Владислав Выставной - Запредельность

Пройдя мимо полутора десятков ячеек, остановился, как вкопанный: очередной колпак слабо светился изнури!

Сердце заколотилось быстрее. Лекс осторожно, словно опасаясь спугнуть удачу, приблизился к капсуле. Словно почуяв приближение, пискнул и осветился экран, рассыпался потоком ничего не говорящих данных. Ладонью стер густой слой пыли с колпака и с опаской заглянул в глубину саркофага.

Здесь не было инея, но и того, кто был там, в глубине, разглядеть было трудно. Нельзя было допустить ни малейшей ошибки – и Лекс вошел в тон.

Быстро разобравшись в меню управления ячейкой, включил выход из сверхглубокого сна, причем – в самом бережном режиме. Уселся за стол. Ждать надо было около часа, и Лекс принялся листать найденную тут же толстую тетрадь с пожелтевшими листками.

Судя по всему, тетрадь эта (или альбом) была произведена здесь же, на Бета-Земле. Ручная работа: хорошо выделанная, хоть и успевшая задубеть, кожа обложки, толстая бумага пожелтевших страниц…

А вот писали в ней современным Лексу земным стилусом: его оставили тут же, вместо закладки. С трудом разбирая почерк, Лекс прочел последнюю запись:

«…Нас осталось четверо. Игорь закончил переделку капсул. Теперь в них можно протянуть подольше. Посовещались и решили – надо рискнуть. Идея сумасшедшая и смахивает на самоубийство. Вероятность успеха минимальна, поэтому решили отключиться все вместе – пусть хоть кто-то выживет. Но… Кому-то придется остаться. Будем тянуть жребий…

…Ну, вот – консервировать нас выпало Игорю. Это у лучшему: он знает, что делать… Но оставаться здесь, в одиночестве…

…Игорь бодрится: говорит, что хорошо ладит с местными и проживет еще лет десять в свое удовольствием. Мы улыбаемся, не возражаем. Но все прекрасно понимаем: на этой планете ни у кого из нас не может быть ни друзей, ни понимания, ни сочувствия. Мы стали заложниками собственных, не слишком удачных замыслов.

…Ну, вот и все. В путь. Дальше записи будет вести Игорь…»

Лекс пролистал тетрадь на несколько страниц вперед, но больше никаких записей не было. Не захотел этот неизвестный Игорь продолжать странную летопись. Наверное, здорово было бы прочитать удивительную и наверняка поучительную историю этого мира. Да только, вот, время, время, время…

Он то ли уснул, то ли впал какое-то устало оцепенение. Прийти в себя заставил странный шипящий звук. Лекс вздрогнул, поглядел в сторону капсулы. Вокруг прозрачного ящика клубился пар, словно там закипал чайник. Лекс поднялся, подошел ближе, беспокойно оглядывая капсулу – не сломалась ли она от старости. Пар оказался необычайно холодным – скорее всего, испарялась какая-то криогенная жидкость.

Раздался тонкий высокий вой – и капсула, дрогнув, поползла в стенную нишу, одновременно приподнимая «изголовье», пока не замерла под довольно крутым углом. На несколько секунд наступила тишина. После чего дернулась и приподнялась крышка, тихо уплыв в нишу на тонких направляющих. Теперь стала видна тощая фигура человека в сером сетчатом комбинезоне – ее словно вдавили в белоснежную массу, тщательно обтекающую фигуру.

Лекс где-то читал или слышал, что в анабиозе люди имеют свойство обрастать волосами, ногтями и прочей экзотикой, но в данном случае ничего подобного не наблюдал. Единственное, что было очевидно – лежащий перед ним человек выглядел глубоким стариком. Это остро напомнило Лексу о его собственной доле.

Ячейка вокруг тела осветилась множеством мелких электрических разрядов. Неподвижное до этого тело болезненно вздрогнуло, изогнулось.

Старик издал полный страдания стон – и приоткрыл глаза.

– День добрый… – тупо пробормотал Лекс.

Старик не ответил. Он словно не видел Лекса, глядя куда-то вдаль. Прошло около минуты – и человек, наконец, зашевелился и попытался встать. Из этого ничего не вышло: он просто вывалился из капсулы к ногам Лекса. Снова болезненный стон и новая попытка подняться на ноги…

– Вы уверены, что вам можно вставать? – осторожно поинтересовался Лекс. По-русски.

Он опустился на пол, чтобы оказаться вровень с собеседником.

Человек усилием сел на полу, недоуменно огляделся, уставился на Лекса, словно тот возник перед ним, как привидение:

– Кто вы? – слабо спросил он, тоже по-русски. – Разве вы не…

Он молча ткнул в Лекса пальцем.

– Вы о моей одежде? – догадался Лекс. – Нет, я не послушник Ордена… Я вообще не местный…

– Какого Ордена? – не понял старик и вдруг впился в Лекса неожиданно острым взглядом. – Как долго я был в отключке? Кто еще жив… из наших?

– Я не знаю… – упавшим голосом сказал Лекс.

К нему пришло понимание, что вся новейшая история Бета-Земли прошла мимо этого, внезапно очнувшегося «Пришедшего Извне». Сможет ли в принципе мозг «размороженного» старца принять поток накопившейся информации?

– Вы из спасательной экспедиции? – спросил старик. – Как вам удалось?..

– Нет, – покачал головой Лекс. – Это я хочу спросить у вас: как это ВАМ удалось? В смысле – выжить? Ведь считается, что ваш корабль погиб. В гравитационной аномалии, кажется…

– Да, да… – пробормотал старик, разглядывая Лекса. – Все было очень странно. И довольно страшно. Но ведь вы нашли нас? Мы сделали все, чтобы, люди узнали о том, что мы не сгинули бесследно…

Лекс не сразу нашелся, что сказать. С одной стороны, говорить стоило поделикатнее – не хватало еще, чтобы пятисотлетнего деда хватил удар. Но промолчать о чудовищном наследии потерянной экспедиции было бы тоже неверно.

– Я думаю, нам есть, о чем поговорить, – осторожно сказал Лекс.

– Есть… – пробормотал старик. – Как же хочется есть…

– За четыреста с лишним лет можно успеть проголодаться, – довольно коряво пошутил Лекс.

Старик посмотрел на него расширившимися глазами, но ничего не сказал. Вместо этого сделал усилие – и все-таки поднялся на ноги.

– Куда вы? – пробормотал Лекс.

– В медицинский бокс, – бросил старик, придерживаясь за стол, чтобы не свалиться от слабости. – Если там не осталось лекарств – я просто сдохну…

Трудно было отделаться от ощущения нелепости, сюрреалистичности этой встречи. Лекс порадовался поводу ненадолго покинуть нового знакомого, чтобы немного собраться с мыслями. Последний член экипажа исследовательского рейдера «Ермак» остался на узкой койке медицинского блока под присмотром мыслетронного диагноста, обследовавшего состояние уникального пациента и подпитывавшего того остатками медикаментов через капилляры множества иголок. Все, что удалось вытянуть из очнувшегося от пятисотлетнего сна – так это то, что в незапамятные времена тот был навигатором, и фамилия его Долин. После чего мыслетронный доктор отключил сознание пациента, и Лекс поплелся в глубины корабля на поиски неприкосновенного запаса продовольствия, о котором только и мог говорить старик.