Владимир Плахотин - Браслет

- Куда ты так торопишься? - Тётка подлила мне ещё чаю, но, увидев мой протестующий жест, сказала: - Отдохните с дороги. Работа - не волк...

- Нам солнца не надо, нам партия светит! - продекламировал я в расчёте на чувство юмора. - Нам хлеба не надо - работу давай!

Но в этот раз чувство юмора у тётки почему-то дало сбой. Она как-то посерьёзнела и посоветовала:

- Ты только при батьке-то так не говори.

- Эт' почему же? Партейный, что ли? - Признаться, я был не в курсе.

- Да нет... - уклончиво ответила она. - Сочувствующий...

- Это дядь Толик-то сочувствующий"? - поразился я, припоминая его, мягко говоря, нелестные отзывы о власть предержащих.

- Представь себе... - скорбно поджала губы тётка и стала собирать посуду со стола. Настя подхватилась ей помогать.

"Ну чего ты привязался к человеку?" - поймал я её взгляд. - Не видишь, что здесь болевая точка?"

"Вижу".

Я уже и сам понял, что вторгся в область, куда посторонних не пускают, и пора сворачивать со скользкой колеи, а потому аккуратно напомнил:

- Так в чём же заключается работа?

Тётка сразу просветлела лицом:

- А сам-то как думаешь?

Но я только пожал плечами:

- Сытый желудок не способствует остроте мышления.

- Его кормить вредно, - поддакнула Настя с улыбкой.

- Это заметно, - тоже улыбнулась тётка. - Учтём. Пока всю работу не сделаешь, кормить не будем. Верно, Настёна?

Та, озорно играя глазами, кивнула и понесла на кухню поднос с посудой.

- Поставь там! Я сама! - крикнула ей вдогонку тётка и села за стол напротив меня: - Так вот, дорогой ты мой племянничек, если уж тебе не терпится узнать причину, по которой я тебя сюда вызвала, слушай.

Дело в том, что я недавно перешла работать в новый садик и уже успела себя там кое в чём показать. Считай, все воспитатели по любому пустяку теперь бегут ко мне: "Терентьевна, а как это? Терентьевна, а как то?" Короче говоря, Наталья Терентьевна в новом коллективе уже авторитет. А это - ой, как непросто в моём возрасте! По сути, всё заново приходилось начинать.

Они меня нахваливают, а я им: "Это ещё что! Вы моего племянника не видели!" В общем, ты не зазнавайся, но я тебя там представила в самом лучшем свете: ты и художник, и музыкант, и...

- Музыкант? - удивлённо переспросил я. - Вы ничего не путаете?

- Ну, я имела в виду твоё увлечение записями. Но ты не волнуйся, с этого боку ты им не интересен. А вот как художник... Садик новый, неоформленный. Работы тебе там - непочатый край!.. Недавно зава подкатывается ко мне: "Наталья Терентьевна, я будто бы слышала, что племянник у вас - художник?" "Да, - говорю, - вы не ошиблись". "А не могли бы вы его попросить, чтоб он помог нам кое в чём?" Сам понимаешь, что отказать я не могла. Только вот... - Она чуть замялась. - О деньгах я с ней речи не вела... И она ни словом не обмолвилась... - В голосе её появились заискивающие нотки. - На карту ставится мой авторитет... И что ты об этом думаешь?

- Нет проблем! - браво отвечал я с широкой самодовольной улыбкой. - Когда можно начинать?

- Торопыга! - покачала она головой, но было заметно, что камень с её души упал. - Ты ведь даже ещё не знаешь, что нужно делать!

- Узнаю! - беззаботно махнул я.

Она посмотрела на меня долгим взглядом и тихо сказала:

- Какой-то ты...

- Какой?

- Да... Сам на себя не похож... Как пьяный. Море по колено.

- Это, наверное, я на него так повлияла, - вытирая руки фартуком, Настя вошла в комнату и села рядом со мной. - Вы не думайте ничего такого, он хороший! - И она взъерошила мне волосы на загривке.

