Анна Голоусикова - Мастер своего дела (сборник)

Некоторое время все трое молчали, поглощая пищу. Затем Грицко разлил по чашкам кофе и, решив, что на сегодня с него довольно, оставил кофейник на столике.

— Итак? — стараясь выглядеть строго, спросил капитан.

— Даже не знаю, с чего начать, — улыбнулся Дерек. — Загадок много, правда? Мой груз, ваш пассажир, планета, на которую мы летим.

— Хотите сказать, все это взаимосвязано?

— Да.

— Что ж, валяйте. Время-то есть.

— Я впервые услышал о Сакраменто от пилотов, возящих оттуда платину, — начал рассказ Дерек. — Планета — дрянь. Кислорода в ее атмосфере даже больше, чем нужно, но образовался он не в результате фотосинтеза, а под воздействием жесткого излучения звезды. От близости светила на поверхности адово пекло и радиация. Из-за медленного вращения — ураганные ветры. Лишь несколько глубоких каньонов пригодны для сносного существования. На самом их дне встречаются небольшие водоемы и примитивные формы органической жизни.

В одном из каньонов автоматическая геологоразведочная станция обнаружила месторождение металлов платиновой группы. Добыча особой прибыли не сулила из-за больших накладных расходов — самоподдерживающуюся колонию там не создать, требовалось завозить все: оборудование, крепеж, продовольствие, — а шахтерам платить двойную ставку и к тому же часто менять их, ведь долго жить в подобных условиях мало кто согласится. Так что планета оставалась необитаемой, пока за дело не взялась одна малоизвестная религиозная организация. Эти ребята выкупили лицензию, вырубили в скале посадочную площадку, заложили шахты. Минимум оборудования, минимум потребностей, минимум техники безопасности, зато максимум ручного труда, к тому же почти дармового. Вот и весь рецепт их рентабельности.

Я, знаете ли, вообще не в восторге от сект, но эта превратила последователей в тупое стадо. Люди работают по шестнадцать часов в стандартные сутки без праздников и выходных. Никакой собственности, никаких развлечений, почти никакой личной жизни. Короткие молитвы и рабский унылый труд.

Сперва я заподозрил аферу. Мало ли каким ушлым ребятам пришло в голову заполучить дешевые трудовые ресурсы. Заинтересовался, покопался в архивах и обнаружил два похожих случая. Названиями секты различались, а суть не менялась. Индустриальная эксплуатация под религиозным соусом. Общины там были поменьше этой. Потому, наверное, и шума лишнего не пошло.

— Шума? — насторожился Роман.

— Обе закончили массовой гибелью адептов, — пояснил Дерек.

— Самоубийство? — угадал капитан.

— Скорее всего, — кивнул утопянин. — На первый взгляд ничего странного. История полна эпизодов, когда отчаявшиеся последователи веры сжигали себя в срубах, хоронили заживо в пещерах, затапливали целые деревни или устраивали побоища на ранчо. Но то под давлением власти. А тут никакого преследования, никаких ограничений, контроля. Живи, как считаешь нужным, молись любым богам. Зачем прежде времени уходить?

— А как это соотносится с верой? — уточнил Роман. — К тому же секты, исповедующие самоубийство, насколько я знаю, запрещены.

— Там не все так просто. Формально самоубийство не декларировалось в их догматах. Адепты якобы просто ожидали Воссоединения, как они его называли. И вот ведь — долго ждать не пришлось. В одном случае разразилась эпидемия, в другом — техногенная катастрофа.

— Жуть! — Грицко поморщился.

— На Сакраменто мне попасть не удалось, — продолжил Дерек. — Они не пускают никого дальше посадочной зоны, и на дипломатический паспорт им наплевать. Только инспектору колоний позволено спускаться к поселку. Но он бывает там редко, мимоходом и, в общем-то, не особо усердствует. Небольшого ума человек.

Тогда я осел на Де́серте и стал собирать слухи от тех, кто забрасывал колонистам продовольствие и вывозил платину. Так что картина понемногу сложилась. А потом прозвенел и тревожный звоночек. Своего гиперпространственного передатчика у сектантов нет, и все депеши они отправляют с Де́серта, а тамошний телеграфист охотно торгует чужими секретами.

— И какой способ избрали на Сакраменто? — холодея от догадки, спросил Грицко.

— Они наняли вашу пассажирку. Вернее, заключили контракт с «Полюсом», а уж те отправили девушку в командировку. Вы знаете, что такое спецификация «одиннадцать-двести»?

— Что-то медицинское, — сказал Роман.

— Специалист по эвтаназии.

— Ангел смерти! — выдохнул Грицко. — То-то она играючи расправилась с бандитами! Профи, чтоб ее!

— Но эвтаназия предполагает неизлечимую и причиняющую страдания болезнь? — уточнил Роман. — Или я ошибаюсь?

— Нет, не ошибаетесь, — произнесла от двери Йота.

Она прошла к столику и, налив в стакан сока, уселась в свободное кресло.

— Святоши на Сакраменто нашли лазейку, — пояснила девушка. — Закон дает колониям право самим кодифицировать заболевания и способы лечения. На разных планетах разные условия жизни, знаете ли, разное воздействие окружающей среды на организм. К одному знаменателю все не привести, каждый мир сам ищет решения. Вот они и добавили психическое расстройство в нужный перечень.

— А то, что все они психи, ни у кого возражений не вызывает, — подытожил Роман.

— Но это фашизм! — воскликнул Грицко.

— Нет, добровольный уход из жизни.

— При такой-то жизни легко внушить веру в смерть как избавление от страданий, — заметил Роман.

— Знаете, мне давно уже плевать на причуды взрослых людей, — сказал Дерек. — У них, в конце концов, собственные мозги имеются. Не желают думать — пусть. Проблема, однако, в том, что на Сакраменто довольно много детей. Пять или шесть сотен, по моим прикидкам.

— Детей? — Йота едва заметно поежилась.

— Вам не сообщили? — усмехнулся Дерек. — Но это так. Можно сказать, что секс остался единственным доступным развлечением паствы. Даже изнурительный труд не смог остановить естественный ход вещей. И вот детей мне по-настоящему жалко. Им-то незачем страдать из-за тупости родителей.

Дерек подлил себе кофе и, поскольку остальные молчали, продолжил рассказ:

— Итак, я узнал о сделке. Но перехватить вас мне было не по силам. Компания могла нанять кого угодно. С Де́ подробностей не узнаешь. Тогда я отправил заказ на медвежат. Планеты-то рядышком. Стоимость контракта небольшая. Специально никто не поперся бы в такую глушь. Только ради попутного груза. Вот вы и цапнули наживку.

— Значит, вы сидели в сторонке и дергали за ниточки. А мы попались в ловушку. — Роман прищурился. — Вам сразу пришла в голову хитрая мысль избавиться от нас с помощью местных бандитов или это импровизация?

— Все объясняется куда проще. Резак платил тому же телеграфисту, что и я. И, услышав про груз медвежат, заподозрил контрабанду.