкой соломы,

Скифский сумрак степей,

Тучи в небе глубоком,

На развилке - часовня,

Глядящая слепо,

Очертанья берез

На пригорке далеком,

Голубая полынь

И омытое небо.

Здесь я был, вспоминаю,

Бродил по дорогам,

По увядшей траве,

По серебряным росам,

Небо пил я Луной

Запрокинутым рогом,

И стоял над глухим

Левитановым плесом.

О земная равнина,

Судьбина без края,

И тогда ты вокруг

Бесконечно лежала.

Здесь я был, это точно,

Но только не знаю,

Сколько кануло зим,

Сколько лет миновало.

Может, были тогда

Здесь хвощи с плавунами

И дымил океан

Мезозойскою страстью,

Грызли яростно берег

Лихие цунами

Да голодные чайки

Кричали к ненастью.

Да, я был здесь

Песчинкой,

Рябиною горькой

Или, может, зеленым лучом Альтаира,

Колоском у ручья

Или ящеркой зоркой,

Собеседником вечным

Беспечного мира.

- Подумать только, что эта крохотная звездочка и есть наше Солнце! глубокомысленно заметил Эо, от нечего делать всматриваясь в экран.

- У тебя слабое воображение, друг мой, - откликнулся Ант Брага; склонившись над пультом, он готовил корабль к последней в этом дежурстве пульсации.