Андрэ Нортон - Рассвет 2050 года

Где же конец этой земли Взрыва? Если они не идут по кругу то уже, наверное, прошли много миль по этим острым как лезвие оврагам и каменистым плато. И все-таки каждый раз, когда они взбирались на очередной холм, перед ними оказывалась погибшая земля.

— Воды… — Распухший язык Арскейна протиснулся сквозь треснувшие губы.

Все изобилие вчерашнего потопа исчезло, поглощенное почвой так, словно его никогда и не существовало. Форс прислонил здоровяка — южанина к скале и потянулся к своей фляжке, медленно, стараясь, чтобы рука не дрожала. Ни одна драгоценная капля не должна пролиться!

Но Арскейн как раз-то и пролил воду. Его глаза внезапно сфокусировались на фляжке, и он схватил ее. Вода выплеснулась из его руки и собралась в углублении камня. Форс с тоской посмотрел на нее, но все-таки не рискнул напиться жидкости, коснувшейся зараженной земли.

Он позволил Арскейну сделать два глотка, после чего отобрал у него фляжку. К счастью, южанин ослаб настолько, что не смог сопротивляться ему. Засунув фляжку за пояс, Форс огляделся вокруг. То, что он увидел, заставило его замереть на месте и пристально вглядеться в даль.

Из тени, бросаемой скалой, к пролитой воде двигалось нечто темное, зеленое, испещренное рыжевато-желтыми пятнышками, и он едва не лягнул ногой по этой твари, испытывая тысячелетнее отвращение человека к рептилиям. Но он вовремя заметил, что это была вовсе не змея, Ползущая по земле, а длинный мясистый стебелек какого-то растения. Его расплющенный верхний конец покачнулся в воздухе и упал на капельки воды, изогнувшись дугой над влагой. Потом и остальная часть этого создания выдвинулась к воде, чтобы напиться, и Форс увидел три жестких листа, окружавших высокий колос с красным бутоном на конце. Растение выпило воду, и всасывающий стебель поднялся и снова исчез в листьях, когда все это невероятное создание скрылось в тени, и наблюдателю оставалось лишь гадать, было ли это на самом деле или это жажда или голод сыграли с ним скверную шутку. Только на камне остался влажный след, покрывавший углубление, где до этого была вода.

Итак, здесь есть жизнь… пусть и чуждая для них! От вида этого растения у Форса даже как-то спокойнее стало на душе. Да, он привык к растениям, которые пускают корни и остаются на одном месте. Но в столь странном месте люди могут вполне располагаться на земле, в то время как растения разгуливают повсюду. Он рассмеялся — эта мысль показалась ему очень остроумной и занимательной, и он высказал ее Арскейну, когда они двинулись дальше. Но южанин ответил лишь каким-то бормотанием.

Их путешествие напоминало кошмар. Форсу как-то удавалось продолжать путь, снова и снова поднимая Арскейна на ноги и направляясь к ориентирам, замеченным им ранее.

Было легче передвигаться, выбрав в качестве ориентира какую-нибудь скалу или скользкую земляную дюну. Потом, достигнув этого места, впереди всегда находился новый ориентир.

Иногда он замечал движение в темно-синих тенях, лежавших под скалами и уступами. Он не знал, что там: колонии жаждущих воду растений или другие обитатели этой преисподней, следившие за путниками — да и плевать хотел он на это. Сейчас его занимало лишь одно — путь вперед, и он надеялся, что когда-нибудь, взобравшись на очередной гребень, они увидят впереди растительность привычного им мира.

Время от времени появлялась Лура, ее некогда гладкий мех стал грубым и спутанным, а бока впали, отощав. Иногда она несколько футов шла рядом с ним, после чего отправлялась разведывать дорогу, всегда настороженная, готовая сражаться. Если кто-то или что-то напали на их след и теперь шли по нему, преследуя их, то пока что они были на приличном от них расстоянии.

Уже почти невозможно было заставить Арскейна идти вперед. Дважды он едва не падал навзничь, но Форсу удалось удержать его, а во второй раз горцу даже пришлось самому упасть на колени, позабыв о воде и пытаясь поставить своего спутника на ноги. И ему это удалось, но ценой опустевшей фляжки.

Они с трудом пробирались через лабиринт узких, как след от лезвия ножа, оврагов. Форс согнулся почти в две погибели под весом Арскейна, когда впереди мелькнуло нечто, наполнившее его надеждой; он почувствовал огромный прилив сил. Впрочем, ведь уже почти наступили сумерки, и зрение могло сыграть с ним скверную шутку…

Нет, он не ошибся! Никогда прежде вид верхушек деревьев и веток на фоне вечернего неба не казался ему столь прекрасным! Форс перекинул руку Арскейна себе через плечо, бросил лук, колчан со стрелами и сумку Звездных Людей и сделал последний рывок.

Ему показалось, что прошли целые дни, недели, пока он лежал, уткнувшись лицом в мягкую землю, ощущая приятный запах прелых листьев. И тут Форс услышал свист ветра, колыхавшего листья — настоящие, зеленые и чистые. Наконец он поднял голову. Неподалеку лежал Арскейн. Южанин перевернулся на спину, глаза были закрыты. Он спал. форс вздохнул.

Нужно вернуться за луком и сумкой прежде, чем все вокруг окутает пелена ночи. Скрипя зубами, Форс попытался подняться. Странно… только теперь он заметил, что нигде поблизости не видно Луры. Наверное, охотится… Нужно забрать сумку! В ней остались последние сохранившиеся у него доказательства истинности его рассказа.

Ноги Форса заплетались, голова почему-то кружилась. Но он мог двигаться по цепочке оставленных ими следов — это был отличный ориентир. Покачиваясь, он пошел назад.

Стенки первого оврага сомкнулись вокруг него. Оглянувшись, он различил во все более сгущавшейся темноте Деревья, но не то место, где лежал Арскейн… Он должен Поторопиться.

Голова его раскалывалась от боли. Он понял, что падает, И попытался выставить вперед руки, чтобы остановить это Падение. Но только смутно почувствовал удар, когда упал Па землю, и провалился в глубокую черноту.

Первое, что он почувствовал, когда пришел в сознание, — что тело его куда-то грубо дергают, так грубо, Что боль в голове стала совершенно невыносимой. Окончательно придя в себя, он попытался собраться с мыслями. Но когда Форс снова упал и сильно ушибся о тверда камни, наступил конец этой борьбы. Он покатился, но внезапный удар ногой по ребрам заставил его остановиться Наверное, его несли и бросили вниз. И вызывающая дурноту вонь в ноздрях не оставляла сомнений, кто был его обладателем. И горец лежал неподвижно, не смея открыть глаза. Пока его считают находящимся без сознания, он будет в относительной безопасности.

Его связали, запястья были сведены между лопатками а голени связаны вместе. Руки уже онемели, и узы глубоко врезались в тело. Он мог лишь прислушиваться и пытаться понять действия его пленителей. Они, похоже, сделали привал. Он услышал покрякивание одного из них, затем царапанье когтей по грубой коже. После этого он сквозь вонь немытых тел уловил запах дыма и посмел взглянуть через полуоткрытые веки.