Владимир Михановский - Облако

"Как там мой подопечный?" - подумал Триллинг, поворачивая ручку настройки. Перед ним на экране возникла большая комната с розовыми стенами и белоснежным полом. В комнате было пусто, если не считать узкой никелированной койки да ночного столика, уставленного лекарствами. На койке сидел, понурив голову, худой старик. Он поднял голову, и глаза его заблестели радостью.

- Здравствуй, Джон, - сказал старик, - спасибо, что не забываешь меня.

- Как самочувствие, Гуго? - участливо спросил Триллинг, внимательно вглядываясь в усталое лицо и синие мешки под глазами друга.

- Неважно, - махнул рукой Гуго. - Моторчик начинает портиться, указал он на сердце. - А главное, я совсем потерял сон. Все боюсь, что во сне меня настигнет это проклятое облако.

- Ну, сам посуди, ты же только изводишь себя понапрасну. Если даже твое облако и существует в природе, то как оно может проникнуть в твою палату? Окна у тебя все время наглухо задраены, а в рамы вставлены бронированные стекла. Даже посетителей ты боишься принимать.

- Умом я все это понимаю, но все-таки ничего не могу с собой поделать, - голос Парчеллинга был тускл и безжизнен. - Ты уж, пожалуйста, Джон, последи за биржевыми делами моими...

- Послежу, послежу, не беспокойся. А ты поскорей выздоравливай. До завтра!

- До завтра.

* * *

- Как дела, Револьс?

- Благодарю, сэр.

- Теперь у вас нет оснований жаловаться?

- Нет.

- С вами обращаются вежливо?

- Да.

- Питание, книги?

- Благодарю вас, сэр, мне ни в чем не отказывают.

- Присядьте, Револьс, - пригласил Триллинг.

В продолжение разговора лицо Катиля оставалось безучастным. Казалось, какая-то тайная мысль не давала ему покоя. Триллинг уже привык к мраморной бледности своего узника, к его внезапным переходам от состояния глубокой депрессии к болезненному возбуждению. Сегодня Револьс был явно чем-то угнетен. Он не говорил с Триллингом, как обычно, о новейших проблемах физики и о неоспоримости существования бога.

- Не нужен ли вам врач? - спросил Триллинг.

- Врач? - усмехнулся Револьс. - Меня исследовала на днях целая медицинская комиссия.

- Эта комиссия решает вашу судьбу, Револьс.

- Мою судьбу?

- Да. Все зависит от того, признают ли они вас психически здоровым или больным.

- Но ведь я совершенно здоров!

- Конечно, я не сомневаюсь в этом. Но комиссия пришла к противоположным выводам. И в ваших интересах взять себя в руки и вести себя на комиссии так, как, по мнению этих идиотов, должен вести себя здоровый человек.

- А кто именно?

- Это я вам подробно расскажу.

- Увы, это ни к чему, - грустно сказал Револьс. - Комиссия-то уже прошла.

- Так и быть, я добьюсь для вас новой комиссии.

- О, спасибо, - громко сказал Револьс, приходя в хорошее настроение. - Я верил и знал, что бог меня не оставит, что он пошлет мне защитника.

- Это долг каждого христианина - помогать друг другу, - заметил Триллинг.

* * *

Толстая решетка и давно не мытые стекла единственного окна делали комнату полутемной. Окно выходило во двор. Чахлый клен, наполовину облетевший, несмело заглядывал в окно. Двор был грязным и никогда не убирался. Там и сям кучи антрацита, битого кирпича, песку. Большой мусорный ящик, наполненный с верхом, довершал общее впечатление.

Во двор вошел мужчина лет тридцати. На нем была вельветовая куртка с закатанными рукавами и спортивные бутсы на толстой каучуковой подошве.

Осторожно оглядевшись, мужчина нырнул в подъезд. Он миновал два марша ветхой деревянной лестницы, пропахшей мышами, и отпер обшарпанную дверь. Войдя, он тщательно заперся изнутри.

- Зябнешь, бедняга? - обратился он к клену, заглядывавшему в окно. Что делать, жизнь наша собачья.

В комнате пахло промозглой сыростью, и мужчина включил газовую горелку, чтобы немного нагреть воздух.

Наша любовь словно лилия

В заводи тихой реки,

мурлыкал он под нос, убирая комнату.

На квадратном столе, стоявшем посреди комнаты, беспорядочной горой громоздились различные миниатюрные детали, волноводы, лазеры и транзисторы.

Но человек, видимо, не считал, что на столе царит беспорядок. Пройдя мимо стола, он подошел к стальному шкафу, похожему на банковский сейф. На боковой стенке сейфа имелось несколько приборов. Их круглые циферблаты приковали к себе внимание человека. Он долго вглядывался в показания приборов, пристально следил за капризными движениями легких стрелок.

- Нет, еще не готово, - сказал он сам себе и вытащил сигарету. - Но уж на этот раз промашки не будет, клянусь честью!

Несмотря на относительную молодость, человек был более чем наполовину сед. Глаза его беспокойно бегали, мелкая непрерывная дрожь в руках изобличала хронического алкоголика.

Придвинув стул, видавший лучшие времена, он освободил себе краешек стола и принялся делать какие-то расчеты. Карандаш быстро скользил, исписывая листок за листком, а человек то улыбался, то хмурился, время от времени тихонько бормоча: "Данные рентгеновского анализа надо ввести на целый час раньше... Гм, мешает коэффициент усиления... Выигрывая в скорости, я проигрываю в мощности... А интеграл-то расходится!"

Быстро стемнело. Серенький день уверенно шел к своей гибели. Человек повернул выключатель, и тусклая, казалось, насквозь пропыленная лампочка осветила лабораторию. Ранние морщины на угрюмом лице человека, подчеркивавшиеся вечерними тенями, стали еще заметнее.

- Что-то опаздывает мой лучший друг, - тихо произнес человек, по странной ассоциации улыбнувшись далеким воспоминаниям. Улыбка неожиданно скрасила его, сделав почти привлекательным. На щеках появились юношеские ямочки, глаза молодо заблестели.

Неожиданно послышался тихий стук в дверь. Улыбка тут же сбежала с лица человека. Он устало подошел к двери и отпер ее. В дверь быстро проскользнула грузная фигура, в темных очках и шляпе, надвинутой на самые глаза.

- Добрый день, Кроули, - сказал вошедший.

- Здравствуйте, Хозяин.

- Я задержался сегодня немного. Как твои успехи?

- Нужны деньги, - сказал Кроули.

- Опять деньги?

- У вас их как будто немало.

- Ты получишь все, что причитается, только после... после реализации.

- Мне деньги нужны сейчас, - угрюмо сказал Кроули.

- Чтобы снова напиться до бесчувствия и потом валяться в городской сточной канаве?

- А хотя бы и так, - вызывающе ответил Кроули.

- А знаешь ли ты, чего мне стоило вытащить тебя из полицейского управления? Я ведь и не подозревал даже, что ты находишься за решеткой и должен быть судим за нарушение правил поведения в общественном месте.

- Может быть, было бы лучше, если бы вы оставили меня там, - тихо сказал Кроули.

- Что, что? Ты эти разговоры оставь, уж это, во всяком случае, будет лучше для тебя. У нас есть контракт. И учти: неустойка может тебе дорого обойтись.