Джанет Каган - «Если», 2001 № 01

— Это точно, — отходя от обиды, согласился он. И похвастался: — Мне как ценному работнику выдали дисконтную карту и прикрепили к этому кабаку. Правда, тут и так довольно дешево.

Ну, тогда все понятно. Юджин сполна использовал предоставленные ему возможности. Еще пара месяцев, и руководство может ставить крест на одном из своих работников.

— Мне еще повезло, — продолжал он изливать душу. — Попал в такое место. А мог бы… Радиационная пустыня. Не хочешь побывать?

— Думаешь, стоит? — равнодушно спросил я. Я давно убедился: разговор с пьяным — одно из самых мучительных занятий. — Который час?

Он проигнорировал последний вопрос.

— Конечно, стоит! Чтобы понимать, что такое настоящее дерьмо. Чтобы сидеть в этой дыре и радоваться жизни. Думаешь, я не понимаю, что это дыра? Отлично понимаю. Но по крайней мере я чувствую себя здесь человеком, а не подопытной мушкой, у которой под воздействием неучтенного поражающего фактора отваливаются крылышки и лапки.

Не хватало мне проповедей… Пора убираться отсюда. Оставалось только решить, оставлять коллегу здесь или везти его в гостиницу.

— Пойдем? — предложил я.

— Куда?

— В гостиницу.

— Чего я там не видел? Четырех стен и телевизора с голыми бабами? Храпа за стеной? Лучше буду сидеть здесь и пить, а вот когда не смогу, — поеду в гостиницу и лягу спать. А завтра отправлю начальству лучезарный доклад, в который для объективности обязательно вставлю конструктивную критику. Эта планетка настраивает меня на здоровый критический лад.

— Тогда я пошел. Счастливо тебе.

— Вали… Увидимся.

Я взял такси и попросил покатать по городу, в надежде на то, что мой поисковик отцепится от датчика Юджина и сядет на позывные часов. На город опускался вечер, и стены зданий оживали рекламными огнями. Меня ждали театры и рестораны, зазывали клубы и спортзалы, приглашали на океанскую прогулку и розыгрыш мгновенной лотереи, а я мотался по улицам и тупо смотрел на метку поисковика, надеясь на удачу. Таксист уже начал поглядывать на меня с интересом, но не спешил с комментариями, вполне довольный показаниями таксометра. Я был для него подарком судьбы. Мой же подарок пока скрывался за горизонтом чувствительности поисковика. В конце концов, в любом деле кроме настойчивости должен присутствовать элемент удачи, и я сдался, решив, что удача сегодня не на моей стороне.

— К резиденции вице-губернатора, — сказал я с тяжелым вздохом водителю.

— А что там? — спросил он, уставший от долгого молчания и неудовлетворенного любопытства.

— Вечеринка.

Он скептически посмотрел на мою рубашку. Не знаю уж, за кого он меня принял — обслугу или охранника, призванного обеспечивать безопасность гостей, но я стал ему заметно ближе и роднее.

— Муторное дело? — сочувственно спросил он.

— Еще какое! — от души согласился я и вспомнил Юджина. — Зато потом можно крепко выпить.

Он кивнул с пониманием дела.

— А мне еще четыре часа руль вертеть, — поделился он своей печалью и добавил со злостью в голосе, увидев полисмена на подъезде к резиденции вице-губернатора. — Ну вот, теперь покрутимся.

Полисмен сортировал машины по одному ему понятному принципу, подгоняя одни и притормаживая другие. Нас он притормозил, заставив пропустить вперед ослепительно белый лимузин. Водитель решил воспользоваться возникшей паузой и спросил, как мне показалось, с подлинным интересом:

— И на сколько такие праздники?

— Когда как, — рассеянно ответил я, потому что в этот момент мы двинулись вперед. — Часов пять-шесть, может быть. А то и до утра.

Я не знал здешних традиций, но судя по энтузиазму и хорошей спортивной форме супруги вице, гулять она могла долго.

— Кадаврики столько не выдержали бы, — сообщил таксист.

Еще один полицейский у ворот резким жестом остановил такси.

— Куда прете? — грубо спросил коп, держа свою дубинку так, будто хотел расшибить лобовое стекло. — А ну назад!

Начало мне не понравилось. Я быстро сунул водителю несколько кредиток и вылез из машины. Шофера вмешивать в это дело не стоит: ему тут еще жить и работать, и если полисмен окажется злопамятным, то парню придется за меня отдуваться.

— К вице-губернатору, — объявил я полицейскому, вставая между ним и такси, которое задним ходом уходило из створа ворот.

— Только по приглашениям.

— Так я и есть по приглашению. Меня пригласила его жена.

— И где оно?

— Приглашение? У меня его нет. В смысле… Она меня сегодня утром пригласила. — Чувствовал себя я необычайно глупо.

Он с подозрением посмотрел на мой наряд. Теперь я понимал, что с костюмчиком недодумал. Впрочем, будь я хоть во фраке, меня все равно не пропустили бы. Можно было потребовать список приглашенных, в котором я должен значиться, и только я приготовился к долгому спору с полицией, как в ворота въехал лимузин с поникшим флажком на капоте. В его зеркальных стеклах отразилась моя злая физиономия. Вот она вздрогнула, и мгновение спустя я понял, что одно из боковых стекол ползет вниз, и вместо знакомого до боли отражения в образовавшемся проеме появилось круглое лицо губернатора Парфии с блестящей фирменной плешью в пол головы.

— Принц? — спросил он зычным голосом, которым ежедневно давал разгоны своим подчиненным и раз в неделю рассказывал по телевизору, как хорошо здесь можно отдохнуть и как он рад гостям планеты, которых искренне считает своими личными гостями.

Я кивнул.

— Здравствуйте, губернатор.

— Что здесь стоите?

— Не пускают, — громко сказал я, стараясь, чтобы полисмен не пропустил ни одного слова из нашего диалога. Это была моя маленькая месть.

Наклонившись к открытому окну губернаторской машины, я увидел за начальственной спиной знакомое лицо.

Джозиана Гардоне.

Судя по всему, ей надоело облегчать карманы отдыхающих, и она решила работать по крупному, взявшись за местного правителя.

Честное слово, сейчас мне было не до нее. Но не только я ее узнал — она меня тоже. Памятуя наши прежние встречи, я не сомневался, что она не станет поддерживать мою легенду, а наоборот, тут же меня засветит.

Единственный выход: срочно переговорить с ней.

— Я не захватил приглашение, — сказал я, мило улыбаясь. — Окажите мне любезность…

— С удовольствием, принц, — губернатор растянул рот в довольной улыбке, с особым вкусом выговаривая мой титул. — Буду вашим провожатым.

Он открыл дверцу, и я сел рядом с ним.

— Вы самый любезный Вергилий в моей жизни, — сообщил я, выдавливая из себя последние запасы светскости, немало порастерянные на жизненном пути.

Губернатор засветился довольством, сразу став похожим на доброго дядюшку из рождественского мультфильма.