Евгений Белоглазов - Принцип суперпозиции

— Действительно странно! — счел нужным согласиться Блэкфорд.

— Там упоминается о каком-то дневнике… — вновь подал голос Ланке. — Что вы думаете об этом, инспектор?

— Ровным счетом ничего! Текст составлен наспех. Строчки разбросаны. Написано явно из неудобного положения. И тот, кто это сделал, зачем-то хотел видеть меня. Зачем? Среди людей, которых я знаю, нет ни одного альбиноса и, кажется, нет человека по имени Сьен. — Он сложил записку и, поколебавшись, спрятал ее в нагрудный карман.

— Да, есть над чем подумать! — с постной миной проговорил Блэкфорд.

— Сделаем так, — подвел черту Мелвин. — Я возвращаюсь в полицию. Вы остаетесь здесь. Если преступники действовали через окно, то искать Джесси в отеле нет смысла. Хорошенько запритесь и никому не открывайте. Проверьте еще раз окна и потушите свет. Старайтесь не выдавать себя, а лучше всего — ложитесь и, если сумеете расслабиться, отдыхайте.

— А как же вы? — одновременно воскликнули Блэкфорд и Ланке.

— А вот теперь и в самом деле нельзя терять ни минуты! — ответил Мелвин и выдавил на измученном лице улыбку. — И еще один вопрос — последний! Как вы думаете, профессор, что это было — массовый гипноз, коллективные галлюцинации или опять что-то из области невозможного?

Блэкфорд вздохнул, скользнул по нему рассеянным взглядом и чуть слышно пробормотал:

— Право, я в крайнем затруднении. Информация так скудна и отрывочна… Могу лишь с уверенностью заявить — ничего подобного в моей практике не наблюдалось. Полагаю, вы всерьез спрашиваете… не разыгрываете меня?

— Какой к черту розыгрыш, когда я чуть богу душу не отдал! — задохнулся от возмущения Ланке.

Они тут же включились в тихую, но жаркую перепалку, а Мелвин бесшумно выскользнул за дверь и заспешил вниз, успев отметить, что время перевалило за третий час ночи.

— Так что же там могло произойти? — звенящим от напряжения голосом спросил Растини. Он беспокойно ходил взад-вперед по берегу, опасливо поглядывая на осевшие под облачным панцирем отроги.

Над водой повисло молчание. Не дождавшись ответа, Растини вновь обратился к напарнику:

— Скажите, Хаусман, у вас был предусмотрен запасной вариант?

— А как же! При потере связи они должны были выйти к вертолету.

— Где он находится?

— Примерно в ста километрах отсюда.

— Когда должны были выйти?

— Сегодня к полудню.

— Почему же не вышли?

— Не знаю. Погода не в счет. Заблудиться они не могли — район предварительно был изучен. Не хотелось бы брать на себя роль провидца, но поневоле закрадывается подозрение, что там стряслось нечто из ряда вон выходящее.

— Меня не интересуют ваши подозрения. Лучше выкладывайте, пока есть время, как проходила подготовка!

— Мы действовали в соответствии с программой. Выбрали подходящее место, завезли груз. Высадили их и сразу же убрались. Мои люди устроились здесь, а экипаж остался ночевать в горах. Сегодня на рассвете я должен был всех собрать и вернуться на основную базу. Но тут испортилась погода. Из-за облаков полет пришлось задержать, а потом и вовсе отменить. Вчера вечером мы провели с ними сеанс связи. Следующий назначили на шесть утра. Но в шесть они не вышли… в семь тоже… Пилоты сообщили, что ночью их разбудили раскаты грома, доносившиеся от места высадки. Еще они будто бы видели огненное зарево. Больше никаких сведений нет…

— Проклятье! — разъяренно прорычал Растини и, схватив увесистую палку, с размаху швырнул ее в реку.

Палка со свистом пролетела над головой Стефана, ударилась о воду и, покачиваясь на поднятой волне, медленно поплыла по течению. Стефан замер. Теперь он жадно ловил каждое слово, хотя никак не мог понять смысла разговора, больше походившего на спор или даже ссору. Откуда взялись эти люди и что они затевают?.. Судя по отдельным высказываниям, речь идет о каких-то действиях в горах. И там высадились неизвестные лица. Интересно! Надо попробовать выяснить, в чем дело… Профессиональный инстинкт сработал безотказно. Дрожа от страха и боясь шелохнуться, он доверился судьбе и обратился в слух…

— Что еще передавали пилоты? — чуть погодя раздался напряженный голос Растини.

— Утром они видели, как несколько военных вертолетов кружили над равниной. С какой целью — неизвестно. Но уже сам факт появления армейской авиации не может не насторожить. Неужто они что-то пронюхали? Но как?.. Подготовка проведена безукоризненно, загодя, в уединенном месте. И как теперь выяснить, что им стало известно? Мы оказались в дурацком положении, так как сами не знаем, чем всё закончилось… А может, утечка произошла сверху? Или ваш друг со свойственной ему самоуверенностью что-то прошляпил или недоглядел?

— Не говорите ерунды! Об этой операции знали всего несколько человек. Нет, причина в другом. Надо хорошенько пошевелить мозгами. И вы должны мне в этом помочь.

— Конечно же! О чем речь! Только сперва я займусь рацией. — Хаусман надел наушники и надолго затих.

Так прошло минут десять. Всё это время Растини, сцепив руки за спиной, с мрачным видом вышагивал по берегу. Его облик, голос, манера поведения выдавали человека властолюбивого, привыкшего распоряжаться и подчинять себе других, а примятый черный костюм, белая рубашка с галстуком и темные лакированные туфли свидетельствовали о том, что оказался он здесь случайно и без соответствующей подготовки.

Наконец, Хаусман рывком сорвал наушники и бросил их на корпус рации.

— Всё! Дальше ждать бесполезно. Надо сворачиваться и уносить ноги!

— Перестаньте скулить, черт бы вас побрал! Оставьте в покое рацию и рассказывайте всё как есть! — Растини окинул его неприязненным взглядом и остановился рядом, покачиваясь с пятки на носок.

— Что вас интересует прежде всего?

— Абсолютно всё! Я только вчера вернулся с того конца света и о вашей операции почти ничего не знаю.

Хаусман с силой провел волосатой пятерней по раскрасневшемуся лицу и, не отрывая глаз от земли, глухо заговорил:

— Мне стало известно, хоть это и не входит в мои обязанности, что минувшей ночью должен был проводиться какой-то хитроумный эксперимент, связанный со звездами. Об этом как-то вскользь упоминал тот, второй, который был со Сьеном. Ну а дальше мне не составило труда догадаться о настоящей цели приготовлений… — Он глотнул воздуха, прочистил горло и, с опаской поглядывая на грозного напарника, поспешил добавить: — Я знаю правила и не собираюсь лезть куда не надо. Наша группа должна была обеспечить негласность подготовительных работ и личную безопасность исполнителей. С этой задачей мы справились. А в том, что произошло, моей вины нет.

— Хватит оправдываться! — перебил его Растини. — Все мы виноваты, и об этом разговор впереди. Лучше скажите, на какое время был назначен эксперимент?