Евгений Лотош - Несомненная реальность

— Ну и ну… — медленно произнес Народный Председатель. — Вот так дела. Скажите, Павел Семенович, а почему вы раньше мне не сказал?

— А следовало? — осведомился бывший начальник Канцелярии. — Я вообще-то лицо неофициальное, на государственной службе не сос… Ладно-ладно! — быстро замахал он руками, увидев ярость на лице Олега. — Шучу. Просто не хотел тебя напрягать лишний раз. Тебя и так трясло, как висельника. Я же знал, что до тебя они выступать не станут, а после тебя смысла в их докладах не останется.

— В следующий раз, Павел Семенович, — ледяным тоном произнес Олег, — будьте добры о таких подробностях ставить меня в известность заранее.

— Договорились, — пожал Шварцман плечами. — Если он наступит, конечно, следующий раз. Еще ничего не кончилось. Атака готовилась давно и тщательно, и просто так они не отступят. Боюсь, в ближайшее время тебе туго придется. Имей в виду, Олежка, на сей раз кресло под тобой закачалось основательно. А ты, тезка, как вернешься к себе в кабинет, разберись с бумажками, что в твое отсутствие принесли. Ну ладно, пошел я, если не возражаете. Нужно с народом пообщаться, реакцию понять…

Он тяжело поднялся из кресла и вышел. Олег задумчиво посмотрел на Бирона.

— Ну, Пашенька, — не предвещающим ничего хорошего тоном спросил он, — и как объяснить, что ты профукал всю историю?

Тот лишь беспомощно развел руками.

— Куда мне до старого проныры, — уныло скривился он. — С его-то связями…

Олег стиснул зубы, потом резко выдохнул.

— Ладно, — проговорил он. — Поехали. Посмотрим, что Шварцман тебе прислал, да подумаем, что делать. Хрен им, прорвемся. Нарпред из меня, может, и никудышный, но если драться придется, то еще посмотрим, кто кого…

Внезапно он задохнулся. Его спина выгнулась дугой, руки бесцельно зашарили по подлокотникам.

— Олег Захарович! — подскочил в нему референт. — Олег Захарович, что с вами? Вам плохо, вызвать врача?

— Почему я? Неужели во всем мире не нашлось никого другого на роль Эталона?.. — сквозь стиснутые зубы выдавил Народный Председатель и внезапно обмяк и часто задышал.

— Олег! — Бирон потряс его за плечо. — Олег! Да позови же ты врача! — разъяренно цыкнул он на референта.

— Нет! — Олег порывисто ухватил его за рукав. — Никакого врача! Не надо. Все прошло. Только отдышусь… немного. Вызывай машину к подъезду.

В машине взгляд Олега приобрел осмысленность, и Бегемот позволил себе немного расслабиться.

— Что с тобой случилось, Олежка? — тихо спросил он. — Опять приступ?

— Черта с два… приступ, — тяжело выдохнул Народный Председатель. — Пашка, найди Шварцмана. Срочно. Немедленно. Пусть бросает все и пулей ко мне в резиденцию. Ну же!

Бирон пожал печами, взял трубку радиотелефона и некоторое время тихо с кем-то разговаривал. Потом аккуратно положил трубку на рычаг:

— Сделано. Сейчас его разыщут и привезут. Что случилось?

— Потом. Не при посторонних, — Олег взглядом указал на охранников и референта, расположившихся на сиденьях напротив.

— Хорошо, — начальник Канцелярии похлопал его по плечу. — А пока расслабься. Что бы ни произошло, ты уже ничего не изменишь. А нервные клетки не восстанавливаются.

— Восстанавливаются, — вздохнул Народный Председатель. — Я читал. Но ты прав. Надо расслабиться. Слушай, пни там водилу, чтобы рулил быстрее.

— …но когда ты принес мне досье на Оксану, я понял, что еще не сошел с ума, — Олег нервно скомкал в руках какой-то листок бумаги, с удивлением взглянул на него и швырнул в угол. — Не бывает таких совпадений. Особенно с учетом того, что еще летом я не имел о ней ни малейшего представления. Так что, думаю, не сновидения и не галлюцинации.

