Андрей Ливадный - Врата Миров

Чужие корабли изменили построение, резко ускорились, ответили на огонь. Шквал лазерных разрядов хлестнул по десантному модулю Полынина, затем ударил по «Прометею».

– Хомо злые! – проскрежетало в эфире, но уже никто не услышал перевода, сделанного алгитами.

– Всем орудиям – беглый огонь! – Русанов смертельно побледнел, глядя, как корабль Глеба, беспорядочно вращаясь, удаляется в сторону огромной станции, той, куда недавно высадилась группа Храпова.

Бестужев вызывал «Прометей», но тщетно.

Не отвечал ни Полынин, ни Русанов.

Что происходит в космосе – непонятно!

Он сходил с ума от беспокойства, но ничего не мог предпринять, лишь бессильно наблюдал за сервами, выполнявшими последний приказ Глеба. Посадочные площадки криогенных модулей завалили камнями, кабели питания, проложенные к ним от конвертеров энергии, замаскировали.

«Что же происходит?!» – тревога и неопределенность сводили с ума.

Он связался с группой, отправленной в экспедицию к «кремниевому лесу», приказал возвращаться и снова вызвал «Прометей».

Нет ответа.

Глухая тишина в эфире.

…

Только к вечеру сканирующие комплексы, установленные в горах за пределами купола, зафиксировали энергоматрицу колониального транспорта.

Бестужев вздрогнул, пытаясь осознать чудовищную картину: «Прометей», медленно вращаясь, двигался в неуправляемом дрейфе со скоростью, намного превышающей допустимую для выхода на орбитальный виток!

Данные сканирования привели его в ужас. Корабль был лишен энергии, информация со спутника указывала на тотальные разрушения, – броня колониального транспорта зияла множеством новых пробоин!

Бестужев в полном оцепенении смотрел на экран. Он понимал – через несколько минут «Прометей» начнет удаляться от планеты и навек канет в бездну космического пространства!

Что же делать теперь?! Все кончено?! Полынин оказался прав?!

Тонко взвыл сигнал – от «Прометея» внезапно отделились три спасательных сегмента! Не совершая предварительных маневров, они вошли в атмосферу и начали снижаться, а вслед, – у Бестужева все похолодело в груди, – вслед им устремились пять неопознанных кораблей!

Они неумолимо настигали небольшие спасательные аппараты!

Система обороны, сформированная Глебом Полыниным, отреагировала раньше, чем Бестужев смог принять осмысленное решение. Боевые кибернетические комплексы, расположенные высоко в горах, открыли ураганный огонь по чужим кораблям, и те прекратили преследование, резко сманеврировали, уклоняясь от огненных трасс, а через мгновенье спасательные сегменты «Прометея» врезались в толщу ледника!

Бестужев перевел взгляд на монитор слежения.

Один из чужих кораблей падал, объятый пламенем, остальные повернули к горам!

«Что делать?! Они же нас обнаружат!» – Он переключил все системы в режим полного автоматического контроля, хотел выскочить наружу, но не успел, – вдалеке, в районе «кремниевого леса», вдруг засверкали зарницы, полыхнул взрыв, видно, еще один чужой корабль был сбит огнем планетарных машин экспедиции!

Они найдут поселение! По следам, оставленным тяжелыми вездеходами! Никакая маскировка теперь не поможет!

Бестужев включил общую связь:

– Всем в убежище! Снаружи остаются только сервы!

Чужие корабли приближались. На частоте связи вдруг появились помехи.

«Успеют ли укрыться?» – Бестужев стремительно покинул рубку, бегом припустил по дороге, ведущей к верхнему плато.

Он находился на середине пути, когда в небесах, в пределах прямой видимости, появились три чужих корабля, – один из них, поврежденный зенитным огнем планетарных машин, врезался в скалы, остальные начали снижаться, выжигая укрепления периметра залпами из тяжелых лазерных установок.

Бестужев остановился. Что же делать? Он отчетливо видел, как шквал лазерных разрядов превращает укрепленные точки периметра в фонтаны расплавленной породы.

Бой был проигран. Сервы не выстояли и нескольких минут под ударами космических кораблей. Над нижним плато стелился дым, ветер рвал его, вытягивал шлейфами в направлении ледника, корабли чужих прекратили огонь, пошли на посадку, а вскоре на дороге показались фигуры существ, закованных в хитиновую броню.

Они прошли между заваленными камнями посадочными площадками, но не заинтересовались ими, направились дальше, к первичному поселению колонии.

Бестужев был человеком мирной профессии. Он не умел и не хотел воевать.

Но что делать? Внутри все стыло при взгляде на зловещие, неумолимо приближающиеся фигуры.

Стрелять?

«А долго ли продержусь? Ну, убью нескольких, что толку?!» – он положил на землю автомат, с которым все равно не умел обращаться, включил модуль автоматического переводчика, созданный на основе знаний, полученных Глебом Полыниным от алгитов, и начал спускаться навстречу инопланетным существам.

Станция Н-болг. Четверть века спустя…

Вечером, когда голографические небеса алели красками заката, поселок огласил истошный крик:

– Морфы!

Женщины завизжали, бросились по домам, спеша спрятать детей, мужчины схватились за оружие, хотя еще никому не удавалось насмерть поранить этих тварей.

Две серые безликие фигуры показались со стороны тоннеля.

Маланья подслеповато взглянула в их сторону, охнула, но не сдвинулась с места. А что ей было терять? Дети выросли, на старух морфы не зарятся, да и любопытство разобрало на старости лет.

Двое ц’остов шагали по улице, на ходу обретая человеческие черты.

– Зачем явились? – Иннокентий, старший над ополчением, преградил им путь. – Никого не отдадим! Убирайтесь, пока целы!

– Мы сегодня пришли с другой целью, – медленно выговорил морф.

– Тьфу, – Маланья с кривой усмешкой взглянула на нагих существ. – Хоть срамоту-то прикрой!

– Меня это не беспокоит, – холодно произнес второй. В руках у него подозрительно шевелился небольшой тряпичный сверток.

– Говори, что надо?! – Палец Иннокентия нервно елозил по бугорку сенсорной гашетки «Абакана». Ходят слухи, что морфа все же можно убить, если форсированной очередью, да в башку, хотя, по правде, проверять не хотелось. Патроны лучше поберечь, а не тратить их попусту в сомнительных экспериментах. Однажды он уже стрелял в ц’оста, да без толку. Только беду накликал. Тварь сбежала, а через пару часов селение окутал кромешный мрак.

Сидеть в темноте радости мало, да еще холод наступил лютый, такой, что по переборкам иней выступил, а все растения померзли.

Урок Иннокентий усвоил, но не смирился. Все ждал, наступит и наш час, наш черед.

Морфы тем временем осмотрелись, один из них подошел к Маланье, сунул в руки старухе тряпичный сверток.