Олшеври - Вампиры

Наступила жуткая тишина. Не прошло и пяти минут, как Джемс притронулся к руке доктора, точно приглашая быть внимательным.

На окне, ногами в сад, сидит женщина. Кто из служанок замка смеет быть такой нахальной? - думает доктор.

Красивая головка, с высоко подобранными локонами, не напоминает ни одной из них. Женщина оборачивается - положительно такое лицо не может принадлежать служанке. Как-то легко и незаметно, и ноги женщины уже в комнате.

Она встает. Пышное платье облегает стройную фигуру, на высокой груди букет алых роз.

Вот она скользнула к кушетке, положила руку на голову Жоржа, склонилась к нему, - он тихо, болезненно застонал.

Джемс вскочил и бросился в кабинет с явным намерением схватить незнакомку.

Она поднялась и пошла к нему навстречу, раскрыв объятия.

Она была ослепительно прекрасна. Впечатление портили только губы, красные, как свежая человеческая кровь.

Джемс остолбенел. Он рассчитывал преследовать, а она сама шла к нему! Еще минута, и она обнимет его, и прильнет к нему этими красными кровавыми губами...

Жутко, и нет сил тронуться с места.

Она положила руки на плечи Джемса, но вдруг отдернула и с удивлением и с почтением на прекрасном лице прошептала:

- Простите, я не знала... я бы не осмелилась...

И она, как облако, качнулась в сторону, еще мгновение, и за окном мелькнуло ее платье и растаяло в лучах месяца.

Жалобный стон Жоржа привел в себя доктора и Джемса. Они оба подошли к кушетке.

Раскинув руки и запрокинув назад голову, лежал бедный мальчик. На шее ясно виднелись кровавые ранки, из которых еще и сейчас сочилась кровь.

Доктор хотел его разбудить, но Джемс остановил его:

- Зачем? Теперь он будет спать спокойно и безопасно.

Потом он повернул Жоржа на бок и закрыл его одеялом.

- А теперь твое мнение, доктор?

- Из твоего поведения я заключаю, что и у тебя была та же галлюцинация, что и у меня, - сказал доктор. - Это очень интересное явление. Видение...

- А это тоже видение, а не действительность? - спросил насмешливо Джемс, подымая и подавая доктору измятую и сломанную под самый корешок алую розу!

Х

Назавтра Джемс собрал, как он выражался, военный совет. Совет состоял из доктора, капитана Райта, Карла Ивановича и самого Джемса.

Заранее Джемс познакомил Райта с приключениями прошедшей ночи, а от него взял разрешение рассказать о видениях в Охотничьем доме.

Совет заседал в комнатах доктора и после небольшого вступления Джемса торжественно произнес.

- Теперь вопрос, что мы должны делать? Опасность грозит каждому из нас, а главное, она грозит Гарри, нашему любимому товарищу, человеку, которому мы все так много обязаны.

- Джемми, ты хватил через край, какая опасность может грозить Гарри, он не нервная женщина, чтобы испугаться привидения из тумана, - протестовал доктор.

- Какая опасность, да самая простая, - ответил Джемс, - опасность умереть.

- Что за чепуха! - бормотал доктор.

- А ты исследовал ранки на шее Жоржа К.? Отчего они по-твоему? И опасны ли? - сыпал вопросами Джемс.

- Должен сознаться, ранки довольно странные, но отнести их к области болезней, а тем более опасных, уж, извини, не могу, - сказал доктор.

- А что ты скажешь, если у умершего на балу корнета Визе, нашего работника в замке и у трех поденщиков, умерших в деревне, были такие же ранки на шее? - продолжал Джемс.

- А кто их смотрел и кто тебе об этом сказал? - спросил доктор.

- Видели эти ранки мы сами, с Карпом Ивановичем, затем мы и на деревню ходили, чтобы проверить свои наблюдения.

- Да, мистер Джемс говорит правду, - подтвердил Карл Иванович.

- Ну, а какой вывод? - спросил доктор.

