Джеймс Типтри-мл. - «Если», 2000 № 08

— Бегом! — выдохнул он. — Кто отстанет — пожалеет!

Когда бежать стало невмоготу, задыхаясь, повалились друг на друга. До восточного края Гнилой мели было еще далеко, но каждый был готов кричать от радости и кричал бы, если бы воздух, со свистом врывающийся в легкие, не причинял такой боли, если бы не плыли перед глазами круги — багровые и зеленые…

И если бы каждый не был уверен: первое нападение не станет последним.

— Все здесь? — скорее простонал, нежели прорычал Юст.

Все были здесь, даже хромой Обермайер. Все, кроме Лейлы. Из оружия удалось сохранить один бич, один топорик, две пики и острый обломок шеста Кристи. Что было совсем удивительно, уцелел даже помятый ящик, влекомый на буксире по кустам и кочкам.

Не было только Лейлы. Когда она исчезла — в чаду боя или позже, во время бегства — не мог сказать никто.

— А ты, оказывается, герой, — хрипло выдохнула Кристи.

Эрвин тоже не мог отдышаться и поминутно сплевывал.

— Приходится… Я боялся… что Юст попытается… прорваться назад в болото. И поискать счастья в другом месте. Так… ох… так, наверно, другие и делали. Заметила, как Крюк удивился?

— Заметила, как он умер.

— Да, но удивиться он все-таки успел…

— Может быть… Самое главное, что он покойник, а мы прорвались.

Эрвин помотал головой, и от этого движения на лицо Кристи упала капля то ли крови, то ли жидкой грязи.

— Ты думаешь, его некому заменить? И считаешь, что на Гнилой мели только один пахан?

— Она слишком велика для этого?

— Да. Не разговаривай, дыши… Сейчас опять рванем. Чем быстрее проскочим мель, тем живее будем, это даже Юст понимает…

До восхода первой луны успели отмахать километров пять, ориентируясь по звездам. Должно быть, в сухой сезон на Гнилой мели не везде хлюпало под ногами, но большой прилив превратил ее в сплошное месиво грязи. Продирались вслепую, напролом, то и дело застревая в кустах, проваливаясь в неожиданные ямы, хрипя и ругаясь. Не раз и не два Кристи казалось, что кто-то осторожно и ловко движется параллельно, ни на минуту не упуская из виду крохотный отряд и оставаясь невидимым сам. Она точно не знала, так ли это было на самом деле.

За час до рассвета все почувствовали, что идти стало легче. Прилив пошел на спад, а в небо выползла вторая луна. Кусты здесь росли не так густо, что давало надежду избежать внезапного нападения. И все же люди не останавливались, даже Обермайер не заикался о привале и ковылял из последних сил.

А потом в миазмы Гнилой мели вплелся иной, полузабытый запах, и среди кустов мелькнул дрожащий огонек.

— Костер… — сипло выдохнул Валентин и всхлипнул.

Это действительно был костер, и три голых человекоподобных существа сидели вокруг него на корточках. При первом треске ломаемых кустов они вскочили, дико озираясь, и одно из них схватило бич.

— Ловушка, — безнадежно предположила Кристи, поводя носом и чувствуя, как ее рот неудержимо наполняется слюной. Сейчас ей больше всего на свете хотелось ошибиться. Ну пусть кто-нибудь возразит ей и высмеет ее! Пусть хоть раз случится чудо и болото сжалится над людьми!..

— Они сами боятся, — возразил Эрвин, снимая с плеча бич.

И верно: увидев шестерых, не расположенных шутить, трое не стали испытывать судьбу и, быстро похватав что-то разложенное возле костра, наперегонки кинулись туда, где кусты росли погуще. Двое из троих хромали, кажется, на обе ноги, и Кристи мельком подумала, что даже теперь смогла бы обставить их. Ревматизм у них, что ли? Наверное. Гнилая мель — все-таки не остров…

— Мясо! — алчно выдохнул Джоб.

— Да, — бесцветно подтвердил Эрвин. — Тоже мясо.

