Евгений Лотош - Птенцы соловьиного гнезда

Она поднялась со стула и устало потянулась.

— Два часа. А у меня ведь в пять еще и лекция, — пожаловалась она. — Максимум в четыре нужно убегать. Ох, ну и длинный же в нынешнем году второй семестр выдался!

Она зевнула и тяжелой походкой вышла из кабинета. Когда Карина осталась одна, она откинулась на спинку диванчика и закрыла глаза. Нельзя расслабляться, сказала она себе. Ни за что нельзя. Пусть ей плохо, но всегда найдется кто-то, кому еще хуже и кто нуждается в ее помощи. Сейчас она пойдет и посмотрит, не нужна ли медсестрам какая-то помощь. Вот только посидит еще минуточку…

Открыв дверной замок, Карина потянула на себя входную дверь. Дверная пружина сегодня явно издевалась над ней — створку упорно тянуло назад, словно ее кто-то удерживал с той стороны. Справившись с непокорной створкой, Карина вошла внутрь и без сил привалилась к стене, с опозданием сообразив, что могла бы и манипулятором воспользоваться. Но почему она так вымоталась? Не кирпичи же таскала, в конце концов… Нажав слабо светящуюся клавишу таймера освещения, она медленно побрела вверх по лестнице. Третий этаж. Четыре пролета — словно четыре версты.

На площадке второго этажа она остановилась. Таймер успел отключить свет, и в кромешной темноте из-за приоткрытой двери квартиры Бикаты выбивался лучик света. Карина вздохнула. Ну нельзя же быть таким рассеянным! Опять дверь не закрыл!

Она постучала и заглянула внутрь. Биката сидел за столом, который в живописном беспорядке загромождали разнообразные загадочные приборы и приборчики. От одного из них тянулся кабель, который обвивался вокруг плеч стоящей рядом Калайи. Платье чоки было полурасстегнуто на спине, обнажая матово-белую кожу, и кабель торчал у нее прямо между лопаток. В дисплее перед Бикатой змеились непонятные графики и трехмерные диаграммы, висели столбцы цифр, и инженер казался полностью поглощенный их изучением.

Карина снова постучала по двери и громко откашлялась. Биката вздрогнул и повернул голову.

— А, Карина, — сказал он. — Вечер. Входи.

— Здравствуй, Карина, — произнесла Калайя, поворачивая голову. — Добрый вечер.

— Вечер. Я тут мимо проходила, а у вас дверь опять не закрыта, — пояснила девушка, переступая порог. — Ух ты! Биката, а чем ты занимаешься?

— Да мысль в голову пришла любопытная, — пояснил инженер. — Вернее, глупая, как оказалось. Уже час сижу, ничего не получается, так что глупая, конечно. Думал, что можно слегка подправить пластику кисти. Не выходит.

— Ой, а можно я поближе подойду? — с любопытством спросила Карина. — Я не помешаю?

— Уже нет, — вздохнул инженер. — Я, пожалуй, закончил. А я что, опять дверь не закрыл?

— Ага, — кивнула девушка, опуская на пол сумку, сбрасывая кроссовки и подходя к столу. — Настежь оставил. Биката, а что за графики такие?

— Да ничего особенного, — рассеянно проговорил инженер. — Технические детали. Тут — усилие на правом и левом шарнире запястья соответственно, здесь фактическая мощность сервомоторов и нагрузка на двигательные связки, три диаграммы слева — покоординатная дельта между расчетными и фактическими положениями точек отсчета… ну и так далее. Отладочные данные, ничего интересного. Калайя, зачерпни воду справа.

— Движение восемнадцать дробь ноль три, примитив «зачерпывание воды правой ладонью», — проговорила чоки. Она вытянула вперед правую руку тыльной стороной вверх и сделала плавное движение сложенной ковшиком кистью, словно и в самом деле зачерпывая ладошкой воду. Графики на дисплее заметались, колонки цифр начали быстро меняться. Некоторые числа покраснели, некоторые посинели. Биката, внимательно наблюдавший за движением, вздохнул.

— Хвост вытащишь — нос увязнет, — пробормотал он. — Улучшаешь плавность движения — получаешь меньшую точность. Разве что так напоследок попробовать…

Он взял стило и сдвинул им пару бегунков.

— Калайя, зачерпни воду.

— Повторяю предыдущее движение, — проинформировала чоки. Содержимое дисплея снова задвигалось и замерцало.

— Еще хуже… — грустно резюмировал Биката. — Ладно, возвращаем все в исходное состояние, — он снова поднял стило и принялся колдовать над дисплеем. На взгляд Карины, оба движения руки чоки совершенно ничем не отличались, но, наверное, Бикате виднее.

— Калайя, диагностика запястья, — наконец проговорил инженер. — Краткий отчет.

— Базовый моторный тест: норма. Тест тактильных точек оболочки: норма. Тест скорости регенерации оболочки… норма.

— Хорошо, — кивнул инженер. — Считаем, что восстановили. Калайя, сделай полную резервную копию конфигурации шасси и сбрось на компьютер.

— Запускаю полный сбор конфигурационных данных, — проговорила чоки. — Опрос лицевой области… опрос шейной области…

— Без протокола, — приказал инженер. Калайя умолкла.

— Биката, а что она сейчас делает? — шепотом поинтересовалась Карина.

— Она опрашивает контрольные узлы каждой части шасси и собирает с них текущую конфигурацию, — пояснил мужчина. — Потом она запишет собранное в мой компьютер, и я смогу полностью восстановить текущую моторику, даже если вся информация в нем случайно сотрется или повредится.

— А что такое шасси?

— Как — что? — Биката глянул на девушку как на умственно неполноценную. — Ну вот все ее тело и есть шасси. Неужели не слышала никогда термин?

— Не понимаю, — наморщила лоб девушка. — Ты говоришь — «она опрашивает шасси», и тут же — что шасси и есть она. Она сама себя опрашивает?

— Так, понятно, — Биката поскреб подбородок. — Карина, ты вообще имеешь представление о принципиальной архитектуре чоки? О компонентах чоки-тела? О взаимоотношении шасси-носителя и искина?

— Нет, — девушка помотала головой. — Ну, я читала что-то такое, но как-то там запутанно все.

Биката задумчиво поглядел на нее.

— Поздно уже, — пробормотал он. — А нам завтра в бар в первую смену. Ну ладно, устрою тебе краткий ликбез. Первое, что следует усвоить — разницу между искином чоки и его телом. Тело — просто кукла. Роботизированный скелет в оболочке из псевдоплоти…

— Резервное копирование конфигурации шасси завершено, — перебила его Калайя. — Данные заархивированы и переданы в хранилище.

— Да-да, — кивнул инженер. — Так вот, тело — то, что обычно и называют «чоки». Но чаще всего люди не понимают простой вещи: тело чоки и его разум — разные вещи, мало друг с другом связанные. Разум и личность чоки — его искин, искусственный интеллект. Его можно перенести на новое шасси, хотя и не всегда — требуется определенное соответствие элементной базы. Когда речь идет о внутренних процессах чоки, разницу между искином и шасси следует всегда держать в уме. Пока понятно?