Андрей Шевченко - Герои должны умирать

– Руслан – это кто? – уточнил капитан.

– Новый начальник технической службы, ты его не знаешь. Его назначили уже после твоего последнего посещения Икстерры. Довольно суровый мужик, – клерк помолчал, заглядывая в свой высокий бокал, словно пытался обнаружить на дне что-то интересное. – Между прочим, близкий друг начальника таможни. Он тоже новый. Могу познакомить… за отдельное вознаграждение, разумеется.

– С этого бы и начинал, – хмыкнул капитан. – Познакомлюсь я с твоим Русланом, но позже. Я тебя по другому делу беспокою. Мне Свифт нужен, а я его найти не могу.

Клерк задумчиво пощелкал ногтем по запотевшей стенке бокала.

– Кости мраморных прыгунов нужны? – спросил он. Получив в ответ утвердительный кивок, он покачал головой: – Дохлый номер. На Икстерре этот канал закрыт.

– Закрыт? Почему?

– Свифт больше не возит костей.

– Ну, ладно, на Свифте вселенная клином не сошлась. Кто-нибудь ещё есть?

– Я же тебе сказал: канал закрыт. Больше на Одду никто не летает.

Капитан вполголоса ругнулся.

– Слушай, Синк, у меня есть выгодный контракт. Я тебе заплачу сверх обычного десять процентов, но кости мне нужны через три недели, не позже…

– Ты не понял, Кир. Я не набиваю цену. Серьёзно, канал закрыт, потому что никто из свободных капитанов не желает больше соваться на Одду. Все, как один твердят, что эта планета проклята.

– Что за чушь!

– Как знать… – пожал плечами Синк. – Может, и не чушь. Во всяком случае, Свифт во время очередного рейса на Одду пропал. Все подумали: разбился или его патруль прихватил. А он объявился спустя месяца три, живой и здоровый. Только будто вовсе и не Свифт вернулся, он теперь словно другой человек. Ходит всё время какой-то смурной, никого не узнает. Кости возить бросил, занялся закупкой оружия.

Капитан удивлённо вскинул брови. Кости мраморных прыгунов с Одды пользовались большой популярностью и приносили выгоду, сравнимую по прибыльности разве что с контрабандой оружия или производством дешёвых химических наркотиков. Вот только риск при доставке костей прыгунов неизмеримо меньше, чем при ввозе оружия или наркотических веществ. Если за кости вчинят штраф и, в худшем случае, контрабандист расстанется с кораблём, то за незаконную торговлю оружием неудачнику светила пожизненная каторга с конфискацией имущества, как его самого, так и всех членов его семьи. Поэтому без надёжных завязок "на самом верху" этим бизнесом никто в пределах Империи не занимался. Свифт, насколько знал капитан Кир, подобных знакомств никогда и не имел, иначе не занимался бы всю жизнь столь мелкомасштабными делишками.

– Поговаривают, что Свифт стакнулся с кем-то из правительства, – продолжал вполголоса Синк, – но я сомневаюсь. Не станут наши олигархи для такого дела нанимать мелких капитанов, которые ещё вчера контрабандно возили алкоголь на планеты с сухим законом.

– Капитанов? – переспросил Кир. – Значит, Свифт не один?

– Ну, да. После того, как Свифт пропал, его место решил занять Валерис, ты помнишь, он давно мечтал Свифта выжить с этого маршрута. Так вот, Валерис полетел на Одду и тоже пропал. А потом вернулся, как и Свифт, не в себе. И тоже занялся контрабандой оружия. Только если Свифт больше берёт лёгкое стрелковое вооружение, то Валерис предпочитает закупать бронеходы. Во всяком случае, я посредничал именно по этим позициям.

– Ого! Ребята не мелочатся! – Кира подмывало спросить, не известно ли Синку, куда сплавляются партии оружия, но передумал. И не потому, что за подобные сведения Синк сдерёт с него не одну сотню кредиток. Просто дело было в том, что слишком уж ненадёжна торговля оружием: сегодня ты гребёшь кредитки лопатой, а завтра вместо оплаты тебя поджаривают из проданного тобой же лазера.

Синк, в свою очередь, подождав, не задаст ли капитан Кир сакраментального вопроса, продолжил:

– Сам понимаешь, что после этих двух случаев, найти охотников за костями прыгунов не так уж легко. Вернее – невозможно. Сам знаешь, насколько мнительный народ, эти свободные капитаны: в любой аварии готовы увидеть мистику и чертовщину. А тут сразу два случая подряд. Но если серьёзно, контрабандисты нутром чуют опасность – этого у них не отнять. Разве что ты какого отморозка найдёшь… Так ведь с местными браконьерами нужно будет в контакт войти, договориться… По-любому, через три недели ты костей не получишь.

Кир внимательно посмотрел на посредника: уж не сговорился ли он с кем-нибудь, кто пообещал ему больше обычных десяти процентов? Но тут же отмёл эту мысль: Синк всегда поступал честно с партнёрами – на том держался его бизнес.

– Думаешь, надо отказываться от контракта? Жаль, уж очень хороши условия. Всё-таки, пойду, пройдусь по ангарам…

Синк пригубил из бокала и пожал плечами, как бы говоря "моё дело – предупредить". Он посмотрел на табло, висящее над входом в бар, и сказал:

– Я здесь ещё час пробуду. На обратном пути загляни, поговорим о сырье для "Вистелемма".

Фабрики лекарственного концерна "Вистелемм" располагались на Гошире-пять. От Икстерры до Гошира было две недели ходу. Другими словами, Синк твёрдо убеждён, что Кир только напрасно потеряет время, пытаясь найти на Икстерре кости мраморных прыгунов. И всё-таки капитан Кир не отказался от попытки найти желающего подзаработать.

Синк, как в воду глядел. Ни свободные капитаны, ни владельцы судов не желали отправляться в этот рейс, мотивируя отказ незнанием подходов к планете, трудностями посадки и отсутствием контактов с местными браконьерами. Кир, конечно, мог бы отправить на Одду один из собственных кораблей, но для этого нужно было снять корабль с рейса, а то и с нескольких. То есть, это означало неминуемые убытки, которые едва-едва покроются прибылью с костей прыгунов. Кроме того, икстерровские капитаны были правы: посадка на незнакомую планету может обернуться крушением. И тогда убытки будут на порядки больше.

Пятьдесят минут спустя Кир вновь сидел в баре, обсуждая условия доставки на Гошир-пять лекарственного сырья. Лучше кредитка в руках, чем сотня в космосе. Тем более, чужом космосе.

Жуан Авелар, президент Краэтая, обожал устраивать в своём дворце полуофициальные приёмы в честь прибытия на планету высокопоставленных гостей. Официальная часть обычно заканчивалась уже через десять минут после начала празднества, после чего начиналось вольное общение присутствующих друг с другом, невзирая на чины и должности. На президентском приёме поощрялось непрерывное употребление крепких спиртных напитков и умеренное принятие несильных наркотиков, а также приветствовалась свобода нравов. В народе подобные приёмы называли оргиями, сам Авелар предпочитал словосочетание "светский раут".