Владислав Выставной - Запредельность

Вскоре они были на месте посадки.

Только теперь здесь было уже два корабля.

Второй был незнакомой конструкции – правильнее было бы сказать «чуждой», так как Лекс никак не мог считать себя знатоком космического судостроения. Что он понял сразу, так это то, что новый корабль не принадлежал Мастерам. Он был другой. И к своему удивлению, Лекс понял, что эта машина более привычна его собственному, земному взгляду, хотя подобной он никогда и не видел. Что-то было в ее геометрии, что роднило с кораблями родной ему Земли. То ли массивные наплывы двигателей, то ли аэродинамические обводы, то ли хищные суставчатые опоры…

– Чей это корабль? – спросил Лекс.

Джи не ответила. Лекс успел заметить, как из грузового люка «Ангела» незнакомые люди торопливо переносят что-то массивное и заталкивают в темное отверстие в днище чужого корабля. Посетила догадка, и Лекс внутренне рассмеялся: похоже, что со своими безумными идеями о судьбах Вселенной, он стал соучастником самой обыкновенной, хотя и межзвездной, контрабанды.

Едва они с Джи вылезли из тарахтящего экипажа, в его руку вцепился вынырнувший неизвестно откуда Коген.

– Быстро, быстро! – прошипел он. – Где ты был?! Я тебя обыскался…

– Искупнуться решил… – пробормотал Лекс.

– Давай, бегом на эту посудину! Тебя уже ждут. Я сейчас…

Джи жестом остановила его:

– Я полечу с вами.

Лицо летомата перекосила странная гримаса. Но спорить он не стал:

– Л-ладно. Пойдем…

Втроем подошли к чужому кораблю. Вблизи он казался еще более агрессивным, излучал запах гари и смазки. Похоже, он был построен по технологиям, более близким к земным.

У люка, изогнувшегося вместе с днищем, их встретил настороженный верзила, небритый, потный, в несвежем комбинезоне. Настороженно посмотрел на Лекса, Джи и бросил Когену:

– Что-то я не понял, Ко. Ты говорил – мясо будет одно.

Джи вздрогнула.

– «Мясо» значит – пассажир, – поспешил уточнить Коген и обратился к верзиле. – Крис, придется взять их обоих. Договоримся.

Крис с сомнением посмотрел на Джи, машинально облизал потрескавшиеся губы. Это не очень понравилось Лексу. Но этого здоровяка он не боялся. Тот посмотрел на двоих, натужно перетаскивающих темный плоский контейнер, бросил:

– Хорошо, давайте вовнутрь. Ко, покажи им, куда прятаться. И разъясни, что положено, а что не положено мясу на моем корабле.

– Спасибо, Крис! – оскалился Коген и подтолкнул приятелей в темноту входа.

Внутри этого корабля было значительно теснее. Можно было бы сказать: пространство использовано более рационально, как на земных кораблях. Хотя теперь Лексу казалось, что избыточный простор на «Ангеле» говорил о лучшем умении Мастеров обращаться с пространством. Не зря они стремились к совершенству.

К тому обстоятельству, что внутри корабля было тесно, добавлялась грязь и духота. Хозяева не слишком сосредотачивались на эстетике. Даже Коген, продвигавшийся впереди в полумраке тусклых светильников, заметил:

– Старое корыто – вкладывать в него не хотят. Но вы не бойтесь – на ходовую они средств не жалеют…

Джи испуганно озиралась по сторонам: похоже, она была шокирована побольше Лекса.

– А что это за люди? – поинтересовался Лекс. – Откуда ты их знаешь?

– Лучше не спрашивай, тебе же спокойней будет, – отмахнулся Коген. – Я ж не на Капле вырос, сам знаешь.

– Понятно, – кротко ответил Лекс.

Узкий изломанный коридор привел в тупик. Однако Коген не растерялся, поднял руку к темному потолку и произвел там какие-то пассы. Рифленая плита пола вдруг ушла в глубину, обнажая черный провал.

Впрочем, через секунду там загорелся неровный синеватый свет.

– Прошу! – Коген сделал приглашающий жест.

Спустились по узкой вертикальной лесенке и оказались в тесной каморке неправильной формы. Здесь имелись откидные койки на переборках и такой же откидной столик.

– Ну, вот мы и дома, – сказал Коген. – Комфорта я не обещаю, но перетерпеть перелет вполне можно. Если вам интересно, эта клетушка вмонтирована прямиком в топливный бак…

– Но зачем? – пробормотала Джи, брезгливо оглядываясь.

– Затем, чтобы не обнаружила таможня, – терпеливо пояснил Коген. – На планетах Нейтральных – это очень неприятная организация.

– Хуже заблудших? – уточнила Джи. – Этих, как вы их называете… Бандитов?

– Гораздо хуже, – кивнул Коген. – Я буду наверху, когда прибудем на орбиту Боа – спущусь к вам. Кстати, вам повезло: здесь есть санузел…

Лекс прямо посмотрел на Когена, спросил:

– Ты, что же, занимаешься контрабандой?

Коген обиженно запыхтел, раздувая ноздри:

– А ты думал, тебя перебросят к Нейтральным за красивые глаза? Вообще-то, путешествие на Землю – само по себе равно измене…

– Прости, я ничего такого не хотел сказать, – поспешил успокоить его Лекс. – Просто, почему бы не лететь дальше на «Ангеле»? Разве мы уже не в Нейтральных мирах?

– Все верно. Только на Землю отсюда не улетишь. Если это вообще возможно – то только с Боа или Катерса. Честно говоря, мне не слишком приятно возвращаться на родину, где меня совсем не ждут. Но чего только не сделаешь ради друзей!

Коген хихикнул. А Лекс вдруг подумал, что их приятель пошел на эту авантюру не столько из сострадания, сколько из природной тяги к авантюрам. Можно только догадываться, что он везет в тех контейнерах через периметры эфемерных межзвездных границ…

Для Лекса и этот перелет прошел незаметно: он впал в оцепенение, стараясь ни о чем не думать, экономя силы и давая организму восстановиться после запредельных упражнений. Несколько раз появлялся Коген – он приносил еду в жестяных формочках. Лекс ел машинально, словно не приходя в сознание – тело просто высасывало из окружающей среды необходимые ему вещества. Наверное, оно могло бы питаться чем угодно – прямо через кожу, вяло думал Лекс. В исследованиях собственных возможностей он просто еще не дошел до этого вопроса. Хотя вряд ли стоит экспериментировать: ведь не известно, в какой момент возмущенный организм скажет свое окончательное «баста!»

А Джи явно страдала. От всего – от духоты, машинной вони и несвежей постели, от безвкусной еды и одиночества (впавшего в странную полудрему Лекса вряд ли можно считать веселой компанией). Но главное – от осознания степени своего падения. Она была плоть от плоти дитя светлого и теплого мира, где не было места грязи и темным делишкам. Она – мастер эмоций по призванию – ощущала вокруг лишь самые неприятные из всех человеческих чувств. И даже любимый человек отчего-то не желал, или просто не мог, поддержать ее сейчас. Но она сама выбрала этот путь – и теперь старательно прятала свое истинное состояние.

Получалось не очень хорошо.