Чарльз Стросс - Семейный промысел

Через час она вышла из ванной чувствуя себя значительно лучше. Волосы вымыты и уложены, ногти тщательно подстрижены, а остатки вчерашнего лака удалены; ноги жгло и щипало, кожа раскраснелась от жесткой мочалки. Словно заново родилась, соскоблив вчерашние слои грязи и паранойи. Еще не перевалило за полдень, так что она снова оделась: старая футболка, видавшие виды джинсы и пара затрапезных шлепанцев.

Головная боль и озноб понемногу утихали, словно засыпали. Мириам не торопясь спустилась вниз, побросала грязную одежду в стиральную машинку, после чего налила стакан апельсинового сока и без аппетита умяла припасенную на черный день плитку гранолы. Голова заработала на повышенных оборотах, так что поев, Мириам направилась к лестнице, надумав спуститься в подполье.

Подполье — просторный мрачный подвал. К одной из стен крепился зловеще пыхтевший котел. После Бена осталась целая куча всякой всячины, да и родители Мириам нанесли массу всякого хлама, так что противоположная стена топорщилась складскими стеллажами.

Вот коробка, набитая старой одеждой, которую она уж бог знает сколько собиралась отдать в Армию спасения; нет, не подвенечное платье, которому настали кранты в лютый месяц бракоразводного процесса, а так, повседневная одежка, от которой вполне можно отказаться. Вот старая сумка, плотно набитая клюшками для гольфа. Их потускневшие хромированные головки побила ржавчина. Бен тешил себя надеждой, что когда-нибудь он ими помашет. Он вбил себе в голову, что игра в гольф способствует продвижению по служебной лестнице.

Еще там пылились сломанная газонокосилка, допотопный Бенов компьютер (возможно, музейная редкость по нынешним временам) и верстак с тисками, циркуляркой, сверлильным станком и прочим столярным оборудованием, а может быть и с засохшими пятнами крови, каковые свидетельствовали о неудачных попытках Бена выглядеть мужчиной хозяйственным.

А вон там, на верхотуре, ружье и коробка патронов. Оно принадлежало Моррису, её отцу. Мириам тупо глазела на ружье. Возможно, им не пользовались десятки лет, с тех самых пор, как его приобрел отец, одно время живший на Западе. Всё что Мириам известно о ружьях можно написать громадными буквами на почтовой марке, даже несмотря на то, что по настоянию Морриса она выучилась стрелять из пистолета.

Внезапно всплыла в памяти премудрость из оплаченного «Синоптиком» неудобоваримого курса по технике промышленного шпионажа: вы — журналисты, то есть ищейки иного сорта — не сыщики. А значит, чем бы вы не занимались, жизнью из-за этого рисковать не стоит. Поэтому всячески избегайте эскалации конфликта. Оружие превращает любой конфликт в потенциально летальный. Так что долой к чертям собачьим оружие из вашей профессинальной деятельности!

— Ружье, говоришь… Черта с два, — размышляла вслух Мириам. — Впрочем… Гм… Пистолет бы не повредил.

«И прекрати болтать сама с собой», — постановила она.

— Я что, и впрямь думаю, будто они припрутся прямо сюда? — спросила она у холодильника с отвисшей дверцей. — Быть может мне всё это привиделось.

Вернувшись наверх, она взяла со стола свой ежедневник в кожаном переплете и налила в стакан апельсинового сока. — Пора подумать и о реальном мире, — сказала она себе. Мириам вернулась в прихожую и нажала кнопку воспроизведения на автоответчике, который был под завязку набит вчерашними сообщениями.

— Мириам? Говорит Энди. Я вот по какому поводу. Сорока на хвосту весть принесла насчет вчерашнего. Я считаю, что с тобой поступили гнусно. Подробности мне неизвестны, но смею тебя заверить, что если у тебя вдруг возникнет желание подработать внештатно, всё что от тебя требуется, это позвонить мне по телефону. Договорились? До свидания.

Энди — младший редактор конкурирующей отраслевой газетенки. Надиктовывая текст на автоответчик, он изъяснялся ходульно и неестественно, словно и сам автомат. Но все же услышав его голос Мириам ощутила волнующий трепет и обрадовалась как ребенок. Кому-то небезразлично, кто-то не купился на злобную клевету, распускаемую Джо Диксоном. «Этот ублюдок и впрямь меня достал», — подумала она. Стоило ей вспомнить как с ней поступили и милость тут же сменилась на гнев.

Следующее сообщение. От Полетты. Мириам напряглась.

— Мириам, солнышко, давай поговорим. Не хотелось бы ворошить это дерьмо, но нужно всё четко расставить по местам. Могу я к тебе заскочить?

Мириам нажала на паузу. Полетта отчеканила всё склочным тоном, словно вылив на Мириам ушат ледяной воды. «Я виновата, из-за меня уволили нас обеих», — подумала она и ноги стали ватными. Но тут она подумала: «Погоди-ка. Лично я никого не увольняла!» И на неё вновь накатила злость, оставив после себя устойчивое чувство неуверенности в себе. Рано или поздно ей все же придется поговорить с Поли. Рано или…

Она снова нажала на кнопку. Следующее сообщение.

Тяжелое дыхание, затем: «Шалава! Мы знаем где ты живешь. Наш общий приятель Джо всё о тебе рассказал. Держи свой шнобель подальше от наших дел, а не то, сучка, сильно пожалеешь». Клац .

Выпучив глаза, она затравленно оглянулась, но во дворе было пусто, а входная дверь заперта. — Сволочи! — выпалила она. Номер не определился, а сам текст сообщения вряд ли заинтересует полицию. В особенности если шестерки Джо уже принялись очернять её, используя сфабрикованные протоколы брандмауэра: стоит им захотеть и она предстанет новоявленным Унабомбером [4] Прозвище американского террориста-одиночки Теодора Джона Каджински, в 1993–1995 годах рассылавшего бомбы почтой, что привело к смерти двух человек. . На миг от ярости помутилось в глазах. Волевым усилием она подавила закипавший гнев и вновь присела у злокозненного автоответчика. «Ничего себе, угрожать мне в моем же собственном доме? Вот блин… ».

Только сейчас она осознала всю опасность той ситуации, в которой она оказалась. — Не помешал бы пистолет под подушкой, — пробормотала она сквозь зубы.

— Сволочи. — Казалось, противоположная стена слегка задрожала, реагируя на взрыв гнева. Мириам непроизвольно сжала кулаки. « Сволочи ». Вышвырнуть её с работы и очернить её репутацию им, видите ли, мало, да? Ну ничего, она им покажет… она им… это самое…

Спустя минуту она успокоилась настолько, что в состоянии была встретиться лицом к лицу с оставшимися на автоответчике сообщениями. Она едва нашла силы нажать на кнопку. Однако следующее сообщение не содержало никаких угроз и даже наоборот: «Мириам, это Стив из «Геральд». Слыхал новость. Перезвони».

Во как! Она снова нажала на паузу, но на этот раз нахмурилась и черкнула себе заметку на память. Стив не из редакторов-балаболов типа Энди. У Стива каждое слово на вес золота. И он не позвонит если ему нечего предложить, пусть даже внештатнику. Год назад он попытался её переманить, предлагая и зарплату побольше и пост повыше. Она взвесила все за и против, но, поразмыслив, отвергла предложение. И сейчас у неё были все основания об этом сожалеть.