Андрей Бочаров - Настоящая фантастика – 2012 (сборник)

Сворачиваясь невидимой лентой чудовищного серпантина, она рванется ввысь, за пределы атмосферы, на какое-то время делая невозможной навигацию в пространстве между Землей и Луной.

Потом Луна, покидая свою орбиту, утянет Нить за собой. И унесет навсегда прочь от Земли смертельную угрозу, таившуюся до поры в безднах пещер под лунной корой.

Но Коллинз, вероятнее всего, ждал нас до последнего. Как ждал бы я, и как ждал бы Эдвин, случись нам оказаться на его месте. Он такой же, как мы. Был таким же…

Когда «Аполлон-11» мчался сквозь пространство к Луне, манипулируя при помощи заслонок, покрытых кейворитом, полями тяготения триумвирата Земля-Луна-Солнце, сперва ускоряясь, а потом тормозя, когда за ним разматывалась десятками километров в секунду сверхпрочная и сверхэластичная Нить, которой самонадеянные человечишки надеялись заякорить Луну – кто мог хотя бы предположить, чем обернется вся эта затея?

Да, нам удалось обойти красных по всем пунктам космической программы – пока они продолжали упорные попытки подняться к звездам на огненных столбах ракетных факелов, мы получили абсолютную власть над гравитацией, и дело фон Брауна отныне служило до поры лишь для отвода глаз. Потом наши аппараты взяли под контроль околоземное пространство, и нужда в конспирации отпала. Рискнув поставить на кон благополучие нации в рискованной попытке овладеть странной, совершенно ненаучной технологией, мы сорвали-таки куш.

Лунная программа русских потерпела фиаско, не успев начаться – потому что Луна, все более замедлявшая свой бег вокруг Земли, наконец замерла на геосинхроне, начав отдаляться – и сделала это над Западным полушарием. Над нашими головами.

Мы получали в свои руки бесконечный источник ресурсов и космический лифт. Справедливая награда сильным.

Сэр Артур Кларк становится национальным героем Америки.

Американские обыватели предвкушают наступление Эры Изобилия.

Советы сворачивают космическую программу.

Начинается новый виток «холодной войны».

«Аполлон-11» рвется вдогонку за уходящей Луной.

Дивный новый мир.

Даже сейчас, когда ничего уже не изменить, когда спокойствие обреченности пришло на смену отчаянию – даже сейчас бесконечно тяжело осознавать именно себя палачом человечества, пусть и невольным.

Базз не выдержал. Вышел наружу, к лунному терминалу Нити, который мы торжественно установили вчера, связав навсегда Землю с ее небесной спутницей и превратив их в настоящую двойную планету. Вышел к этим тварям. Те обратили на него внимания не больше, чем на назойливое насекомое. Просто не пустили к стыковочному механизму, и все.

Эдвин махнул мне рукой, зная, что я слежу за ним.

Потом открыл забрало шлема.

Испарявшихся в лучах восходящего Солнца газов хватило на то, чтобы его агония длилась несколько минут.

Боже, лучше бы он попробовал грибы.

Я остался один.

Хьюстон, здесь База Спокойствия.

Вы слышите меня?

Сволочи что-то сделали с нашим радио. Дождались, пока мы с Баззом закончим с Нитью и отрапортуем на Землю. Потом заглушили все частоты.

Но, может, хоть кто-нибудь услышит?

Помните Войну миров? Да, ту, что проходят в курсе новейшей истории в каждой школе?

Когда горстка сверхсуществ едва не взяла верх над всей мощью викторианского мира?

Уверен, помните.

Тогда все еще гадали – как марсиане умудрились попасть в Англию из своей суперпушки контейнерами-цилиндрами с расстояния в 55 миллионов километров, да еще и столько раз?

А верный ответ был – никак.

Не было никаких марсиан.

Никогда.

Я думаю, что экспансия шла как раз отсюда, с нашей небесной соседки. То, что приняли за выстрелы огромной пушки на Марсе тогдашние астрономы, было попросту извержением вулкана Олимп. Совпадение, не более.

Стреляли отсюда. Из царства кратеров и резких теней. В упор. Тщательно прицелившись и плавно спуская курок.

Потом, после первых успехов, у них что-то пошло не так. Десант был погублен мором, выстрелы затормозили бег Луны по орбите.

Потом Луна остановилась совсем, внося смятение в души людей и графики приливов.

Те, кто расстреливал Землю, оказались неспособны продолжать экспансию своими средствами. Возможно, что-то необратимо вышло из строя – а возможно, я просто не понимаю логики захватчиков.

Терпения же им было не занимать.

И они мудро решили дождаться момента, когда мы сами доберемся до них.

Этот момент настал 21 июля 1969 года.

У них было время подготовиться.

Чертова уйма времени.

Вы слышали мои слова в прямом эфире с Луны.

Вы видели отпечаток подошвы Базза в лунном грунте.

Мы были здесь.

Я и сейчас здесь.

Мне некуда деться. Проклятые твари заблокировали створки кейворитовых двигателей, стоило нам с Баззом закончить возню с Нитью. Расплавили их тепловым лучом и приставили к лунному модулю и терминалу лифта охрану в сотню голов.

Теперь я заперт здесь. И по всему выходит, что заперт навсегда.

В иллюминатор я вижу, как из зева пещеры, открывшегося совсем неподалеку, выходят – ряд за рядом, шеренга за шеренгой – ослепительно сияющие в лучах восходящего над горизонтом солнца огромные боевые машины, которые наши деды называли марсианскими боевыми треножниками.

Один за одним они вскакивают на едва заметно переливающуюся в рассветных сумерках Нить и, ловко перебирая суставчатыми ногами, чудовищными серебристыми пауками поднимаются в черноту неба, все уменьшаясь в размерах и в конце концов бесконечной цепочкой искорок теряясь среди звезд – там, где над лунными цирками бело-голубым полумесяцем висит наша с вами родная планета.

Ряд за рядом.

Шеренга за шеренгой.

И нет им числа.

Хьюстон, здесь База Спокойствия.

Говорит Нил Олден Армстронг, первый человек на Луне.

Вы слышите меня?

Это – конец.

Юля несколько часов просидела, обхватив руками колени и уставившись в одну точку. А потом сказала:

– Убей меня.

Ник закусил губу. Он ждал этих слов. В сущности, два последних дня только их и ждал. Но одно дело предполагать и совсем другое – услышать. Разница – как между вынесением приговора и командой «Пли!». Смертника еще могут помиловать, а вот вырвавшийся из дула кусочек свинца уже не остановишь…

– Юль, ты чего? – Ник подошел и легонько сжал ее плечо. – Ты это… забудь, слышишь? Придумала тоже… Мы обязательно выкарабкаемся. Пока не знаю как, но выберемся, это точно. А ну, улыбнись! – Он хотел подать пример, но уголки пересохшего рта ни в какую не растягивались.

– Брось, Ник, – без всякого выражения произнесла Юля. – Не старайся.

На нее было больно смотреть. Щеки впали, с пугающей резкостью обозначились скулы, нос заострился, губы поблекли и потрескались. Даже глаза, под которыми залегли глубокие тени, казались выцветшими. Но хуже всего было то, что в них уже не светился даже самый крошечный огонек надежды.