- А тот, что во всех пяти случаях смерти ранки были ее причиною и не подоспей мы вовремя, бедный Жорж К. был бы также мертв.

- Помилуй, Джемми, что ты говоришь, - вскочил доктор со своего места.

- Я утверждаю, понимаешь, ут-вер-ждаю, больше. Виконт Рено, каменщик и слесарь погибли от той же причины, - серьезно сказал Джемс, - к сожалению, я не осматривал их шеи, но уверен, что ранки и там были...

Доктор озабоченно подошел к Джемсу и положил руки на голову.

- Жару нет, - прошептал он, - и пульс нормальный.

- Не бойся, голубчик, я с ума еще не сошел и не хвораю белой горячкой, - улыбнулся Джемс.

- Ну, а если ты нормален, так говори же, черт тебя возьми, в чем тут дело, не строй из нас дураков, - разозлился доктор.

- Сиди и слушай, - приказал Джемс.

- Итак, господа, у нас и в окрестности появилась смертность и очень странная: люди умирают, заметьте, молодые и здоровые, почти внезапно и единственный признак - две маленькие ранки на шее. Ранки эти, мы с Карлом Ивановичем их осматривали, кровоточивы и с белыми краями, можно сказать, точно обсосанные. Кто-то или что-то их наносит и выпивает кровь.

Доктор сердито передернул плечами.

- Теперь вопрос, кто это? - продолжал невозмутимо Джемс. - Объяснение нам надо искать в тех письмах и дневниках, что читал нам Карл Иванович в Охотничьем доме как сказки и о которых все уже давно забыли.

- Джемми, я не могу, - не выдержал доктор, - ведь знаменитый Дневник учителя - не что иное, как бред сумасшедшего, он даже сам пишет, что на него надевали смирительную рубашку.

- Хорошо, ты прав, это сумасшедший, оставим его в стороне. Обратимся к письмам, - согласился Джемс. - Если ты их так же внимательно перечтешь, как это сделали мы с Карлом Ивановичем, ты убедишься, что подобная смертность посетила уже здешний замок. И владелец замка прямо называет, что причиной были вампиры.

Доктор опять не выдержал:

- Джемми, Джемми, помилосердствуй, в наш XX век вампиры, эти средневековые сказки!

- Да, - прервал Джемс со строгим и холодным лицом. - Я утверждаю существование вампиров в наш XX век. И эти письма не средневековые сказки, а страшная, роковая действительность.

- Один раз уже поднимал я вопрос, что письма эти писаны из здешнего замка, и был отвергнут уже по одному тому, что тогда они физически не могли бы быть в замке. - Все еще защищался доктор.

- А разве ты не помнишь, что в последнем письме говорится о приезде друга в замок? - спросил Джемс. - Что для его приезда готовится лесной дом, лежащий у подножия замковой горы, и наконец, что письма найдены Карлом Ивановичем в нашем Охотничьем доме. Не прост ли вывод, что адресат привез их с собой.

Доктор был сбит с позиции и молчал.

- Я думаю, вернее я убежден, - продолжал Джемс, - что подпись Д. означает не Джеронимо, не друга, а просто Дракулу, т.е. графа Дракулу, владельца замка.

- Но ведь у нас нет каменного гроба из Америки, ты сам говорил это, опять возразил доктор.

- Ну и дался тебе этот гроб, а второй склеп, где похоронены только отец и мать, так называемый "новый склеп", разве он не стоит американского гроба. А обрыв, откуда видно озеро, и куда доносится вечерний звон из деревни. А дамские комнаты в Охотничьем доме, приготовленные для невесты-итальянки, помнишь: прощай мечта и несколько тысяч дукатов. А наконец, японская шкатулка, разве это не та самая шкатулка римской императрицы, что Дракула купил для своей Риты. Ведь яблоко, входя в клюв птицы, открывает крышку. Это тебе может и Райт подтвердить. Спеша, сыпал фразами Джемс.