Любовь Лукина - Искатель. 1989. Выпуск № 06

Во рту у меня пересохло.

— Вы меня слышите?

— Да, — сказал я.

— Тогда могу вам сообщить, что Глинер издох.

— Когда? — спросил я в растерянности.

— Сегодня утром. Наверное, с час назад. Он покрывал кобылу. В сарае было очень жарко. Жеребец сильно потел. А потом он просто зашатался, упал и почти сразу же издох.

— Где он сейчас?

— Мы не используем сарай сегодня, так что я его там оставил. Я пытался дозвониться в Жокейский клуб, но сегодня суббота, и Лукаса Уэйнрайта там нет, а тут моя помощница сказала, что вы сами сейчас в Ньюмаркете…

— Вы согласитесь на вскрытие?

— Я полагаю, это необходимо. Страхование и все прочее.

— Я постараюсь связаться с Кеном Армадейлом, — сказал я. — Из исследовательского центра коневодства. Я вам перезвоню.

— Договорились, — сказал он и положил трубку.

— Можно мне воспользоваться вашим телефоном? — спросил я Мартина.

— Сделайте одолжение.

Кен Армадейл сказал, что он копается в саду и с большим удовольствием разрезал бы мертвую лошадь. Я пообещал заехать за ним, и он ответил, что будет ждать.

Я перезвонил Генри Трейсу. Поблагодарил Мартина за необыкновенное радушие. Погрузил чемодан и себя в машину и заехал за Кеном Армадейлом.

— На что мне надо обратить внимание? — спросил он.

— Я думаю, на сердце.

— Что-нибудь особенное?

— Да, но я не знаю, что именно.

Глинер, твердил я мысленно. Если существуют три лошади, в отношении которых мне определенно не следует ничего предпринимать, то это Глинер, Зингалу и Три-Нитро. Я жалел, что попросил Лукаса Уэйнрайта написать письма — одно Генри Трейсу, другое — Джорджу Каспару. Если эти лошади издохнут, сообщите мне… Но не так быстро, не так дьявольски быстро.

Я въехал на ферму Генри Трейса и резко остановил машину. Он вышел из дома нам навстречу, и мы направились в сарай, где на покрытом стружками полу лежала мертвая лошадь.

— Я вызвал перевозку, — сказал Кен, — они скоро подъедут.

Генри Трейс кивнул. Вскоре приехал грузовик с лебедкой, и, когда лошадь погрузили, мы последовали за машиной.

Кен Армадейл открыл сумку, которую захватил с собой, и достал для себя и меня моющиеся нейлоновые комбинезоны. Труп лошади лежал в квадратной комнате с побеленными стенами и цементным полом. В полу было глубокое отверстие для стока. Кен открыл кран шланга, лежавшего возле лошади, чтобы из него все время текла вода, и натянул длинные резиновые перчатки.

— Все готово? — спросил он

Я кивнул. Он сделал первый длинный разрез и принялся внимательно осматривать внутренности. Вскрыв грудную полость, Кен вынул сердце и легкие и перенес их на стол у окна.

— Странно, — произнес он после паузы.

— Что именно?

— Взгляните.

Я подошел к нему и посмотрел туда, куда он указывал, но я не обладал его познаниями, и то, что увидел, показалось мне просто покрытым кровью комом ткани.

— Сердце? — спросил я.

— Да. Посмотрите на эти клапаны… Он умер от болезни, которой у лошадей не бывает. — Кен задумался. — Очень жаль, что мы не могли взять анализ его крови до того, как он издох.

— У Генри Трейса еще один жеребец болен тем же самым, — сказал я. — Можете проверить его кровь.

Он выпрямился и пристально посмотрел на меня.

— Сид, вы бы лучше сказали мне, что происходит.

Мы вышли.

— Их четыре… вернее, было четыре, — начал я рассказ. — По крайней мере, мне известно о четырех. Лучшие экземпляры, фавориты на розыгрыше приза «Две тысячи гиней» и Дерби. Все они были из конюшен одного тренера. Во время последней недели тренировок перед скачками на приз гиней выглядели превосходно. Начинали скачки как несомненные фавориты и терпели полный провал. У них была незначительная вирусная инфекция примерно в это время, но дальше она не развивалась. Впоследствии у каждого были обнаружены шумы в сердце… Началось с Бетезды, она издохла от болезни сердца. Затем этот жеребец — Глинер. Он был фаворитом на приз гиней в прошлом году. У него оказалось действительно серьезное заболевание сердца и к тому же артрит. Еще одни жеребец, который сейчас в конюшне Генри Трейса, — Зингалу начал скачки в отличной форме, а к концу едва держался на ногах от истощения.

— А четвертый?

Я взглянул на небо. Голубое и чистое Я убиваю себя, подумалось мне. Повернулся к нему и сказал:

— Три-Нитро.

— Сид! — Он был потрясен. — Всего девять дней назад.

— Но в чем дело? — спросил я. — Что с ними?

— Мне надо сделать кое-какие анализы, чтобы быть уверенным, — сказал он. — Но симптомы, которые вы описали, типичны, и вид сердечных клапанов не оставляет сомнений. Эта лошадь издохла от эризипелоида [4] Эризипелоид — инфекционное заболевание у взрослых свиней. Возбудитель эризипелоида вызывает у людей рожистое воспаление. . Мы должны сохранить сердце этой лошади в качестве вещественного доказательства. Возьмите, пожалуйста, одни из тех мешочков, — попросил он, — и подержите его открытым. — Он положил в него сердце. — Нам следует, пожалуй, позднее подъехать в исследовательский центр. У меня есть справочные материалы об эризипелоиде у лошадей. Если хотите, можем взглянуть на них.

Он все запаковал, и мы вернулись к Генри Трейсу. Взять кровь у Зингалу? Никаких проблем, сказал он.

Keн взял кровь, и мы поехали ко своими трофеями в исследовательский центр коневодства на Бэрн-роуд.

В своем кабинете Кен вынул мешочек с сердцем Глинера, понес его к раковине, чтобы вымыть оставшуюся в нем кровь.

— Теперь подойдите и посмотрите, — предложил он.

На этот раз я отлично понял, что он имел в виду. По краям всех клапанов были видны мелкие узелковые наросты кремового цвета, напоминавшие крохотные бугорки цветной капусты.

— Эти наросты не позволяют клапанам закрываться, — объяснил он, — и сердце работает так же безупречно, как насос, который дал течь.

— Понятно.

— Я положу cepдце в холодильник, и мы просмотрим ветеринарные журналы — поищем статью, о которой я вам говорил.

Я присел, ожидая, пока он найдет статью. Взглянул на свои пальцы, сжал и разжал их. Немыслимо, чтобы все это происходило на самом деле, подумал я. Прошло всего три дня с тех пор, как я видел Тревора Динсгейта в Честере. «Если вы нарушите обещание, я сделаю то, о чем предупредил».

— Вот, нашел, — воскликнул Кен и начал читать отрывки из статьи, но я вскоре попросил, чтобы он пересказал ее своими словами. Он улыбнулся. — Одно время лошадей использовали для получения вакцины против свиного эризипелоида, им вводили бактерии свиной болезни и ждали, пока у них не выработаются антитела, потом брали кровь и получали сыворотку. Если эту сыворотку ввести здоровым свиньям, у них появляется иммунитет против болезни. Обычная процедура. Но случилось так, что лошади перестали вырабатывать антитела и сами заболели этой болезнью.