Владислав Выставной - Запредельность

Лекс вдруг вспомнил, как странно вел себя таймер внутри Храма – и его бросило в жар. Невероятная догадка пронзила мозг. Он чуть не задохнулся потоком нахлынувших чувств…

– Что с тобой, Спаситель?! – обеспокоено спросил мэтр Ашоку.

– Мне… Мне срочно надо… Туда…

– В Храм?

– Да.

Наверное, бросить несчастного мэтра в кошмарном одиночестве было не самым лучшим поступком. Но в спину подгоняло неумолимое время.

Ашоку еще говорил что-то – но это уже ничего не значило: Лекс услышал уже все, что мог поведать этот человек.

Пришелец «ниоткуда» снова становился форсом. Он стоял по центру кельи, разглядывая ржавую решетку над головой. Время от времени там, наверху пробегали бледные тени, слышались глухие звуки шагов.

Хотелось надеяться, что в охрану не поставили мороков. Это было бы слишком расточительно, особенно если учитывать, что о способностях нового узника никто из местных не знает.

Лекс снова вошел в тон, по привычке протестировал чувства. Лучше бы он этого не делал: воздух здесь пронизывала невероятная, тошнотворная вонь. Видимо, узники не часто выходили отсюда на волю, и завершали свой скорбный путь в сырых глубинах Башни Грешников. До обострившегося слуха доносились стоны и причитания, звон цепей и хриплое болезненное дыхание. Эхом разносились крики какого-то безумца с нижнего уровня.

Лекс сконцентрировался на возможностях тела. С некоторым сожалением отметил, что границы его сверхвозможностей несколько сузились со времен прихода ОТТУДА – сказывались неконтролируемые нагрузки, стрессы, да и изначальные, довольно средние изначальные данные…

Отключил мысли, отдавшись инстинктам и давно отработанным навыкам. Это оказалось неожиданно приятно – словно сесть за руль роскошной спортивной машины.

До дыры в покатом потолке было довольно высоко, но, прикинув расстояние, Лекс прижался к стене и после короткого разбега прыгнул. Мышцы и кости зазвенели от резкой нагрузки, тело изогнулось в воздухе упругой пружиной, время замедлилось.

Все-таки, было слишком высоко. Пришлось, отчаянно изогнувшись, выбросить вверх правую руку, так, чтобы не пропал ни один миллиметр ее длины. В итоге решетки коснулись лишь передние фаланги пальцев…

Для форса этого достаточно: указательный и средний сомкнулись, как плоскогубцы, брызнула ржавчина. Сцепление было неплохое и оставалось лишь аккуратно подтянуться, чтобы ухватиться надежнее. Легко подобрав тело поближе к решетке, Лекс выглянул наружу. Взгляд охватывал лишь небольшой сектор пространства – отчетливо слышались шаги, но охранника все еще не было видно.

Не дожидаясь, пока тот появится, Лекс резко раскачался, в добавок с силой оттолкнувшись от нависающего потолка – и всю энергию этого трюка вложил в толчок.

Он даже не ожидал такого эффекта: решетка оказалась просто брошенной в углубление пола, и была не столь массивной, как виделось на первый взгляд. Лекс вылетел вверх, ориентируясь в невольном кувырке, совершенном по инерции. Форс свободно располагает временем, словно прыгает на лунной поверхности, и Лекс воспользовался этим преимуществом, чтобы швырнуть в оторопевшего охранника корявым кругом решетки. Это же отбросило его назад – прочь от зловонной дыры «каменного мешка».

Когда он вскочил на ноги, то отметил – проблема с охранником решилась сама собой: тот лежал на пыльном полу, оглушенный ударом железных прутьев. Судя по кольчуге и прислоненной к стене алебарде, он не был мороком. Это внушало надежду на скорое освобождение.

Подумав секунду, Лекс поднял решетку и бросил ее на подобающее место, вновь запечатав дыру. Стражник болезненно застонал. Что ж, жив – это хорошо. Есть надежда, что он так ничего толком не понял, и исчезновение узника заметят не сразу.

Закрыл глаза, стремясь уловить движение воздуха. Сориентировался и двинулся навстречу струям свежего ветерка, падающим в нутро Башни сверху.

Трудно было не порадоваться царящей здесь безалаберности: видимо, Обитель давно не знала нападений или попыток побега. Внутренние решетки были распахнуты, стражники – сонны и беспечны. Даже эта мрачная тюрьма не избежала общей судьбы земной цивилизации – запустения и упадка.

Лекс пробрался к верхнему уровню, не причиняя вреда страже – лишь пользуясь быстротой и ловкостью форса. Лишь в конце пути наткнулся на массивные железные двери. В маленьком караульном помещении четверо стражников развлекались какой-то азартной игрой. Выглянув из-за каменной кладки, некоторое время Лекс наблюдал за ними, ожидая, пока кто-нибудь не встанет и не откроет дверь по какой-нибудь надобности. Но стражники продолжали свое нехитрое развлечение, и, наконец, у Лекса лопнуло терпенье.

Придав себе максимальное ускорение, нырнул в «караулку» и, не подымая головы выше уровня стола, схватил одного из стражников за руку. Дернул в сторону, так что тот, сам того не желая, отвесил изрядную оплеуху товарищу. Такую же операцию немедленно проделал и с другой парой вояк. На поясе одного из стражников звякнула связка ключей. Лекс не замедлил сорвать ее – и тут же, на всякий случай, помог стражнику перелететь через стол, сбив изумленного соседа.

Уже возле внутренней двери, подбирая ключи, наслаждался развесистой руганью и доносившимися из «караулки» звуками драки. Увлекшиеся спонтанным конфликтом стражники так и не услышали скрипа внутренней двери.

Вторая, наружная, дверь была решетчатой, и Лекс осторожно осмотрел окрестности, прежде, чем воспользоваться обманом добытыми ключами. Вид открывался на вечернюю площадь, за которой виднелся гигантский «слиток» Храма. Здесь было довольно оживленно: взад и вперед бродили не только послушники в черных одеяниях, но «миряне», вроде тех, кого довелось видеть по ту сторону стены. Неторопливо проползали повозки, грустные мулы тащили на спинах огромные тюки, погоняемые зевающими хозяевами, важно проходили пестро одетые женщины с большими кординами… Лекс мельком подумал, что ничего удивительного в этом нет: ведь кто-то должен обеспечивать существование огромного комплекса, помимо послушников, слишком занятых вопросами веры.

Улучив момент, выбрался наружу. На нем по-прежнему был бесформенный черный балахон и, накинув капюшон, можно было не бояться быть узнанным.

Но сейчас, оказавшись на свободе, он вдруг ощутил тревогу: беспокоила судьба Джи и Конрада. Но время неумолимо толкало в спину. Нащупал на запястье таймер – и быстро засеменил вперед, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег: после столь удачного побега не стоило гневить судьбу и привлекать к себе внимание.

Чем ближе он подходил к Храму, тем острее ощущал совершенно новое волнение. Словно сейчас, вот-вот, наконец, найдутся ответы на все вопросы…