Неизвестен Автор - Плющ на руинах

Да уж, было над чем подумать. Больше всего меня злила идиотская анекдотичность ситуации. Впрочем, смешного во всем этом было мало, серьезность намерений мутантки не подлежала сомнению. Очевидно, я не мог рассчитывать чего-то добиться переговорами: все козыри были у нее на руках. Тогда что же? Сдаться? Несмотря на мое отношение к сексу, физически я мог бы удовлетворить ее притязания - вряд ли она была слишком ненасытной, раз у нее хватило терпения на весь этот план. Но я хорошо помнил старую басню о певчей птице, которая, попав в клетку, пыталась заслужить свободу усердным пением.

Я слез с кровати и принялся обследовать помещение. Главную проблему составляла цепь, и я с радостью убедился, что металлические звенья и вмурованный в стену штырь во многих местах покрыты пятнами коррозии. Все же цепь была достаточно прочна, нечего было и думать справиться с ней без какого-нибудь орудия. Рассохшаяся деревянная кровать для этой цели явно не подходила. Если нечем распилить, найти хотя бы какой-нибудь рычаг...

Я подошел у окну и потряс прутья решетки. Тоже старые и ржавые; мне показалось, что один из них чуть поддается. Концы прута были зацементированы в щелях между камнями. Если каким-нибудь орудием расковырять эти щели... Очевидно, звеньями цепи, благо длина ее вполне позволяет. Неизвестно только, сколько времени на это уйдет... но начать я решил немедленно.

Не знаю, сколько времени я скреб и корябал старый цемент и яростно тряс прут; в конце концов я совершенно выбился из сил, а работа продвинулась весьма незначительно. Шепотом ругаясь последними словами, я лег отдохнуть на кровать. В этот момент Эрмара заявилась во второй раз.

Теперь на ней не было штанов и рубахи. Босая, завернувшаяся в какое-то покрывало, она походила на женщину моей эпохи, вышедшую из ванной. Однако грязные засаленные волосы - а когда она подошла ближе, то и запах пота - развеивали эту иллюзию.

- Ну, ты все еще сердишься? - спросила она отвратительно кокетливым тоном.

- Сержусь, - пробурчал я.

- Напрасно. Настало время помириться, - с этими словами она скинула покрывало и осталась совершенно голой. Ее грудь была слишком плоской, а тело - слишком мускулистым для женщины; но единственным по-настоящему крупным изъяном была левая рука. Именно эту уродливую клешню я и рассматривал. Проследив направление моего взгляда, Эрмара покраснела и спрятала руку за спину.

Она не имела ни малейшего понятия о технике обольщения и, должно быть, полагала, что достаточно просто стоять вот так, чтобы любой мужчина на нее набросился. Возможно, с ее прежними любовниками-мутантами так оно и было; в отличие от пресыщенных и развращенных аристократов северных королевств или людей моего времени, мутанты, по-видимому, не нуждаются в сексуальной изощренности.

- Ну же! - сказала она, теряя терпение.

Я смотрел на нее без всякого интереса или неприязни, со скучающим равнодушием.

- Я же говорил - ничего у тебя не выйдет.

- Но ты же можешь! - воскликнула она.

- Но не хочу, - спокойно ответил я.

Прежде мне приходилось читать, что женщина, чьи сексуальные домогательства отвергнуты, приходит в куда большую ярость, чем мужчина в аналогичной ситуации. Теперь я мог наглядно в этом убедиться. Казалось, Эрмара вот-вот набросится на меня с кулаками. Но вместо этого она подобрала с пола свое покрывало и порывистым движением завернулась в него.

- Пока не передумаешь, еды больше не получишь, - заявила она, уходя.

43

Когда она удалилась, я выждал из осторожности некоторое время, а затем снова принялся за работу. Я понял слова Эрмары буквально и поначалу решил, что мне придется только поголодать, что было неприятно, но не слишком меня беспокоило; однако через несколько часов я убедился, что остался также и без воды. Это заставило меня удвоить усилия. К ночи мне удалось довольно заметно раскрошить цемент; прут уже ощутимо шатался. Отчаянно мечтая о кружке воды, я улегся спать.

Проснулся я рано, почти на рассвете (что вообще-то для меня нехарактерно), с ощущением жуткой сухости во рту. Прежде мне никогда не приходилось подолгу переносить жажду, и я понял, что времени у меня не много. Если я не справлюсь с решеткой в ближайшее же время, то за глоток воды буду готов на все.

Эрмара не появлялась целый день; у нее достало решимости ждать, пока я сломаюсь. Наконец я почувствовал, что вот-вот сумею вырвать из щели нижний конец прута, и решил на этом пока остановиться, поскольку результаты моей работы уже были заметны со стороны, хотя и не бросались в глаза. Я подошел к двери и принялся барабанить по ней кулаками и звать мою тюремщицу.

- Ты передумал? - услышал я наконец ее голос из-за двери.

- Да! Но сначала дай мне напиться!

- Хорошо, - сказала она. - Я тебе поверю. Надеюсь, ты оправдаешь доверие.

Через полминуты она вошла с кувшином в руке. На этот раз на ней не было даже покрывала. Я ждал ее, сидя на кровати, полуприкрытый простыней. Естественно, на окно она даже не взглянула. Она протянула мне кувшин, не выпуская его из рук, и дала мне сделать лишь несколько жадных глотков.

- Остальное потом, - деловито сказала она и поставила кувшин на пол. Я заставил себя улыбнуться. Она улыбнулась в ответ и наклонилась, приготовившись скользнуть в мои объятия. Я резким движением бросил на нее простыню и, схватив Эрмару за горло, опрокинул ее на пол. Возможно, в первое мгновение она восприняла мои действия как неожиданную ласку, но уже в следующий момент принялась яростно сопротивляться. Мне даже не удалось с размаху ударить ее головой о каменный пол, как я рассчитывал. В то же время простыня закрыла ей лицо, и она вынуждена была бороться вслепую.

Как я уже упоминал, Эрмара была весьма развита физически; если бы наша схватка произошла вскоре после моего прибытия в эту эпоху, то я, изнеженный цивилизацией интеллектуал, имевший лишь номинальное воинское звание, не получил бы ни единого шанса. Однако за время пребывания здесь я кое-чему научился и теперь старательно пережимал пульсировавшие под моими пальцами артерии на ее горле, в то время как она наносила мне довольно болезненные удары и все старалась добраться до моего лица и шеи. Потом инстинкт самосохранения взял в ней верх, и она принялась отрывать от горла мои руки. В какой-то момент ей это почти удалось, но затем ее хватка ослабла и руки бессильно упали в стороны. Ее тело застыло подо мной. Возможно, в каком-то смысле она и получила от меня то, что хотела - смерть от асфиксии нередко сопровождается острыми сексуальными ощущениями.

Я откинул простыню и посмотрел на ее исказившееся лицо, а затем полностью накрыл труп. Я был по-прежнему зол на Эрмару и не жалел о ее смерти, хотя и не желал ее. Я убил ее не из-за злости, а просто потому, что это был самый простой и надежный способ обезопасить дальнейшую работу по моему освобождению.