Леся Соколова - Пришедшие из мира имен

Холодный воздух освежил стоячую спёртость герметичного помещения, но стало холодно. Диван, столик, непонятного назначения техника в виде чёрных коробок с кнопками и плоского стоячего экрана, наушники с проводками, раздвижные двери шкафа, несколько шкафчиков в отдалении (похоже на кухню) и дверь в другую комнату. Квадратное пятно света из окна с рассеянными краями плавно перемещалось с потолка на стену, обнаруживая трещины.

На стенах висят в рамах нереально плоские изображения. Они, даже, не объёмны, они двухмерны лишь с имитацией трёхмерности. С одного изображения на меня смотрит человек, а на другом — природа Маголиума с высокими вымершими растениями у реки. Какой смысл в таком постоянном явлении, как эти плоские изображения? На него посмотришь с неделю и захочется обновить. Раньше мне нравилось держать в квартире портреты женщин. Это голограмма живого или вымышленного человека, которая ведёт себя, как настоящая личность того, с кого был снят портрет. Она сидит в кресле, разговаривает, переодевается, сервирует стол, эмоционально реагирует на девушку с другого портрета. С нею можно поговорить. Другой вариант: имитация другой комнаты на одной из стен, полностью иллюзорная, но очень правдоподобная! Твоя соседка или несколько живут своей, кажущейся настоящей, жизнью рядом с тобой. Зная, что это всего лишь программа, ею можно управлять или позволить системе спонтанное развитие событий.

По соседству можно не только поселить людей, но и разместить правдоподобный живой пейзаж любой из планет или космоса: бушующий океан с высокими волнами (высота, цвет воды и амплитуда движения настраиваются), тропическую растительность, миниатюрную галактику.

Подумать только, раньше вот эти статичные плоские изображения были развитым видом искусства, и представляли из себя немалую ценность! В Кслантенале до сих пор сохранилась подобная примитивная традиция!

Вот и вся квартира. Я нашел санузел, конечно же, воды не оказалось. Пыль неприятной скользкой пудрой покрыла меня всего, от этого кожа на лице и, особенно на ладонях, пересохла. Стараясь ни к чему не прикасаться, я сел на диван, вызывая к жизни новую пыль, распаковал контейнер, поел и втёр в кожу рук остатки масла и влаги, размазывая грязь. Выдавливая каплю питьевой воды через трубку деполяризатора, немного умылся.

Фу.

Почему же я не вернулся, какой первобытный инстинкт заставляет меня оставаться здесь, в поисках сам не знаю чего? Сон быстро завладел мною на этом же диване.

Я всё время знал, что это сон и ощущал спиной тело, лежащее на ужасно неудобном диване, который не принимает анатомическую форму, как привычные мне кровати и кресла в Ягинуине.

Надо мною небо, оно такое, каким я видел его несколько часов назад: полосы света, ткущие абстрактный узор глубины сумерек. Но, на этот раз, я вижу Ягинуин, живой подвижный, кажущийся таким близким и абсолютно недосягаемый для меня сейчас. Этот город остался где-то во внезапно оборвавшейся жизни… У меня нет сил пошевелиться, нет сил вдохнуть, нет сил даже закрыть глаза. Следующий вдох происходит сам собой рефлекторно после долгой паузы. Недостаток кислорода компенсируется иным дыханием, сквозь всю кожу.

Холодно до онемения, слеза скатилась сама по себе и шумно упала на землю. Я охраняю кого-то, того, кого очень сильно люблю, ради которого пытаюсь сохранить остатки собственной жизни, прорываясь сквозь боль. Та самая боль, которая овладела каждой клеткой и не оставляет ни на миг, а лишь откатывает, чтобы с новой силой нахлынуть вновь. Эта боль парализовала все жизненные процессы, она препятствует усвоению пищи, подобно зияющей ране, она отравляет всё вокруг. Здесь, на поверхности планеты, моя надежда на усиление инстинктов не оправдалась…

Это всего лишь сон, я начал задыхаться от пыли и перевернулся на бок, чувствуя негостеприимный диван под собой и комфорт замкнутого пространства вокруг.

Сон потёк в иное русло.

Наши имена — объёмная многомерная цельная замкнутая фигура, состоящая из двух неразделимо переплетающихся форм. Этот звук, недоступный для оформления в плоское слово — имя пары, фиксация сознания в данной точке пространства-времени, вызванная необходимости реализации нас здесь. Холод и жара, день и ночь, огонь и вода, инь и янь стали неделимым целым, обретая друг друга жизнь за жизнью множество воплощений.

Разумеется, я лишь прикоснулся к неведомому нам существованию более высокоразвитых существ, очевидно, мне показали это, ведь я всё ещё пытаюсь продавить своим весом проклятый диван!

Эти двое, являющиеся одним целым, но в разных телах, обитают в Сфере. Небольшая снаружи, внутри она огромна, разделена на функциональные зоны непонятного мне назначения. Например, вот этот лабиринт, или вон та странная решетка, для чего они? С большой скоростью интерьер жилища преображается, лабиринт спиралью перетекает в нижнее полушарие, решетка растворяется, втягиваются, встраиваясь в стены оболочками различные предметы, которые раньше свободно летали повсюду или стояли друг на друге. Становится прозрачной огромная полусфера купола, объёмные слова –символы на неизвестном языке вертикально скатываются по стенам светящимися ручейками.

Двое просыпаются в одной постели, но это не было просто сном. Отдыхали лишь их материальные оболочки, имеющие адаптированную к условиям данной физики природу развитых млекопитающих. В отличие от базовых форм менее развитых людей, урги могут сами прописывать алгоритмы функционирования биологических тел, которые заменяют обычные изначальные инстинкты, необходимые человеческому виду для выживания и действующие независимо от их желаний. Таким образом, люди в степени развития ургов, сами могут корректировать внешний вид, управлять количеством гормонов, стабилизировать вес, ускорять регенерацию, замедлять старение, включать в работу дремлющие резервные органы и системы.

Уже много месяцев эти двое искали Дух, способный вместить их совместные достижения выражением Огня Отца цельной инь-яньской Монадой. Яркая, как звёздочка, нежная, как рассвет, трепетная, как вода, она согласилась стать продолжением их Любви. Их высшая синтез реализация станет подарком для неё, принятый по подобию и становящийся фундаментом её зарождающейся жизни и всех дальнейших возможностей.

Нет, это совсем не то, что я когда-либо вкладывал в понятие любви. Их Любовь, это возможность Сотворчества в единении, это прямое выражение Отца в продолжении друг друга, это слияние двух различных Начал в равенстве взаимообогащающего и взаимодополняющего разнообразия. Нет ничего общего с нашими человеческими чувствами: страстью, вожделением, зацикливанием, нежностью, приукрашиванием, влечением, желанием, привязанностью, верностью, ревностью.