Коллектив авторов - Полдень, XXI век (декабрь 2012)

А Горюнов что?! Отдаст этому мальчишке своё здоровье? Тогда уж лучше бы посадить ему на плечи свою голову – и делать это нужно было не сегодня, много раньше!..

Хотя… Кому она нужна, твоя голова, Горюнов? Седая, не слишком умная, пропитанная дешёвым коньяком голова. Разве смог ты спасти жену? Или удержать сына? Что вообще ты можешь, Горюнов, кроме как пить на дежурствах и вводить пациентов в состояние биостаза, облегчая себе жизнь? А эти ребята пытались хоть что-то делать. Глупо, конечно…

И тут хлопнула дверь – вошли двое.

Впереди выступал невысокий сухощавый человек с костистым лицом. Под накинутым на плечи белым халатом – серый строгий костюм. И глаза тоже строгие и серые и очень внимательные. За ним возвышался второй: холёный, со скучающе-презрительной миной и в очках с золотой оправой. Этого Горюнов определил влёт. Точно такие ребята писали в своё время разгромные рецензии на его несостоявшуюся диссертацию.

– Доктор Горюнов? – спросил первый негромко.

Врач кивнул. Можно было поинтересоваться, с кем, мол, имею честь? Но делать этого совершенно не хотелось. И так ясно – человек из органов, имеет право задавать вопросы и получать ответы.

– Сейчас к вам из операционной привезут раненого, – спокойно и размеренно продолжал «серый». – Хирурги сделали операцию, говорят, – успешно. Теперь дело за вами.

– Я понимаю, – неопределённо покрутил головой Горюнов. – После операций…

– Это очень хорошо, что понимаете, – не дал продолжить «серый». – Но боюсь, не в полной мере. Зарубите себе на носу, доктор, – этот человек должен жить.

– Боюсь, и вы не совсем в курсе, – набычился врач. Хоть ты сто раз начальник, но здесь его, Горюнова, поляна. – Современная наука не умеет, к сожалению, спасать людей по приказу сверху. Даже если это очень высокие инстанции.

– А вы сумейте, – спокойно откликнулся собеседник. И лицо его, и голос выражали нерушимую уверенность – всё так и будет. – Случай не рядовой. Вы ведь знаете, с кем имеете дело? Это опасный преступник. И он должен предстать перед судом. Живым.

– Операция – это только полдела. – Горюнов искал слова, чтобы объяснить этому властному человеку – никогда, ни при каких условиях медицина не может дать полную гарантию выздоровления. – Человеческий организм слишком сложная система. Здесь мало удалить сломанные детали и почти никогда не удаётся их заменить. Я сделаю всё, что в моих силах, но…

– Вот-вот, сделайте, – вновь перебил полицейский. – Вам и нужно-то – дотянуть до утра, а там мы перевезём этого воришку в нашу ведомственную больницу. Сразу не получилось: врачи «Скорой помощи» сказали, мол, не довезём. И сейчас, сразу после операции, его тоже трогать нельзя?.. Пусть будет так. Но парень должен выжить, доктор. Для точного и неукоснительного отправления правосудия.

Он внимательно смотрел Горюнову в глаза, будто сомневаясь, доходят ли его слова до сознания врача? И будто помогая взглядом сказанному проникать прямо в мозг. А Горюнов неожиданно для себя спросил:

– Что ему будет, этому мальчишке?

– Мальчишке? – иронично ухмыльнулся «серый». И тут же стал серьёзен: – Повторяю, это опасный преступник. – Помолчал секунду и вдруг взорвался: – Это для вас, интеллигенции сопливой, они мальчишки и девчонки!.. – Лицо его напряглось, голос зазвенел и обрёл человеческие эмоции. – Вы сидите в безопасных кабинетах, бережёте свою драгоценную шкуру и рассуждаете: ах, как нехорошо воевать с детьми, они ж всё это сделали по глупости! Это так гуманно – так рассуждать, а главное – так удобно. А мои люди тем временем идут под пули. Им всё равно, кто нажал на спуск – мальчик или мужчина.

– Кто на что учился… – криво усмехнулся Горюнов.

– Никто не гонит вас на баррикады, – холодно отрезал собеседник. – Для этого в холле и на выходе стоят бойцы СОБРа. А вы просто сделайте свою работу.

И поворачиваясь к выходу, кинул через плечо:

– Ну хоть это вы можете?..

Однако у двери полицейский притормозил.

– И вот ещё что, оставляю вам эксперта. – Взмах руки в сторону «холёного». – Это ваш коллега, очень квалифицированный специалист. Он приглядит, чтоб всё было как надо.

Дверь хлопнула.

«Холёный» по-хозяйски прошёл к центральному пульту:

– Так, что у вас тут?

– Всё, как обычно, мастер, – съязвил Горюнов. – Больные лежат, лечение идёт.

А что он ещё может, кроме как язвить? Обложили.

– Вижу… – многозначительно протянул коллега. – А это что? – и ткнул пальцем в синусоиду дыхательных циклов на дисплее.

Теоретик, понял Горюнов. Очередной теоретик, каких видел он на своём веку сотни. Даже аппаратуры не знает. Но будет советовать, дышать в затылок, путаться под ногами. И если что, повесит всех собак на него.

Пациента доставили уже через полчаса. Санитары ловко переложили безвольное тело – ещё действовал наркоз, и укатили. За дело взялись интенсивисты. Помогая друг другу, облепили больного датчиками. Вера принялась готовить дозаторы, Горюнов привычно настраивал блок полифункционального мониторинга и убеждался – операция действительно прошла успешно, угрозы жизни подопечного нет. Крови он потерял достаточно, но пулю извлекли, рану обработали. Плюс молодость. Послеоперационный период пройдёт, скорее всего, без неожиданностей.

«Хоть что-то вы можете?» – спросил «серый».

На кровати лежал опутанный проводами и магистралями дозаторов совсем молодой парень: скуластый, чем-то похожий на сына Антона. Только бледный, и черты лица заострились. Ну и дай тебе бог, подумал врач. Тут со всех сторон дёргают, мол, ты должен жить, – так оно и будет. Немного подлечим и…

– Пал Палыч, вам звонили?.. – шёпот Веры прозвучал заговорщицки донельзя.

Горюнов резко обернулся:

– Ты о чём?

– Ну… эти? – замялась Вера – Его сообщники?

– Так-так, давай-ка отсюда поподробнее, – насторожился Горюнов.

– Простите меня, Пал Палыч, – прошептала медсестра, наклоняясь к врачу. На заднем плане, у входа в бокс маячил проверяющий. – Это я дала им ваш телефон. Не сердитесь, честно, они хорошие ребята! Хотели, чтоб всем поровну… У меня друг в этой группе, рассказывал, что Робин…

– Ремня бы ему, этому Робину!.. – сдавленно прошипел Горюнов. – Натворили делов, теперь расхлёбываем. Сейчас подлечим, ничего твоему предводителю не станется, но потом ведь его судить будут…

– В том-то и дело, – всхлипнула Вера, – что не будут. Алик говорит, они тайный фонд вскрыли какого-то политика. Там деньги были… для всяких махинаций. Робин зачем им живым нужен – деньги вернуть. А потом убьют по-тихому, живым не оставят…

Горюнов чуть развернул монитор, чтобы на стеклянной панели лучше видеть размытое отражение эксперта. Тот стоял у входа в бокс, пялился на работу бригады. Близко не подходил, явно не очень-то понимая, чем занимаются врач с сестрой.