— Странно, — задумчиво произнес Шварцман. — Ты говорил, что знание всегда приходило ночью, во время сна. Почему сегодня случилось средь бела дня?

— Не знаю, — пожал плечами Народный Председатель. — Может, из-за эмоциональной перегрузки. Я не уверен, что… хм, синхронизация происходит именно во сне. Просто период сна используется для… не знаю даже, как и сказать… анализа поведения копии, что ли. А сейчас из-за напряжения… э-э-э, внешняя память прорезалась в неподходящий момент.

— Гадание на воде в ночь на переломе лета, — хмыкнул Бегемот. — Господа, а давайте не станем теоретизировать на пустом месте? Все равно ценность наших догадок нулевая. Меня другое интересует – что ты собираешься делать?

— Где собираюсь? — хмыкнул Олег. — В той модели? Или в реальности?

— «Модель» меня меньше всего волнует. В… реальности.

— Да черт его знает, — пожал плечами Народный Председатель. — Тьфу ты, вот привязалось словечко из другой жизни! Не знаю, в общем. А что я могу сделать? Хранителей больше нет, так что знания о них для нас совершенно бесполезны. Робин здесь должен присутствовать, но для нас он не достижим, да и возможностей предпринять что-то против него у нас меньше, чем у муравья против кирпича. Джамтане? Их вообще непонятно с чем жевать. Такие вот дела, господа хорошие.

— А зачем ты меня-то с такой срочностью выдернул? — пробурчал Шварцман. — Потом никак свою сказку рассказать не мог?

— Простите, Павел Семенович. Просто запаниковал. И… я решил, что нужно проконсультироваться с вами обоими. Происходящее вполне можно интерпретировать, как мое сумасшествие, а я, как-никак, правитель государства. Если я действительно чокнулся, нужно предпринимать какие-то меры, чтобы… чтобы…

— Понятно, — кивнул Шварцман. — А ты осознаешь, Олежка, какое оружие ты можешь дать в руки врагам? Да даже не врагам, а просто любому интригану? Мне, например? Не боишься рассказывать такое? Я ведь к тебе убийц подсылал, и вообще…

Олег твердо взглянул ему в глаза, и старый лис отвел взгляд.

— Понимаю, — тихо сказал Народный Председатель. — Прекрасно понимаю, Павел Семенович. И вы, и ты, Бегемотина, вы оба можете использовать сведения против меня, — Бирон возмущенно фыркнул, но промолчал. — У меня есть слабая надежда, что сейчас вы оба полностью зависите от моего положения, а потому не станете играть за чужую команду. Но я понимаю, что речь лишь о предположениях, и карты можно разыграть самым разным образом. Однако у меня нет иного выхода. Держать проблему внутри себя я более не в состоянии. Любой другой использует такой козырь против меня с куда большей вероятностью. Я даже не говорю про возможность утечки информации. Так что…

Он грустно улыбнулся и замолчал, скрестив руки на груди и утонув в мягкой обшивке дивана.

— Да уж, не вовремя, — пробормотал Шварцман. — Ох как не вовремя… Ну что, тезка, есть предположения?

— Есть предложение, — бодро откликнулся Бирон. — Забить пока на всю историю большой толстый болт. Не до того. Ты не парься, Олежка. Я с тобой каждый день не по разу вижусь, да и вообще без пригляда ты не остаешься. И пока еще ни я, ни кто другой не заметили у тебя какой-то неадекватности поведения. Даже если галлюцинации – страдай себе на здоровье. Я лично всегда завидовал людям, которые сны видят: сам-то я как бревно дрыхну. Пока страдай сам по себе, а потом разберемся. Найдем надежного психиатра, если хочешь, и разложим тебя по полочкам, но потом. Сейчас Пал Семеныч верно говорит: не время мелочами заморачиваться.