Аллен Дж. Смит - «Если», 2000 № 05

— Насколько ваши личные литературные вкусы совпадают с тем, что вы публикуете?

— Когда я начинал работать, это было для меня очень большой проблемой. Я нашел тогда следующее решение. Стал исходить не из своих вкусов, а из качества литературного исполнения рукописи. Если произведение было исполнено на нормальном литературном уровне, я старался дать его почитать своим друзьям и знакомым. И вычислял некое среднее мнение. В результате получалось очень неплохо.

— А какие отношения у Янковского-редактора с Янковским-автором?

— Сложные… Потому что редактор очень сильно мешает автору работать. Прежде всего это происходит из-за нехватки времени. У меня сейчас на полке лежат три незаконченных произведения. Чуть-чуть не законченных. Но на это самое «чуть-чуть» как раз и не хватает времени. В планах у меня выпустить заключительную книгу фэнтези-трилогии и после этого навсегда закрыть для себя этот жанр. В ближайшее время планирую закончить роман «Рапсодия гнева» — это политическая фантастика, а потом буду писать в любимом жанре НФ.

— Вы в основном издаете так называемую «русскую фэнтези». Очень часто вокруг издательств, выпускающих подобную литературу, начинают виться всевозможные «патриотические» структуры.

— Как ни странно, нас это миновало. Мы с подобным почти не сталкивались. Единственно — сами авторы могут находиться в «зоне повышенного внимания». С Никитиным пытались заигрывать некие патриотические силы — предлагали писать заказные книги, выступать и прочее. Однако он ото всех подобных предложений, насколько мне известно, отказывался…

— Как вы относитесь к тому, что рецензии на книги вашего издательства часто бывают нелестными?

— Я двумя руками за отрицательные рецензии. Положительные рецензии нужны только читателям. Объективные рецензии нужны всем, и прежде всего самим авторам. Потому что, если автор уверен в себе, то справедливая критика пойдет ему только на пользу, заставит хотя бы задуматься. Если же он не уверен в своих силах, то ему нечего делать в литературе… А незаслуженно отрицательных рецензий не бывает.

Анджей САПКОВСКИЙ

ВЛАДЫЧИЦА ОЗЕРА

Москва: ACT, 1999. — 512 с.

(Серия «Век Дракона»).

25 000 экз. (п)

Перед нами — завершение долгой истории о Геральте, Цири и Йеннифэр, о неисповедимых путях Предназначения, коими все трое следуют в течение шести томов. Сапковскому действительно удалось создать хоть и узнаваемый, но кажущийся оригинальным мир, антураж которого выписан сочно, подробно и со знанием дела. Порой отталкивает излишний натурализм, грубость деталей, но и это работает на авторский замысел. Мир Геральта, мир позднего Средневековья, намеренно лишен романтического покрова. Не как нам мечтается, а как оно бывает. Суровая и циничная реальность жестоких войн, политических интриг, этнических конфликтов, тайных лож… Наличие магии не только не меняет дела, но, скорее, придает дополнительное сходство с нашей эпохой. Замени магию современной наукой — и мало что изменится.

Разумеется, перед нами вовсе не карикатура на XX век и не пародия на типичную фэнтези. Этот мир не сводится к одной лишь крови, грязи и глупости. Есть в нем место и высокой любви, и верной дружбе, и духовным порывам. Иначе не было бы ни динамичного сюжета, ни эффекта сопереживания.

А извечные проблемы? Здесь (как и в предыдущих книгах цикла) они звучат. Прежде всего это выбор между реальным благом своих ближних и гипотетическим благом миллионов. Жить ради настоящего или ради будущего? Кому верить — устремлениям своей души или «внешней» мудрости? Загадочное Предназначение движет судьбами главных героев, и каждый из них по-своему пытается осмыслить это. Получается не очень. Где пролегает граница между службой Предназначению и достижением своих, столь понятных человеческих целей — неясно. О судьбах мира беспокоятся Геральт и Йеннифэр или же о безопасности девочки Цири, которую оба искренне любят? А та, в свою очередь, то бежит от своей великой миссии, то, напротив, пытается ей следовать, но лишь затем, чтобы, в конце концов, ее оставили в покое.

Композиция романа непроста. Во-первых, все происходит в двух разных временных пластах — ив настоящем этого мира, и в довольно-таки отдаленном будущем, откуда следят за событиями две волшебницы. Их восприятие картин прошлого накладывается на основное действие, создавая своеобразный контрапункт. Во-вторых, действие в настоящем построено по принципу полифонии, одни и те же события показаны глазами разных героев, а это, с одной стороны, придает тексту объемность, с другой — держит внимание читателя. Кроме того, в романе заметны и юмористическая интонация, и довольно прозрачные литературные аллюзии, что в значительной мере уравновешивает как натурализм, так и излишнюю патетику.

Уберег нас автор и от хэппи-энда, ибо итоговое спасение Геральта с Йеннифэр выглядит скорее мечтой Цири, нежели реальностью. Впрочем, мечты этой девочки вполне могут и материализоваться.

Итак, цикл завершен? Что теперь напишет нам пан Анджей?

Джоан ВИНДЖ

ВОДОПАД ГРЕЗ

Москва: ТЕРРА, 1999. — 576 с.

Пер. с англ. Т. Пешковой — (Серия «Современная фантастика»).

Тираж не указан.

Юноша-полукровка по имени Кот, сын человека и гидранки, обладающий телепатическими способностями, прибывает на родину своей матери для археологических изысканий и волею судеб оказывается вовлеченым в разгорающийся конфликт между колонией людей, заинтересованных в местных ресурсах, и общиной гидра-нов — исконных жителей планеты, ныне оттесненных в город, своеобразную резервацию. Обстоятельства складываются так, что вскоре герою предстоит порвать со своим прошлым, сменить имя и стать членом местной общины, чтобы попытаться спасти гидранов от геноцида, а заодно и обрести себя.

Такова сюжетная канва романа, в котором есть все или почти все: паранормальные способности и искусственный интеллект, столкновение двух цивилизаций и гигантские корпорации, владеющие миром, мыслящие облака и загадочные творцы, некогда создавшие их. Всевозможные элементы, характерные для фантастической литературы, смешались здесь, словно брошенные в «первичный бульон». В результате книга, возросшая на этой смеси, получилась вполне жизнеспособной.

На плотном событийном фоне находится место и для проблем взаимоотношения двух различных культур, описанных автором, антропологом по образованию, и для психологизма, присущего взаимоотношениям героев, и для вопросов, встающих перед человеком, который ищет свое место в жизни. Многоплановость — характерная черта прозы Виндж.