- Да уж кому, как не мне, знать его! - улыбнулась тётка. - Вырос на моих глазах. Это сейчас мы поразлетелись по разным городам. А раньше-то все вместе жили. Он ещё ко мне в группу ходил...

Она было хотела удариться в воспоминания, но в этот момент в замок входной двери кто-то вставил ключ и стал его проворачивать.

- Сан-Саныч, наверное! - подмигнула мне тётка, имея в виду своего сына и моего брата Саньку, и пошла встречать.

Однако, когда дверь широко и по-хозяйски распахнулась, весь её проём заполнила крупная фигура "дядь Толика".

- О! - удивилась тётка. - Батька явился!

- А что? - огрызнулся тот. - Не ждала, что ли?

- Да уж все жданки поела! Как дела-то?

- А! - хмуро отмахнулся дядька. - Никак. Устал, как собака.

Громко сопя, он что-то искал у себя под ногами.

- Да где тапки?! - взорвался он наконец.

Тётка рассмеялась:

- Ты голову-то подними, да глянь, кто у нас!

Он с досадой распрямился, а я взял Настю за руку и вылез из-за стола:

- Это я ваши тапки оккупировал.

- О! - вяло удивился он. - Гость! - Он подал мне широкую, как лопата, руку и основательно сжал мою. - Да ты не один! - Он оценивающе скользнул взглядом по Настиной фигуре и сделал вывод: - Женился, что ли?

- Батька! - одёрнула его тётка. - Ты как бульдозер! Кого хочешь, в краску вгонишь! Ни здрасьте, ни до свидания...

- Познакомьтесь, - сказал я, не обращая внимания на их перепалку. - Настя. Невеста моя.

- Ишь ты! - усмехнулся дядька. - Жених!

Я в ответ только скромно улыбнулся и тихонько пожал руку Насте:

"Не дрейфь! Он всегда такой - "бульдозер".

"Да уж..". - ответ Насти не оставлял сомнений в том, что чувствовала она себя под взглядом дядьки далеко не комфортно.

- Ладно, молодёжь, - устало осклабился Толь Ванч. - Вы меня извиняйте: с ног валюсь. Мне бы чуток жевнуть, да до кровати доползти.

- Дядь Толь... - рискнул я проявить инициативу. - А как насчёт... - И я выразительно провёл указательным пальцем по горлу.

В его глазах блеснули искорки интереса:

- Это как понимать? Ты же у нас вроде как трезвенник? Или всё уже в прошлом?

- Да нет, - смутился я. - Но за встречу-то чуть-чуть не помешает...

Он перевёл взгляд на супругу:

- Как, мать? Чего молчишь?

- Да я чё?.. - растерялась тётка, не ожидавшая от меня такого вольномыслия. - Дело ваше...

- "Ваше!", "Ваше!" - огрызнулся тот. - Давай, ставь на стол! В кои веки племяш угощает! Я щас!

И он живо нырнул в ванную смывать рабочую грязь. Предвкушение выпивки придало ему сил.

Тётка только головой покачала:

- Ишь, запрыгал!..

Пока Толь Ванч не уговорил две посудины сотворённого мною "напитка", он и не подумал "ползти" в сторону кровати.

- Ох и хорош! - добродушно покрякивал он, опрокидывая в себя рюмки, казавшиеся в его лапище напёрстками. - Сам гонишь? Али как?

- Куды мне, грешному! - переглянулся я с Настей, которая поначалу тоже, как и тётка, была немало удивлена, когда я взялся активно "помогать" Толь Ванчу опустошать стеклотару, но потом, видя, что я ни в одном глазу, заподозрила неладное.

- А ну-ка... - она взяла у меня из руки рюмку и, осторожно понюхав, пригубила.

"Ах ты жулик!" - озорно сверкнула она вмиг подобревшими глазами и вернула мне сосуд. - А я уж было подумала..".

- А чё так м-мало? - спросил Толь Ванч, уже изрядно осоловевший, и налил в пустующую Настину рюмку. - Ты п-пей! С-сён-дня можно!..