Дэвид Барр Кертли - «Если», 2003 № 05

— Она всегда была общественной собственностью! — сердито вскричала Миранда и резко ткнула пальцем в крупномасштабную карту Полуострова. — Тропа начинается вот здесь! — Ее палец уверенно пополз по карте. — И идет прямиком до самого дольмена, а за ним наискосок сворачивает к морю… вот тут, как раз неподалеку от рыбных загонов этого мужлана Уэствэя. И что же делает с нашей общественной тропой твой знаменитый Теодор Рабин? Наглухо перекрывает, оттяпав очередной кусок земли под посадки своих новых сортов мака! Подозреваю, что ты была на том заседании Совета, Кариока. И могла бы предотвратить это форменное безобразие. Воистину, наш Совет сделался жалкой пешкой в руках Хетерингтоновской Организации и ее мерзкой исследовательской Станции! Их маковые поля расползаются по всему Полуострову, словно ядовитая плесень!

— На самом деле, дорогая моя, именно новые маковые поля и предохраняют наш дольмен от чрезмерного использования.

— Чрезмерного, о? Каким это, интересно, образом можно чрезмерно использовать груду обычных камней? Подскажи, сделай милость!

— Дорогая, Совет недавно присвоил дольмену статус древнего монумента. Мы обязаны всемерно оберегать наше культурное наследие.

— Да полно тебе, Кариока! Твой так называемый дольмен — всего лишь дешевая имитация ритуального кельтского захоронения. Построен как школьный проект, ему и ста лет не наберется. Подумай лучше о людях, которые привыкли выводить своих домашних любимцев на пляж, купать их в море. Говорю тебе, Кариока, я этого так не оставлю, мы срочно мобилизуем Врагов Неволи… И если будет надо, проложим себе дорогу к пляжу СИЛОЙ!

Кровь моя застыла в жилах при одном лишь упоминании о Врагах. Это была воинствующая группировка, давно позабывшая свои первоначальные устремления и пребывающая ныне в латентном состоянии. Однако она всегда была готова внезапно восстать ото сна и взъяриться, подобно разбуженному крокодилу, при любом намеке на удобный повод, которым можно воспользоваться.

— О нет, что угодно, только не Враги, дорогая, — твердо отрезала Кариока. — Я вовсе не хочу сказать, что я с тобой не согласна. Я просто говорю, что нам не следует слишком давить на доктора Рабина. Этот маленький ужасный человечек не постыдится испортить нам праздник, отложив уборку своих маков до того часа, когда все наши мероприятия будут закончены.

Автоматически крутя баранку, я с досадой размышлял о собственном затруднительном положении. Ну почему Кариока вечно втягивает меня в свои личные свары? Так ли уж я необходим в качестве посредника между двумя влиятельными дамами с диаметрально противоположными взглядами? И мне-то лично какая радость от этого нелепого Праздника Урожая, с которым я снова по дурости связался?

И что там, кстати, шебуршится вон в тех кустах? Неужто это… Голая женщина?!

Я резко выключил питание, и авто шлепнулось на землю так неуклюже, что у меня клацнули зубы. Видимость была отвратительная, кусты бурно раскачивались под порывами ветра и ливнем. Никого и ничего. Почудилось мне, что ли?

Но нет, снова мелькнуло пятно бледной плоти, из зарослей поднялась голова, появились нагие плечи. Рот широко раскрылся в отчаянном крике, он был слышен даже сквозь звукоизоляцию кабины. Я поспешно толкнул дверцу и выпрыгнул наружу. Да-да, Джо Сагар всегда спешит на помощь! Не теряя ни секунды на то, чтобы задуматься: а стоит ли лезть, куда не просят? Впрочем, на сей раз все было предельно ясно: женщина в беде — это женщина в беде, и какие тут могут быть размышления.

Она стала отчаянно продираться ко мне сквозь густые заросли. Я увидел, что несчастная еще очень молода, что ее руки и грудь сильно исцарапаны и по ним ручейками стекает кровь, которую ливень быстро размывает до розового цвета. Потом что-то резко дернуло ее назад, и девушка упала лицом вниз, утонув в кустах, а я мужественно бросился вперед, чтобы вступить в борьбу с невидимым существом.

Потом все мое мужество на полминуты улетучилось.

Рядом с девушкой лежала огромная сухопутная акула-молот, мертвой хваткой ухватив жертву за ногу. Один холодный рыбий глаз ловко, как на шарнире, крутанулся, зарегистрировав мое присутствие. Синие фильтроновые джинсы девушки уже пропитались кровью. Бедняжка снова истошно закричала, я наконец сбросил оцепенение и кинулся на монстра.

Туша акулы забилась подо мной с невероятной силой, когда я попытался обездвижить ее, обхватывая одной рукой, в то время как моя другая рука тщетно шарила в траве в поисках увесистого камня. Все это длилось какие-то секунды, а после чудовище с легкостью меня отшвырнуло, едва не вышибив дух. Одно движение мощного хвоста — и я уже лежу в кустах, в паре метров от акулы и девушки, не в силах перевести дыхание… С трудом поднимаясь с земли, я краем глаза заметил неподалеку разбросанные обрывки одежды. Девушка между тем, цепляясь за кусты, в панике дергала ногой, но не могла освободиться от мертвой хватки.

В море акула, схватив человека за ногу, оторвала бы ее за секунды, бешено крутясь и извиваясь, однако на суше эти прирожденные убийцы чувствуют себя куда менее уверенно. Даже сухопутные, специально адаптированные для того, чтобы служить домашними зверюшками для хозяев с нестандартными вкусами. Вне своей родной стихии они не переносят никакой эквилибристики. Эта акула-молот просто лежала и ждала, когда жертва впадет в беспамятство от потери крови.

Спотыкаясь, я добрался до акулы, упал поперек ее широкой уродливой головы и запустил руки в грубые, холодные жаберные отверстия. И сразу же нащупал оксигенатор: металлический цилиндрик примерно десяти сантиметров в длину и пяти в поперечнике. Маленькое технологическое чудо, первоначально разработанное для того, чтобы люди могли колонизировать водный мир, извлекая кислород прямо из моря. Впоследствии это чудо подвергли определенному превращению (или извращению) и стали использовать, чтобы извлекать кислород из воздуха и подавать его в кровеносную систему прирученных домашних рыб. Я плотно обхватил цилиндрик пальцами, резко дернул, оборвав несколько соединений, и извлек наружу.

Акула конвульсивно содрогнулась всем телом и снова отбросила меня в кусты. Челюсти ее широко распахнулись. Девушка, почувствовав свободу, выдернула ногу из акульей пасти и медленно поползла прочь.

— С вами все в порядке? — вежливо прохрипел я, как полный кретин. Где уж там, все было вовсе не в порядке! Она проползла лишь пару метров и неподвижно распласталась, уткнувшись лицом в траву. Кровь обильно текла из всех ее многочисленных ран. Я встал перед девушкой на колени. На ней не было ничего, кроме синих джинсов, если не считать клочков желтой непромокаемой материи вокруг запястий. Все, что я мог теперь сделать, это как можно быстрее вызвать амбулоптер.