Аллен Дж. Смит - «Если», 2000 № 05

Порой действие принимает черты шпионского романа. Вот два эмиссара дозоров, отправленные в Прагу для участия в инквизиторском трибунале, садятся за один столик, напиваются до взаимных оскорблений, но не забывают о выведывании секретов неприятеля. Их беседа — точь-в-точь как у каких-нибудь резидентов США и СССР в романах Юлиана Семенова, только «иные» могут себе позволить в большей степени «раскрепоститься».

Кажется, авторы несколько переборщили, описывая прелести чешского пива и свинины по национальным рецептам. Прага со всеми ее знаменитыми достопамятностями и маленькими удовольствиями и так чрезвычайно популярный туристический маршрут. В целом же ясно видно, что потенциал этого фантастического мира еще далеко не исчерпан.

Юрий БРАЙДЕР, Николай ЧАДОВИЧ

ГУБИТЕЛЬ МАКСАРОВ

Моста: ЭКСМО, 1999. — 464 с.

(Серия «Абсолютное оружие»).

15 100 экз. (п)

Когда десять лет назад минский журнал фантастики «Фантакрим-МЕГА» опубликовал роман Юрия Брайдера и Николая Чадовича «Евангелие от Тимофея», трудно было предположить, что он положит начало фактически первой в постсоветской фантастической литературе брейд-серии. Брейд-серия — термин, пришедший из западной фантастики, и обозначает некое множество произведений, в которых подробно разрабатывается какая-либо тема, при этом тексты связаны лишь едиными персонажами, местом и временем действия. В отличие от обычного сериала, брейд-серия имеет не последовательную, а параллельную структуру и включает в себя не только отдельные романы и повести, но и циклы. То есть возможен сериал в сериале. Яркий пример отечественной брейд-серии — произведения братьев Стругацких про мир Полдня.

На сегодняшний день «Миры Тропы» — это семь романов, три из которых объединены в цикл «Плаха и Секира», повествующий о невероятных событиях в уездном городке Талшинск. В 1999 году за второй роман цикла, «Между плахой и секирой», белорусские фантасты получили премию «Меч Руматы» за лучшее произведение героико-романтической фантастики.

Роман «Губитель максаров» объединил в еще один цикл (назовем его условно «максарский») прежде самостоятельные «Клинки максаров» и «Бастионы Дита». В новой книге действуют сын Вечного странника Артема и максарской женщины Ирданы — Окш, а также оппонент Артема по «Бастионам Дита» — Хавар. Создав, согласно завещанию старого мастера Азда, мощное оружие, герои пытаются противостоять бездушным злодеям — максарам, в чем и преуспевают, правда, заплатив за это высокую цену. Сюжет не особенно притязателен, но содержание, философия романа гораздо глубже. Авторы пытаются исследовать природу Власти. Для достижения поставленной цели — уничтожения максаров — полукровка Окш прибегает к любым средствам, шаг за шагом превращаясь из романтического юноши в самовлюбленное чудовище, и в конечном итоге он мало чем отличается от своих врагов.

В целом, роман «Губитель максаров» представляется несколько облегченным. Трудно избавиться от ощущения, что авторы решили слегка отдохнуть после серьезного и многопланового «Талшинского цикла».

Роберт АСПРИН, Дэвид ап ХЬЮ

ЗА ДАЛЬЮ ВОЛН

Москва: ACT, 2000. — 448 с.

Пер. с англ. П. Сосновской —

(Серия «Координаты чудес»).

20 000 экз. (п)

Приключения отважного спецагента Питера Смита продолжаются. В поисках ирландской террористки он оказывается при дворе короля Артура в теле рыцаря Ланселота. Ему предстоит выяснить, в кого воплотилась коварная Селли Корвин, которая воспользовалась слабой бдительностью ученых, разработчиков машины времени, и переместилась в прошлое с целью убить легендарного короля и переписать историю.

Если в первой книге — «Артур-полководец» — преобладало комическое начало, порой уходящее в откровенный стеб, то в этом романе взаимоотношения героев приобретают иной характер. Странная любовная интрига между принцессой Анлоддой и бардом Корсом Кантом, несмотря на внешне откровенно фарсовый финал, напоминает коллизии между персонажами античных драм, а судьба Питера Смита, вроде бы выполнившего свою миссию, незавидна. Любопытно наблюдать, как логика повествования выстраивает драматический контекст вне зависимости от воли авторов, упорно пытающихся шутить и каламбурить.

Кстати, о каламбурах. Перевод вполне позволяет оценить щедро разбросанные по роману скрытые цитаты и тонкие намеки. Впрочем, для любителя остросюжетного чтения эта литературная игра помехой не является — драк, интриг, битв и прочего кровопролития вполне хватает! Чего стоит одна только сквозная тема масонства — оказывается, эти ребята орудовали еще в незапамятные времена и, судя по слабым намекам, вроде бы догадываются о перемещениях во времени.

Отметим, что во второй книге находят свое завершение некоторые сюжетные линии, однако возникают новые, ждущие дальнейшего развития.

Один из главных признаков настоящего искусства — его неожиданность. Когда мы сталкиваемся с чем-то подлинным , мы почти никогда не можем ответить на вопрос «С чего вдруг?». С чего вдруг Франсуа Рабле решил сочинить толстую книгу о житье-бытье каких-то странных великанов? С чего вдруг Джонатан Свифт отправил своего персонажа к разумным лошадям и на летающий остров? С чего вдруг Герберт Уэллс перенесся мыслью в отдаленное будущее?..Роман томского фантаста Юлия Буркина «Цветы на нашем пепле» (издательство «АСТ») стал именно такой неожиданностью в отечественной НФ. И опять-таки — с чего вдруг? Ну, с какой стати писателю пришло в голову поведать нам об удивительных людях-бабочках, их страстях и заботах, зарождении и частичном крушении их цивилизации? Когда встречаешь на прилавке очередной галактический боевик с типовым названием («Месть звездного императора» или «Пираты с Альтаира»), все понятно: автор решил развлечься, а заодно и подзаработать. Если речь идет о социальном прогнозировании, это тоже объяснимо: по давней российской традиции написание такого произведения есть не только литературный, но и гражданский поступок. Но книга, в которой действуют эфирные существа, появившиеся на Земле уже после самоуничтожения людского племени? Какое нам до них дело?!

Тем не менее — против всяких ожиданий — роман Буркина захватывает едва ли не с первой страницы. Его невероятным героям (людей-бабочек вывели искусственно, чтобы было кому передать эстафету разума) сочувствуешь. История любви самочки-феминистки Ливьен и самца-дикаря Рамбая поражает точностью психологического анализа. Трагедия «думателя» Лабастьера (так называли личинок-переростков, отличавшихся высочайшим интеллектом и способностью к телепатии) трогает за душу. Не забудем и о войнах между различными видами бабочек — маака и махаонами, ураниями и приамами; их натуралистичное описание возвращает нас из мира вымышленного в мир реальный.