Галина Долгая - Грани кристалла

В этот момент вошел Милан.

— Что тут происходит? — он переводил взгляд от жены к Людмиле и обратно.

— Мы письмо не можем дочитать, — Ира, всхлипывая, забрала листок у внучки и протянула мужу, — читай вслух, это последнее письмо Павла.

Милан взял листок и без эмоций, без лишних разговоров начал:

— Ирочка…

— Нет, нет, дальше, я больше этого не выдержу! — Ира снова заплакала.

Милан, не обращая внимания на ее слезы, пропустил объяснение Павла в любви и продолжил вслух:

— Я должен рассказать тебе, моя дорогая, что утаил одну вещицу, которую нашел в Кызылкумах. Прости меня за это. Не знаю, что тогда взбрело мне в голову. Я хотел сделать тебе подарок, но так и не сделал. Теперь нет смыла скрывать ее от тебя. Пусть этот алмаз напоминает о наших лучших днях, пусть принесет радость.

Милан напрягся и уставился в письмо, продолжая читать дальше молча.

— Что за алмаз? — Ира с недоумением взглянула на внучку.

Люда выглядела потерянной. Вытянула губы в трубочку, отвела взгляд в сторону.

— Ты мне рожи не корчь! — неожиданно Ира взорвалась. — Где тот алмаз? Он же тебе передал его вместе с письмом!

Ира вскочила на ноги. Милан сжал ее, сомкнув руки перед грудью.

— Успокойся, прошу тебя… успокойся…

Ира обмякла. Повисла на руках мужа. Он аккуратно уложил ее на постель. Укрыл одеялом. Поднял конверт и, тронув Люду за плечо, позвал на кухню.

— Где?

Люда стояла перед Князем, как школьница перед директором школы. Но, как у школьницы, несправедливо обвиненной в намеренном хулиганстве, из глубины души поднялся протест. Она отвернулась к окну. И твердым голосом сказала:

— Я хотела как лучше. Алмаз мог стать приманкой для воров, а бабушка оставалась одна, кто бы ее защитил? — Она развернулась и пошла на Милана, распаляясь все больше. — Может быть, ты? Тебя и в помине не было! А она… она год ходила, как неприкаянная! Я и письмо тогда спрятала, все думала, как она успокоится, отдам. Да забыла! И хорошо, что забыла! Видишь, сколько лет прошло, а она все рыдает! Ты думаешь…

Милан устал слушать истерики. Он так устал за еще неполный день пребывания на Земле, что одним приказом усыпил Людмилу и уложил ее рядом с бабушкой. Конверт с письмом он спрятал в карман рубахи.

Новый день начался на Земле. Он шел от востока до запада, вовлекая в круговорот времени все новых и новых людей. Люди просыпались — кто с первыми проблесками зари, кто под каскадом бесчисленных лучей солнца — и устремлялись в День, погружаясь в свой мир, следуя своим путем, решая свои задачи. Так было всегда. И будет дальше, до тех пор, пока Земля будет вращаться, а Солнце сиять.

Михаил приехал один. Павел остался рядом с матерью. Милан разбудил женщин и все вместе они отправились домой к Курлясовым. Князя уже не заботили проблемы, связанные с чувствами. Нетрудно было догадаться, как будут развиваться события в семье. Но оставаться наблюдателем или еще хуже участником эмоционального представления, он не желал. Другая проблема заняла мысли Князя. Но в ее решении ему нужен был помощник. И ни кто иной, как сын Ирины.