Костер больше дымил, чем горел. В дыму коптился надетый на палку окорок, явно принадлежавший самому хищному существу, обитающему на Хляби. Правда, не самому удачливому экземпляру.

— Вот такая, значит, здесь жизнь, — сдавленно произнесла Кристи, отвернувшись от копченой человечины. — Такое, значит, право предлагал нам купить этот Крюк…

— А ты что думала? — рявкнул Юст. — Отдали бы мы им оружие — тут бы нам и конец.

— На Гнилой мели полно народу, всех головастиками не прокормишь, — подтвердил Эрвин и добавил: — Я подсчитал.

— Заткни хайло, умник! — Юст угрожающе двинулся к Эрвину. — Будешь вякать тогда, когда тебя об этом попросят. Понял, нет?

— Понял.

— Поди сюда.

Эрвин покорно подошел и покорно повернулся спиной, повинуясь короткому приказу. Юст поколебался и сплюнул под ноги.

— Пшел вон. Ты! — Кивок в сторону Валентина. — Бери это мясо, клади в рюкзак. Отвечаешь за него башкой, понял?

Казалось, Валентин вот-вот захнычет, как ребенок.

— Почему я?!

— Заткнись и делай. Повторять не стану.

Какие движения души отражались на лице Валентина, когда он выполнял приказ, рассмотреть не удалось: большая луна скрылась за облаком.

— Так нельзя, — шепнула Кристи, сглотнув слюну. — Я не стану это есть. Оно когда-то было человеком.

— Сначала человеком, потом изгнанником, потом дичью, — констатировал Эрвин. — А теперь это мясо. Просто мясо.

На рассвете удалось взять пленника. Голое худосочное создание, сплошь покрытое грязью и фурункулами, пыталось удрать на ревматических ногах, но было схвачено, за звериный вой получило удар по зубам и обещание, что не будет убито и съедено, если начнет говорить членораздельно.

Человека звали Марк Вонючка, его фамилией никто не поинтересовался. Давно ли он живет здесь? Очень давно. Может быть, полтора года, а может, и два. Он не помнит. Кому это надо — считать время? На Хляби нет смены времен года, а считать дни — глупое занятие. Удалось поесть и увильнуть от охотников за человечиной — ну и жив. Далеко ли восточный край Гнилой мели? Нет, совсем недалеко, говорил пленник, принюхиваясь к рюкзачку Валентина. Он с удовольствием проводит, если ему дадут немного поесть…

— А жив остаться хочешь? — усмешливо спросил Юст, поигрывая топориком, после чего пленник выразил готовность вести эту странную шестерку, куда прикажут, не задавая лишних вопросов и не докучая просьбами.

В самом деле, часа через два под ногами привычно заколыхался болотный ковер. За это время путники трижды видели вдали небольшие шайки аборигенов и не останавливались-, понимая, что те не решатся напасть малым числом. Марк Вонючка подтвердил: грабители и охотники за человечиной предпочитают действовать наверняка, и только самые могучие шайки вступают в схватки с противником, способным огрызнуться. Конечно, на Гнилой мели безопаснее, чем на болоте, язычников нет, и змей совсем мало, зато климат… Даже малая рана, нанесенная ножом или бичом, обязательно загноится и вряд ли когда-нибудь зарубцуется. Во всяком случае, он, Вонючка, таких случаев не знает. Бывает, от пустячной царапины люди живьем гниют, да только еще никому не удавалось спокойно догнить… Обезножишь — конец, ползи в кусты и помирай с голоду, если прежде не найдут. Когда бы с материка постоянно не гнали сюда все новых и новых дурачков, жизнь совсем была бы никуда: большие банды, вроде банды Крюка — не слыхали? — живо подъели бы одиночек, а потом принялись друг за друга… Нет, кто из новичков посильнее и при оружии, те, конечно, устраиваются. Если набрать десятка полтора верных людей, можно отбить кусок на западном побережье — встречать новеньких. Он, Марк Вонючка, далеко не из худших, и пусть его проверят в деле, он не подкачает…