Дэвид Барр Кертли - «Если», 2003 № 05

Женщина, которая, должно быть, отвечала за грузы, поспешно сверяла маркировку контейнеров в трюме с официальной грузовой декларацией. Она остановилась под самой видеокамерой и вдруг посмотрела прямо в глазок. Резкий свет упал на ее лицо и… я даже не сразу узнал эту женщину. Она выглядела ужасно. Такая… больная? измученная? истощенная?

— Здесь что-то не так? — спросил я. — Но что именно? Я вижу, но не понимаю.

— Это Джейни Мастерс, — бесцветным голосом произнес Рабин.

— Она была старше всех. И первой умерла.

В кадре перед нами промчалась чья-то фигура, волоча огромный, тяжелый ящик с инструментами.

— Почему они все время так надрываются? Не могу понять. На корабле аварийная ситуация?

— Не было там никакой аварийной ситуации, Джо, — тихо сказал Уэствэй.

Картинка переменилась, теперь мы увидели Диану. Она сидела на своей койке, вся в слезах. Звука в этом фрагменте не было. Дверь каюты сдвинулась в сторону, и появилась какая-то древняя старуха в халате.

— Господи, а это еще кто? — вскричал я, чувствуя, как мурашки забегали у меня по коже. — Насколько я знаю, там не было пассажиров?

Старуха доковыляла до Дианы, села на койку рядом с ней и что-то сказала. Диана сразу поднялась, открыла подвесной шкафчик и вынула оттуда наполненный шприц. Она сделала укол в левую руку: тонкие косточки и дряблая кожа. Старуха улыбнулась беззубой улыбкой и ласково дотронулась до плеча девушки. Потом резко вздрогнула. Скатилась на пол и осталась лежать без движения. Диана смотрела на нее несколько мгновений, а потом закрыла лицо руками и разрыдалась.

Рабин сказал очень тихо:

— С этого фрагмента вся хроника идет без звука. Думаю, потому что иначе это было бы слишком… непереносимо.

Страшная истина постепенно стала доходить до меня: эта старуха… если пассажиров не было, то она была той женщиной из экипажа! Теперь я задним числом сообразил, что экипаж старел у меня на глазах, буквально не по дням, а по часам, только мой разум отказывался это принять. Ведь они двигались так быстро, суетились так энергично! Маленькие сморщенные человечки носились туда-сюда, как обезьянки в клетке, торопливо выполняя свои важные служебные обязанности… и старели, старели, старели с каждой минутой. Все, кроме Дианы. Среди них она выглядела величавой, как мраморная греческая статуя. Кто-то из команды споткнулся и упал. И больше не шевельнулся. Диана подняла иссохшую фигурку, красивая голубая форма болталась на старичке, как балахон. Она вынесла его на руках за пределы кадра. Через несколько минут все было кончено. Остальные тоже умерли, пять человек, один за другим. Кроме Дианы. Мы увидели, как Диана неподвижно лежит на своей койке с закрытыми глазами… А потом дверь каюты сдвигается, и появляются несколько человек в форме персонала Большой Космической Станции.

— «Хетерингтон-Пегас» вошел в док, — сказал мне Уэствэй. — Команда успела сделать это! Но только едва-едва. Не так ли? — обратился он к Рабину.

— Они были отважными и стойкими, — со вздохом откликнулся Рабин. — Держались до последнего момента. Твоя дочь, как бы ни старалась, ничего не могла для них сделать, Уэствэй… — Его неистовый гнев из-за погубленных маков, казалось, бесследно испарился. — Теперь мы знаем, что восстановитель из последней партии, который был использован для автоматического пробуждения команды, оказался дефектным. Твоей дочери очень повезло, она получила последнюю дозу из предыдущей партии. Только поэтому и осталась в живых.

— Опять не понимаю, — пробормотал я. — Мне всегда казалось, что восстановитель — это просто очень сильный стимулятор, который быстро выводит человека из глубокого сна.

— Все не так элементарно, Сагар, — сказал Рабин. — Что такое глубокий сон? По сути, это результат снижения метаболизма почти до нуля. Что делает восстановитель? Ускоряет метаболические процессы в организме и возвращает их к норме.

— Но только не тот, что из последней партии, — резко сказал Даниэль. — Команда погибла, потому что метаболизм не остановился на норме, а — продолжал повышаться. Эти люди сожгли свою оставшуюся жизнь за несколько недель неестественной активности. А ведь дьявольское зелье, Рабин, было произведено именно здесь! Именно ты должен отвечать за весь этот кошмар. Но ты попытался переложить вину на плечи моей Дианы, подлый ублюдок!

— Не я, — устало произнес Тео. — А верхушка Организации. Я сам узнал всю правду лишь вчера, когда получил видео… — Весь боевой дух из Рабина окончательно вышел вон. — Там, наверху, — сказал он после паузы, — они хранили все в строгом секрете, пока их эксперты просматривали видеозаписи и анализировали образцы восстановителя. Вполне вероятно, что они намерены сохранить этот секрет навеки… Откуда мне знать, в самом деле?! Я всего лишь один из винтиков огромной машины.

— Мои тампы, выходит, оказали тебе большую услугу, сожрав вещественные улики, — заметил Уэствэй.

— С экспериментальными полями все было в порядке, — с горечью произнес Рабин. — Проблема заключалась в промышленной плантации. — Он задумался и потом решительно помотал головой. — Нет, я не потрачу еще шесть лет, чтобы в итоге оказаться там, где уже был вчера! Пропади оно все пропадом, мне плевать.

— На твоем месте я бы не стал плевать на команду «Хетерингтон-Пегаса», — сухо сказал Уэствэй. — Это ведь твоя дрянь их убила.

— Что ж, спасибо за напоминание, Даниэль.

Он встал, вышел из комнаты и скрылся в дебрях Станции.

Больше мы никогда не видели Тео Рабина.

По крайней мере, я так думаю. Но не вполне уверен.

Когда мы с Даниэлем покинули Станцию, я спросил:

— А как насчет тех, кто отплясывал в День Маков? Что ты думаешь?

— Конечно, все они получили достаточно большую дозу, — подумав, сказал Даниэль. — Но не настолько, чтобы вызвать долговременные последствия. Видишь ли, Джо, эти комбайны работают чертовски здорово. Утечка невелика и быстро разносится ветром. — Внезапно он хмыкнул и проказливо ухмыльнулся. — Но если ты хочешь сообщить Кариоке, что за каждый День Маков она постарела на неделю… Бог в помощь, я не стану тебе мешать!

Силовую изгородь уже отключили за полной ненадобностью. Мы дошли до первого в длинной цепочке тампов, лежащих вдоль изгороди на земле. Черная шкура животного выглядела очень неважно, вся в морщинах и слишком свободная для его туши. Уэствэй потыкал тампа в бок кулаком и тяжко вздохнул.

— Он мертв. И все остальные тоже погибли. Именно этого я и боялся! Чем дольше они жрали маки, тем больше получали сырого восстановителя. Вот почему они так быстро очистили все поля.

— Чего я не понимаю… Как твои тампы вообще ухитрились попасть на плантации?

— Понятия не имею. Правда, со стороны моря нет силовой изгороди. Но дельфины не могли загнать тампов на берег, они заняты поисками Дианы. Разве что…