Всю ночь Михаил не спал, сначала успокаивая жену, потом размышляя над смыслом жизни. Он вдруг осознал, насколько был прав красивый инопланетянин тогда, когда увез с собой Ирину. Когда улеглись все эмоции, Михаил почувствовал к загадочному Князю симпатию и благодарность. Сын не мог сдержать своего восхищения матерью, которая выглядела настолько молодо, что больше годилась ему в дочери. Ради этого стоило оставить Землю и его самого! А он… на кого он стал похож, большую часть своей жизни сокрушаясь по утрате сначала отца, потом матери и дочери, с безысходностью махая рукой на свою жизнь, и день за днем проживая безрадостно? Именно сегодня ночью он осознал, что ни один из прожитых дней уже не вернуть. То время безвозвратно кануло в небытие. Да, именно в небытие, потому что, по сути, и вспомнить-то нечего о прожитых годах. Только сын был его победой над серыми буднями.

Этот день начался для отставного полковника радостно! И не только потому, что он собирался провести его с дорогими, близкими людьми, но и потому, что будущее теперь улыбалось ему. И Михаил точно знал, что будет бороться за эту улыбку не только с окружающей серостью, но и с самим собой в первую очередь.

Когда инопланетянин попросил о помощи, Михаил согласился без колебаний. Но уклончивый ответ, на вопрос чем он может помочь, насторожил. Чутьем старого особиста Михаил почувствовал, что гость затевает авантюру. Как подтверждение туманной догадке прозвучал вопрос о лопате.

— Давай так, — Миша остановился на полпути к машине, — выкладывай все, как есть. Мы — мужики, и нечего нам таиться друг от друга. Говори, что за дело и зачем нужна лопата.

Милан поначалу удивился доброжелательности сына Ирины, но в его мыслях он не нашел никакого подвоха, потому кратко рассказал о Сердце Кристалла. Еще не озвучив своей просьбы, показал письмо Павла. Миша посуровел, взяв последнее послание отца в руки. Прочитал и застыл, держа письмо. Его мысли улетели в прошлое, в тот день, когда дочка, всхлипывая в трубку телефона, сказала простую, но такую страшную фразу: «Папа, дед умер…»

Взяв себя в руки, Михаил прямо взглянул в глаза Милана — мужчины, который теперь был рядом с матерью, который изменил ее жизнь, и не только ее.

— Алмаз, о котором пишет отец и есть твой кристалл?

Милан кивнул в ответ.

— Люда его где-то закопала?

— Да.

— Что ж, поехали.

Машина, каких в городе было пруд пруди, подъехала к кладбищенским воротам. Сняв цепочку, удерживающую створки ворот рядом, охранник, мельком заглянув в салон машины, пропустил посетителей. Проехав по главной аллее, Михаил свернул в одну из боковых и, петляя по узким дорожкам, на которых вряд ли разъехались бы две такие машины, остановился у тропинки, уводящей вглубь кладбища.

— Приехали.

Он заглушил мотор. Милан вылез и осмотрелся. Вокруг не было ни души. Михаил, тоже осмотревшись, открыл багажник, достал лопату — инструмент лежал у него в гараже давно невостребованный.

— Пошли.

Мужчины углубились в проход между хаотично торчащими крестами, безликими памятниками из металла, одинаковыми на вид пластинами мрамора с выдолбленными на них именами покойников. Перейдя широкий пустой арык, заваленный выцветшими венками, засохшими ветками и всяким хламом, ранние посетители кладбища, свернули и, петляя, добрались до нужного места.

Михаил отворил низкую металлическую дверцу, устроенную в оградке и вошел внутрь небольшого участка, в центре которого возвышались три бугорка земли. За каждым стояли мраморные стелы, высотой с человеческий рост. С них на Милана смотрели, улыбаясь, Александр Березин, его жена Катя и молодой Павел Курлясов. Портрет космонавта был настолько хорошо сделан, что его глаза, несколькими штрихами выбитые на мраморной поверхности, казалось, имеют осмысленный, живой взгляд. Милан вспомнил встречу в пустыне, когда они вдвоем были похожи друг на друга, как близнецы. Но Михаил не дал Князю углубиться в свои воспоминания. Он прислонил лопату к ограде и присел к изголовью могилы. Провел рукой по влажной еще земле.